Но карасей удалось зажарить только к ужину, и больше всех им был рад Дон. Хотя Мирослава тоже похвалила блюдо. Зато приехавший Наполеонов ворчал и укорял Мориса, что он не догадался пожарить их в сметане.
– Перебьёшься, – сказала другу детства Мирослава, – а если тебе приспичило, то в сметане жарь сам.
Шура надулся. И пирог с грушами они ели в полном молчании. Сжалившийся над маленьким следователем Миндаугас пообещал, что в следующий раз обязательно пожарит карасей в сметане специально для Шуры. Мирослава на это только хмыкнула. А по глазам Дона было видно, что он одобряет эту затею и тоже не откажется от дегустации.
Глава 20
Мирослава неожиданно для себя проспала до половины девятого. «Что это со мной», – удивилась она. Приняла душ и сбежала вниз. Морис сидел на кухне и читал книгу. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, кулинарную.
– Морис! У тебя есть совесть? – воскликнула она.
– В смысле? – удивился он.
– Почему ты меня не разбудил?!
– А должен был?!
– Ну… А где Дон?
– Поел и гуляет в саду.
– Тоже бессовестный, – заключила Мирослава.
– Завтракать будем? – спросил Морис.
– А ты что, ещё не ел?
– Нет, ждал вас.
– Извини, – расчувствовалась она, – а что у нас на завтрак?
– Сырники, если вы не возражаете.
– Не возражаю.
Морис достал из духовки сырники и объяснил:
– Я боялся, что они остынут.
Мирослава сама не заметила, как уплела пять штук.
– Как вкусно! – сказала она.
Миндаугас улыбнулся и хотел что-то сказать, но тут зазвонил стационарный телефон. Морис вытер руки салфеткой и снял трубку.
– Детективное агентство «Мирослава» слушает.
– Пригласите, пожалуйста, Мирославу Волгину.
– Кто её спрашивает?
– Андрей Незвецкий.
– Сейчас я у неё спрошу, сможет ли она подойти к телефону.
Незвецкий ясно расслышал подтекст – захочет ли подойти и, не сдержавшись, выругался в трубку.
– Вас брат художника спрашивает, – обратился Морис к Мирославе, – подойдёте?
Она кивнула и взяла трубку.
– Да?
– Это Андрей Незвецкий. Здравствуйте.
– Здравствуйте, – сухо ответила она.
– Вы сказали, что если я что-то вспомню, то смогу позвонить вам.
– А вы вспомнили? – спросила Мирослава.
– Нет.
– Тогда чего звоните?
– Я понял кое-что очень важное.
– Что же?
– Это не телефонный разговор.
– А вы не пудрите мне мозги?
– Нет, – быстро заговорил он, – честное слово, нет. Давайте встретимся, и я всё вам объясню.
– Ну давайте, – согласилась она не слишком охотно.
– Где?
– В «Старой мельнице».
– В кофейне?
– Да.
– Когда?
– Сегодня в час дня.
– Но уже… – начал он.
– Я знаю. Я успею подъехать. А вы?
– Я тем более. Мне до неё сейчас пешком минут двадцать.
– Ну и прекрасно. До встречи.
– Подождите! – крикнул он в трубку. Но она уже отключилась.
– Чёрт! – выругался Незвецкий.
– Чего он хочет? – спросил Морис.
– Встретиться.
– Зачем?
Мирослава пожала плечами.
– Сказал, что он что-то понял.
– Не намекнул, что именно?
– Нет.
– А вам не кажется, что он лжёт?
– Кажется.
– Тогда, может быть, и ехать не стоит?
– Нет, – не согласилась она, – надо удостовериться, чтобы потом не сомневаться.
– И то верно, – согласился он. – Мне поехать с вами?
– Да нет, не стоит. Я не планирую задерживаться надолго.
Когда Мирослава подъехала к кофейне, Андрей уже стоял у входа. На этот раз он держал в руке три алые розы, которые и вручил Мирославе.
– Спасибо, – поблагодарила она и открыла дверь кофейни, не дожидаясь, когда он это сделает за неё. Прошла вовнутрь и выбрала столик недалеко от входа.
– Вы здесь часто бываете? – спросил Незвецкий.
– С чего вы это взяли?
– Вы так уверенно себя здесь чувствуете.
– Я чувствую себя уверенно везде, – небрежно отозвалась она, – но вы правы, я часто здесь бываю.
– Несмотря на то, что не любите кофе, – улыбнулся он.
– Всё-то вы знаете, – проговорила она небрежно.
– Я знаю о вас всё! – хвастливо воскликнул он.
«Ну-ну, голубчик, – подумала она, – однако ты так и не узнал, какого цвета розы я люблю». Вслух она ему ничего не сказала. Заказала себе чай с лимоном и пирожок с капустой.
В кофейне, несмотря на приоритет кофе, подавали посетителям и чай. Владелец кофейни отлично понимал, что люди заходят в его заведение не только выпить кофе, но и просто посидеть, пообщаться с любимыми и друзьями. Так зачем же отпугивать любителей чая. Пусть пьют, что хотят, лишь бы оставляли в «Старой мельнице» свои деньги.
– Так что же вы хотели мне сообщить? – спросила Мирослава, доев пирожок и допив чай.
– Сообщить? – растерянно переспросил он.
– По телефону вы сказали, что что-то поняли. Так что же? Это касается гибели отца Ариадны?
– Нет! Это касается меня!
– Вас?
– Да! Я люблю вас!
– Что?! – Она так изумилась, что даже отъехала вместе со стулом от столика. В неровном дрожании разноцветных световых пятен он всё-таки рассмотрел её округлившиеся глаза.
– Ну что вы на меня так смотрите?! – не выдержал он. – Или вы считаете, что я не способен на большое чувство?
– Мне нет никакого дела до ваших чувств! – резко ответила она и хотела встать.
– Нет, подождите. – Он схватил её за руку. Но она тотчас вырвала её и предупредила:
– Никогда так больше не делайте! – В её голосе прозвучала нескрываемая угроза.
– Простите, – пролепетал он, чувствуя себя мальчишкой-второклассником. Пересилил себя и продолжил: – Я сам не подозревал, что смогу так увлечься вами. Вы ведь совсем не в моём вкусе.
– Рада это слышать, – насмешливо проговорила она.
