– Согласна с тобой. Как говорил незабвенный товарищ Саахов: «Да, плохо мы ещё воспитываем нашу молодёжь!.. Какой позор, какой позор!»
– Если б только молодёжь, – фыркнул Морис.
– Угу. Но всё же, всё же, – пробормотала Мирослава как бы для себя.
– Что, но всё же? – спросил Морис.
– Пока ничего.
Вадима Петровича Карасёва они застали на его рабочем месте, чем не только ошарашили, но и, кажется, испугали не на шутку. В этой же комнате сидели коллеги Карасёва, которые тотчас же с любопытством начали рассматривать пришедших к Вадиму детективов. К счастью для Карасёва, Мирослава не развернула лицензию, а только представилась так тихо, что слышать её мог лишь Вадим. Так что коллегам оставалось только строить догадки, кто эти двое и зачем явились к Карасёву.
– Вам Катя рассказала обо мне? – спросил он шёпотом.
– Нет. За вами следили.
– Кто?!
– Не важно.
– Я и так догадываюсь, кто это был. Конечно же, муж Екатерины. Но мы, ей-богу, давно с ней не виделись.
– Мы вам верим…
– Разве Катя не дала вам мой телефон? – спросил Карасёв, заметив любопытные взгляды сослуживцев.
Детективы промолчали.
– Порядочные люди предупреждают о своём визите звонком, а не сваливаются как снег на голову.
– Порядочные люди не спят с чужими жёнами, – парировала Мирослава.
Вадим сжал зубы и кулаки, потом взял себя в руки и проговорил:
– Выйдите, пожалуйста, на улицу, я сейчас спущусь. – И добавил возмущённо: – Да не смотрите вы на меня так. Никуда я не убегу.
– Это верно, бежать вам некуда.
Детективы покинули помещение и стали ждать Вадима снаружи. Он вышел минут через десять. Соблюдал конспирацию.
– Давайте не будем тут стоять, как три тополя на Плющихе, – попросил он жалобно.
– Садитесь в машину, – кивнула Мирослава на «Волгу».
Карасёв юркнул в салон стремительнее мыши, спасающей свою шкуру от когтей кошки. Мирослава села за руль и, проехав квартал, остановилась возле крохотного уголка отдыха, состоящего из скамейки, клумбы и миниатюрного фонтанчика.
– Выйдем? – предложила она.
– Нет, давайте разговаривать в машине, – Вадим устремил на неё умоляющие глаза.
– Хорошо. – Она пересела к нему на заднее сиденье. – Расскажите мне, как вы познакомились с Екатериной Гусаровой и о последующих встречах с ней.
Вадим облизал губы и принялся подробно рассказывать о том, как они встретились и как развивались их отношения. Его рассказ полностью совпадал с тем, что им рассказала Катя.
– Кто был инициатором разрыва?
– Она.
– Вы были расстроены?
– Вздохнул с облегчением, – вырвалось у него.
– Вот как?
– Вы поймите меня правильно, – заторопился Вадим, – мне Катя сначала очень понравилась. Некоторое время я был даже в неё влюблён и подумывал о том, чтобы развести её с мужем и жениться на ней. Но она даже слышать не хотела об уходе от мужа.
– Потом, как я понимаю, ваши чувства поостыли?
– Поостыли, – признался он, – я устал от её постоянного нытья и бесконечных жалоб. При этом, – добавил он несколько смущённо, – в постели она не проявляла никакого энтузиазма. Порой вообще лежала как неживая.
– Понятно. И вы догадались, что она продолжает любить своего мужа?
– Чёрт её знает, кого она продолжает любить, – вырвалось с досадой у Вадима, – иногда мне казалось, что она получает удовольствие от своих страданий.
– Что ж, и такое бывает, – согласилась Мирослава. – Но меня интересует другое.
– Что же?
– Отчего вы побелели как полотно, когда узнали, что мы детективы?
– Я решил, что вы действуете по заданию её мужа и пришли, чтобы устроить скандал на моём рабочем месте.
– Вы, наверное, путаете детективов с громилами, – усмехнулась Мирослава.
– Сейчас трудно понять, кто есть кто. Но вы действуете не по заданию Гусарова?
– Борис Аввакумович Гусаров убит.
– Как убит?! – уставился на неё немигающим взглядом Карасёв.
– Железным прутом по голове.
– И вы что же думаете? – начал заикаться Карасёв.
– Мы пока ничего не думаем.
Изумление Карасёва при известии об убийстве Гусарова было настолько искренним, что, пожалуй, даже сам Станиславский сказал бы – верю.
– И что же мне теперь делать? – спросил Вадим.
– А что вы можете сделать, – пожала плечами Мирослава, – сидите тихо и не высовывайтесь.
– А как же Катя? – растерянный голос Вадима дрогнул.
– Не маленькая, справится.
– Вы ничего не понимаете! – неожиданно громко взвизгнул парень.
– Куда уж нам. Во всяком случае, ваше появление возле Екатерины Гусаровой в настоящее время вполне может лишить её большей части наследства, – назидательно сказала Мирослава.
– Почему?!
– По кочану.
– Понял, – неожиданно сказал он спокойным голосом.
– Выметайтесь, – предложила ему Мирослава.
– Куда?!
– На улицу! До работы пешком дойдёте.
– Ах да, спасибо. – Уже выбравшись из салона, он спросил: – А позвонить я ей могу?
– Я не пифия, чтобы давать вам советы, – отрезала Волгина.
– Да, да, конечно. Но всё-таки.
– Так и быть, позвоните один раз на стационарный телефон, если вам так не терпится.
– Спасибо! – почему-то обрадовался он её разрешению.
– На стационарный! – с ударением проговорила Мирослава.
– Понял, не дурак. – Карасёв быстрым шагом зашагал в сторону своей конторы.
– По-моему, он к ней не безразличен, – заметил до сих пор молчавший Морис.
– Нам нет до этого никакого дела, – Мирослава вернулась за руль и резко тронула автомобиль с места, но вскоре сбросила скорость.
«Её всегда раздражало смятение чужих чувств – стараясь скрыть улыбку, подумал Морис, – а самой ей неведомы всплески эмоций».
Если Миндаугас и был прав в своих суждениях, то только отчасти. Они проехали уже больше двух кварталов, когда Мирослава отчётливо произнесла:
– Зря я разрешила ему позвонить Кате.
– Почему? – опешил Морис.
– Потому, что у них ничего не получится.
– Откуда вы можете это знать?
– Гусарова к Вадиму не питает никаких чувств, и использовала его только в качестве жилетки для слёз.
