– Училась. Там они, скорее всего, и сошлись. Но Боря не мог не знать, что у Кати был роман с Родионом, сыном тёти Риммы.
– А Борис Аввакумович знал Родиона?
– Как же ему его было не знать, если мама Бориса и тётя Римма дружили много лет. Правда, после смерти матери Борис перестал навещать Полуянову.
– Почему?
Людмила Эдуардовна пожала плечами.
– Не знаю. Может, совесть заела. Ведь он уже к этому времени встречался с Катей.
– Вы мне дадите адрес Родиона Полуянова?
Супруги переглянулись, и Людмила Эдуардовна ответила:
– Мы не знаем его адреса.
– А адрес Риммы Полуяновой у вас есть?
– Да, конечно, – опять одновременно закивали супруги и замолчали.
Мирослава догадалась о причине их замешательства и твёрдо пообещала:
– Мы не станем вас упоминать.
– Ну хорошо, – сказала Людмила Эдуардовна, – записывайте, Римма Савельевна Полуянова живёт на улице Тургенева, дом 28, квартира 12.
– Спасибо, я запомню.
– Вы уже уходите? – огорчилась Людмила Эдуардовна.
– К сожалению, – дружелюбно улыбнулась Мирослава.
– А то остались бы ещё, посидели, чаю попили.
– Люда, не приставай к человеку, – Виталий Кириллович взял жену под руку, – у детективов всегда много неотложных дел.
– Совершенно верно, – улыбнулась Волгина, – приятно найти понимание у знающего человека.
– Ага, – улыбнулась жена, не скрывая иронии, – все его знания из детективных книжек и фильмов.
– И тем не менее, – улыбнулась Волгина и распрощалась с гостеприимными супругами.
На следующий день Морис и Мирослава без труда отыскали дом, в котором жила Полуянова. Детективов удивило, что на двери не было домофона. Сейчас свободный вход в подъезд явление крайне редкое. Поднявшись на нужный этаж первой, Мирослава коснулась пальцем серебристой кнопки звонка, и тотчас раздалась мелодичная трель.
За дверью послышались поспешные шаги, и женский голос спросил:
– Кто там?
– Здравствуйте. Это детективы. Мы хотели бы поговорить с Риммой Савельевной.
Дверь приоткрылась на цепочку.
– Римма Савельевна я. А вы из полиции?
– Нет. Мы частные детективы. Расследуем убийство Бориса Аввакумовича Гусарова.
– А, – протянула женщина и сняла с двери цепочку, – вас, наверное, Ариадна наняла.
– Почему вы так решили?
– Так больше-то некому.
– У него осталась вдова Екатерина Гусарова.
– Ага, осталась, – отозвалась хозяйка квартиры, и обоим детективам в её тоне послышалась насмешка. – Проходите, не нужно стоять в дверях, – между тем проговорила Полуянова. – И закройте за собой дверь.
Морис разобрался с замком и защёлкнул его, после чего нагнал Мирославу, идущую следом за хозяйкой. Римма Савельевна привела их в небольшую светлую комнату, выдвинула из-за стола стулья и предложила садиться.
– Здесь у меня, – объяснила она, – и кабинет, и спальня, – она кивнула на диван, стоящий у стены.
– Вы живёте одна? – спросила Мирослава.
– Сейчас да.
– Нам сказали, что вы на протяжении многих лет дружили с матерью Бориса Аввакумовича Гусарова.
– Да, с Лизой мы дружили, – не стала отрицать хозяйка.
– А Борис не совсем красиво повёл себя по отношению к вашему сыну…
– Может быть, – вздохнула она, – но я думаю, что Катя виновата не меньше Бори и не стоит ей изображать из себя овцу на верёвочке.
– А она изображает? – невольно улыбнулась Мирослава.
– По крайней мере, пытается. На Родиона это оказывает магическое влияние. Ему всегда нравилась Катина видимая беззащитность. Но меня-то на мякине не проведёшь.
– А Родион с Катей что же, снова встречаются?
Женщина кивнула.
– И давно?
– Насколько мне известно, месяца три.
«Ай да Катя. Ай да тихоня», – подумала Мирослава и спросила:
– Римма Савельевна, вы дадите нам адрес вашего сына?
– Зачем?
– Мы хотели бы поговорить с ним.
– О чём?
– О ком, – поправила Мирослава, – о Екатерине и о Борисе Аввакумовиче.
– Зря это вы, – вздохнула женщина.
– Что зря? – не поняли детективы.
– Думаете, что мой Родион причастен к смерти Гусарова.
– Мы не сказали, что так думаем.
– Но дали понять.
– Нет, Римма Савельевна. Мы действительно так не думаем. Но поговорить с вашим сыном нам необходимо.
– Хорошо, – вздохнула женщина, – ведь, если даже я откажусь назвать вам адрес Родиона, вы всё равно его отыщете.
– Совершенно верно.
И Полуянова продиктовала адрес сына.
– Он сейчас дома? – спросила Мирослава.
– Нет. На работе. Позвоните ему, – женщина продиктовала номер телефона, – может быть, он изыщет возможность поговорить с вами среди дня. – И добавила с едва заметной улыбкой: – Он в своей фирме начальник отдела, так что, на всякий случай, отчество Родиона Ярославович.
– Спасибо, Римма Савельевна.
Полуянова ничего не ответила и молча проводила детективов до двери.
Когда детективы спустились вниз, Морис заметил:
– По-моему, Римма Савельевна не слишком-то рада, что Катя готова вернуться к её сыну.
– Будь я на её месте, – резко ответила Мирослава, – тоже не обрадовалась бы перспективе заиметь такую невестку.
Морис хмыкнул.
– А вам не кажется, что вы несправедливы к бедной девочке?
– Тоже нашёл мне «бедную овечку», – фыркнула Мирослава и спросила: – Может быть, ты тоже любишь беззащитных девушек типа принцессы на горошине?
– Нет, та, что мне нравится, – серьёзно ответил Морис, – как я подозреваю, могла бы спать на чём угодно, хоть на голой земле, положив под голову собственную руку.
На этот раз хмыкнула Мирослава. А Морис вздохнул про себя, сомневаясь в том, что его собственная мать одобрила бы выбор сына. В своё время она, скрепя сердце, отпустила его в Европу. Да и как она могла ему помешать, ведь он был уже совсем взрослым. Но когда он поменял вполне благополучную Германию на Россию, она просто покрепче сжала губы, чтобы ни одного слова упрёка не сорвалось с них. Она была мудрой женщиной и знала, что потом может пожалеть о нечаянно вырвавшихся словах. Так что пусть они останутся не озвученными внутри неё. Втайне она надеялась, что Морис одумается и вернётся. А потом стала прозревать и догадываться, что сына держит в России вовсе не работа, а более сильный магнит. Но сын в телефонных разговорах и в электронной переписке с матерью всегда называл Мирославу Волгину работодательницей и даже не намекал на то, что с ней его связывает нечто большее, чем детективное агентство.
