Вы только посмотрите, кто у нас здесь собственница?
— Может и не только целоваться, — усмехаюсь я, и стискиваю объятия плотнее, когда Анюта, явно не оценив мою шутку дергается, чтобы отстраниться. — После того, что ты со мной в ванной делала, я просто больше думать ни о чем не могу. У меня в кабинете диванчик есть. Не хочешь уединиться перед выступлением?
— Думаю, вам не составит труда найти другую претендентку на уединение. Отпустите, — ворчит она, и я снова касаюсь ее губ своими губами, вынуждая замолчать.
— Претенденток-то хоть отбавляй, — продолжаю я, слегка охрипшим голосом. — Но что делать с тем, что я хочу только тебя?
Аня перестает наконец вырываться, и я с удовольствием наблюдаю, как ее щеки покрываются румянцем.
— По меньшей мере, подождать окончания вечера, — выдавливает она, горделиво задирая подбородок. — А сейчас нам обоим нужно хорошенько поработать! Так что идите уже приветствовать гостей, Глеб Витальевич!
— Как скажете, Анна Васильевна, — усмехаюсь я и напоследок краду еще один поцелуй с ее пухлых губ.
Улыбаюсь, как мальчишка. Даю команду гримерше приступать к работе и выхожу в зал.
— Глеб, молодец! — пожимает мне руку отец друга, когда аукцион уже в самом разгаре. — Все как всегда по высшему разряду!
— Благодарю, Сан Саныч! А Валерка где?
— Где этот обалдуй может быть? На работе. Как всегда. Совсем от рук отбился. Я ему говорю, что семью пора заводить, внучков мне! А он и слышать ничего не хочет! И работа ему не нравится, однако сидит там безвылазно! Вот и скажи, зачем я горбатился всю жизнь, чтобы мне и дело передать некому было?
— Семью бы, да, — бормочу я невпопад, мыслями находясь за кулисами.
Основная часть мероприятия закончилась: все кто хотел потратить много денег, исполнили свою миссию. Теперь гостей ждет развлекательная программа, одним из пунктов которой будет моя Невеличка.
Благо этим бездельникам все же удалось подыскать чем разбавить программу. А говорили за день не найти. Удивительно, как все же эффективно работают угрозы.
Не мог же я все представление на Аню повесить. И без того стресс немалый для нее. Пришлось припугнуть, что если не справятся, то я их на сцену выпущу, будут хохмы о своей бесполезности гостям повествовать.
— Добрый вечер! — слышится знакомый голос за моей спиной.
Поворачиваюсь и улыбаюсь:
— Костян! Ой, извиняюсь, Константин Дмитриевич! — весело говорю я, пожимая другу руку и хлопая по плечу. — Слыхал, ты у нас в ректоры заделался? Красава!
Настроение отличное. Не припомню, когда мне последний раз было так хорошо. Наверно… никогда.
И все дело ведь в ней. Той, что вот-вот должна появиться на сцене.
Ощущение, словно я, по меньшей мере, Санта, что исполняет заветные желания одной конкретной малышки. Однако и волнуюсь тоже. Справится ли она?
— Вот он! Такой же оболтус! — ворчит Сан Саныч, прерывая мои мысли и хмуро смотрит на Костяна. — Нет бы, отца поддержать, а вам лишь бы все наперекор чудить!
С этими словами батя Валерки удалился, очевидно, осознав, что по интересующему его вопросу приструнения Валерона, в наших лицах ему поддержки не сыскать.
Валера и Костя были одноклассниками, потому Сан Саныч не скупится на выражения в отношении этих двоих. Это я примкнул к этой троице несколько позже. Как раз, когда завязывал с темным прошлым. А потому мне не досталось отеческих отповедей Сан Саныча.
Рядом с нами возникает официантка с подносом, на котором стоят наполненные роксы:
— Глеб Виталич, вам как обычно? — спрашивает девушка, явно желая угодить начальству.
Бросаю неосознанный взгляд на дверь, что ведет в гримерку и, усмехнувшись, отвечаю:
— Не нужно. Похоже, я и так неплохо справляюсь.
Официантка, растерявшись из-за моего ответа, кивает и спешит удалиться.
— Ну, рассказывай, Кость, — толкаю друга в бок локтем. — Куда пропал? Неужто женился?
Вижу, что он как-то невесело усмехается:
— Если бы, — отмахивается он.
— Раз нет, то куда пропал? Ты же раньше постоянно у меня в клубах зависал. С этим еще… Игорьком.
Он тяжело вздыхает. И мне как-то не по себе от тоски в этом вздохе. На мгновение кажется, что я бы тоже так вздыхал… будь я сейчас один.
— Уезжал я. А потом вернулся… и как-то не до того стало, — он пожимает плечами. — Может, повзрослел просто.
— О, друг, чувствую, за этим твоим взрослением скрывается непростая история, — хлопаю Костика по плечу, не желая навязываться. — Если захочешь поделиться, приезжай ко мне в любое время. Выпьем, поговорим.
— Договорились, дружище, — усмехается Костян.
— Кстати, Кость, не в службу, возьмешь к себе студента на следующий год?
— Ты же знаешь, я по блату не работаю, — смеется он. — Но для тебя, сделаю, конечно.
— Да какой блат? — отмахиваюсь я. — Умница, отличница. Так что и сама бы справилась. Только у нее сейчас операция, и неизвестно, сколько времени восстановление займет, так что вся эта вступительная волокита совсем некстати. Потому и прошу.
— Смотрю, ни у меня одного непростая история для обсуждения за стаканчиком появилась, — ухмыляется Костя, когда между нами вдруг вклинивается наш третий друг.
— Батя ушел? — спрашивает Валерка, воровато оглядываясь.
— О, какими судьбами? Сан Саныч сказал, что ты работаешь не покладая скальпеля, — смеюсь я.
— Для него – да! Он со своими нотациями уже мне плешь проел, — ворчит Валерон.
— Да правильно он говорит: семьей пора обзаводиться! А ты все в девках сидишь, — продолжаю я потешаться над другом.
— А вы-то оба, я смотрю, уже примерные семьянины? — язвит Валерка.
Я на этот вопрос довольно помалкиваю, тогда как Костян окончательно сдувается.
— Что там с твоей слепой? — продолжает Валера. — Чего вдруг откладывать решил?
Его прерывают приветственные аплодисменты, и мы все как один поворачиваемся к сцене:
