Книга Он и Я, страница 13. Автор книги Елена Тодорова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Он и Я»

Cтраница 13

Чересчур бурно вздыхаю.

Случилось… Таир захватывает в плен мою давнюю мечту о поцелуе. Беспокойство подтачивает преждевременный восторг. Почему? Я чем-то рискую? Нет. Страшно? Нет. Интересно? Да. Мне просто любопытно. Вот и все.

— Уверен, ты справишься.

Вот что я получаю вместо поцелуя.

Распахивая глаза, вижу его удаляющуюся спину. Волну злости и унижения перебивает бабушкин назидательный голос: «Не кажи «гоп», поки не перескочишь, Катерино[2]…»

Ой, не говори…


[1] Разобрать душник — разбить грудь.

[2] Не кажи «гоп», поки не перескочишь, Катерино (укр.) — Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, Катерина.

10

Летать, больше ни во что не веря,

Назад не вернуться — там ничего и не было.

© Инна Вальтер «Летать»

Зальцбург, Австрия,

5 км от границы с Германией.


Первые две недели в Европе проходят под лозунгом скуки смертной. Шестнадцать дней Тарский держит меня словно пленницу. В заточении блеклых стен малогабаритной квартирки, которая, как оказалось, ждала нас сразу по прилету.

Людей вижу только через стекла зарешеченных окон. Благо второй этаж позволяет разглядеть все в деталях. Напротив нашего дома находятся небольшой продуктовый магазинчик и овощная лавка. Изо дня в день там появляются одни и те же люди, наши ближайшие соседи. Я не просто запомнила каждого из них, уже знаю, что именно они будут покупать.

После пятнадцати тридцати во двор вываливают четыре девочки-подростка. Они садятся под оранжевую стену трехэтажки, просто на мощеное дорожное покрытие, болтают и много смеются. Я хорошо владею немецким, но они говорят так быстро, разобрать удается лишь некоторые фразы. Плюс их диалект, конечно же, немного отличается от классического немецкого.

Сегодня Таира нет дольше обычного. На улице полностью стемнело. Люди разбрелись по домам. Закрылся последний магазин.

Меня разбирает тревога. За ней, как следствие, приходит глухой гнев. Я не знаю, чего ожидать. Случилось ли что-то с Тарским? Или он просто дал себе больше свободы? Вчера перестаралась с настойчивостью, убеждая вывести меня хоть куда-нибудь. Таир требовал, чтобы я изъяснялась только на немецком, и знаете, на эмоциях это звучало мощнее, чем наш родной русский.

Пытаясь отвлечься, занимаюсь привычными делами. Постелив новое белье, отправляюсь купаться. Но и после часового отмокания в ванной квартира остается пустой. Надеваю пижаму и устаиваюсь поперек кровати с плеером. Вкладываю наушники и прикрываю глаза. Кручу на повторе альбом моей любимой Мадонны. Раньше это всегда помогало мне расслабиться.

Только не сегодня… Сегодня ничего не срабатывает.

Что, если Тарский вообще не вернется?

Эта мысль врывается мне в голову, когда стрелки часов перемахивают полночь. Выдергиваю наушники и отбрасываю плеер. Сжимая дрожащие пальцы в кулаки, озираюсь по сторонам, словно впервые здесь нахожусь.

Где он?

Что мне делать?

Что, если я не смогу отсюда выйти?

Так, стоп… Стоп! Только без паники.

Подскакивая на ноги, начинаю метаться по квартире. То в одно окно выгляну, то в другое… В конце концов, я могу кого-нибудь позвать на помощь, замок вскроют, и я…

Мысль обрывается, когда в замочной скважине начинает проворачиваться ключ. Налетаю на Тарского, едва он переступает порог квартиры и прикрывает дверь.

— Ты решил от меня избавиться, заморив тоской, голодом и страхом? Так вот, учти, ничего у тебя не получится!

Поймав мои дрожащие ладони на своей груди, Таир иронично приподнимает бровь.

— Пойдем в ванную, Катерина. Мне нужна твоя помощь.

Ну, я… столбенею, безусловно. Какое-то время лишь оторопело таращусь ему в лицо. Постепенно замечаю, что он необычайно напряжен. Челюсти стиснуты, на лбу глубокие складки залегли.

Не успеваю хоть как-то совладать с эмоциями, Таир увлекает меня в сторону ванной. Впрочем, там руку мою сразу же выпускает. Открывает навесной шкафчик и извлекает из него аптечку. Вручает ее мне и принимается расстегивать рубашку.

Я никогда не видела его обнаженным и сейчас, едва он разводит темные полы, первым делом невольно ошарашенно вздыхаю. Или задыхаюсь… Не знаю, каким глаголом обозначить точнее. И дальше… Хочу спросить, что происходит, а издаю лишь странный булькающий звук.

Тарский снимает рубашку.

Я бездыханно пялюсь на его мощную грудь, битый на четкие кубики пресс, убегающую под брюки темную дорожку волос. Завороженно прослеживаю, как под гладкой смуглой кожей перекатываются объемные выпуклые мышцы.

По непонятным причинам очень сильно смущаюсь, хоть и не пытаюсь отвернуться. Уверена, на кого-то другого реакция не была бы столь острой. Кажется, я даже видела мужчин без одежды… Боже, да наверняка видела!

Почему же Таир заставляет меня так сильно волноваться?

— Достань спирт, перекись, бинт и пластырь.

— Зачем?

Интуитивно сопротивляюсь. Опуская на стиральную машину аптечку, прячу за спину руки.

Не слышу, но вижу по высокому подъему грудной клетки, как он тяжело вздыхает. Прищуриваясь, сосредотачивает на мне взгляд.

— Сейчас не время упрямиться, — произносит ровным тоном, без каких-либо скачков и зазубрин. — Давай, Катя.

Может, я ненормальная, но тут мне слышится что-то особенное. Трескучие хриплые нотки, с которыми он раскатывает мое имя у себя на языке.

Не то чтобы я собираюсь прыгать перед ним как дрессированная обезьянка… Отщелкиваю аптечку и выставляю на стиралку все, что просил Тарский.

Он тем временем тянется к полке, вынимает из пластикового контейнера зубочистку и спокойно вставляет ее между губ. Пока я растерянно наблюдаю за тем, как Таир сжимает и медленно перекатывает деревянную соломинку, он зачем-то выдергивает торчащий из моей косметички пинцет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Обработаешь спиртом, — бросает его мне на ладонь и поворачивается спиной.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация