– Сладкая... на меня смотри. Смотри на меня, – звучало, как приказ, на обрыве самообладания, но Аравину необходимо было ее видеть.
Словно вырывал Стасю из отрочества. Будто пятнал ее собой. Эгоистично забирал ее девственность. Срывал непорочный цветок.
Но Сладкова забрала гораздо больше у него. Она вытянула из него душу. Окутала ее невесомыми и желанными кандалами.
Толчок чуть резче, чуть быстрее. До упора и назад. Поймал губами Стасин чувственный вздох и снова ринулся вперед. Движения быстрее и отрывистей, ощущая, как огонь охватывает поясницу, как тело вспыхивает резкими очагами жара, как сердце заходится в губительном ритме, как уже невозможно сделать вдох... Только хриплый выдох, и пустота в легких. До потемнения в глазах, до коротких бликов, болевых импульсов, пока бедра неистово движутся взад-вперед, потому что только это сейчас жизненно необходимо.
Вспышка. Темнота. Вспышка. Темнота. И тысячи молекул наслаждения беспорядочными стаями разлетелись по телу.
С тяжелым стоном выдыхая и с хрипом втягивая воздух, Аравин выпрямив руки, навис над Стасей.
– Ты как?
– Хорошо.
Переместившись, сел на пятки, у ее все еще раскрытых бедер. Молча изучив редкие мазки крови на ее промежности и внутренней поверхности бедер, на своем члене, протяжно вздохнул.
– Пойдем в душ.
Поднявшись, подхватил девушку на руки и понес в ванную. Поставил на сухой кафель в душевой кабине. С минуту изучал рассеянное выражение ее лица.
– Болит?
Задумавшись, девушка поморщилась, словно не в состоянии определиться с ответом.
– Ощущения странные... Не болит. Как-то неприятно тянет.
– Включаю воду, – предупредил Аравин, поворачивая смеситель.
Плечи Стаси задрожали под прохладными струями воды, но она не пыталась отойти, стояла, прикрыв веки.
Поддаваясь порыву, Егор обнял девушку за плечи, прижимаясь к ней всем телом. И такой она ему маленькой и хрупкой показалась, что сердце защемило в груди.
– Все кажется таким невероятным. Таким нереальным, – откровенно поделилась Стася.
– Я знаю, Сладкая. Для меня тоже.
Чувствовали отрывистое дыхание и учащенное сердцебиение друг друга. Тактильно передавали все, что сейчас не могли сказать, все, что смешалось внутри них.
В начале шестого утра, выйдя из душа, натянули необходимый мизер одежды и устроились на лоджии пить чай.
Утренний воздух охлаждал оголенную кожу, трепал волосы, забирался под широкую футболку. Но Стася приплясывала, слегка дрожа от холода, и улыбалась. Прикрывая глаза, пила горячий чай.
Аравин обнял ее со спины, кутая в тепло своего тела. Вдохнув запах любимых волос, поцеловал в затылок. Ощущая, как счастливая улыбка растягивает губы, прошептал Стасе на ухо:
– Карт-бланш, Мелкая. Карт-бланш.
Глава 29
Ты пахнешь, как любовь.
Ты сумасшествие с первого взгляда.
Ты пахнешь так, что ты пьянишь.
Пахнешь, как планета.
Пахнешь, как космос.
© Скриптонит
Летели недели, смешивались даты и события, луна торжествовала над солнцем, но чаще, напротив, уступала свою власть. Было тепло, местами ветрено, потому что иногда силу нельзя подавить – выходила за пределы. И жарко было, одуряюще знойно. Изнеженно-ласковые рассветы, неистово-сладострастные ночи… Неизгладимым имбирно-медовым ароматом заканчивалось то лето.
Квартира двести двадцать два стала их укромным островком. Их личной Вселенной. Только там могли позволить себе быть настоящими. Счастливыми и восторженными, слабыми и грустными, чувственными и пылкими. Познавали друг друга во всех возможных смыслах. Подолгу разговаривали, занимались любовью, смеялись, ругались и готовили какие-то нелепые кулинарные изыски. Егор предпочитал рыбу и мясо, Стася же больше мучные блюда. Они пытались совмещать тесто и мясо, или тесто и рыбу. Иногда получалось довольно неплохо, чаще же их кулинарная возня заканчивалась полнейшим фиаско. Аравин в шутку винил Стасю, вспоминая их старый уговор и отмечая, что большую часть работы она спихивает ему.
По утрам регулярно выходили на пробежку. И хотя Сладкова ворчала, что нагрузки Аравина слишком изнурительные для ее тела, всегда добегала с ним до финиша. А на обратном пути Егор баловал ее мегакалорийными круассанами и горячим латте. Посмеивался, когда Стася вгрызалась в еду, будто сутки накануне голодала. Делая сомнительные комплименты ее оформившейся фигуре, заставлял девушку смущаться и краснеть.
Если же Сладкова оставалась дома, то их ночь превращалась в бесконечный телефонный разговор.
– Что делаешь, чемпион?
– С тобой разговариваю.
– Куришь? Слышу, что куришь, – вздыхала Стася. Закрывая глаза, в красках представляла: вот он стоит, опираясь локтями о металлический парапет, и лениво втягивает табачную дымку. – Когда ты уже бросишь?
– Сразу после того, как ты переедешь ко мне с чемоданами.
– Ложись спать, чемпион.
– Не могу.
Еще одна непреодолимая проблема: без Стаси в его постели было холодно. Годом ранее подобное признание граничило бы для Егора с чем-то слишком надуманным. Он же считал, что мужчины говорят о таком намеренно, с целью сильнее зацепить впечатлительных женщин. Сейчас же понимал, насколько ощущение подобной пустоты реально.
– Аравин, у тебя режим, – взывала Сладкова к его благоразумию.
– Тогда оставайся у меня чаще и береги мой сон, принцесса.
– Я не могу ночевать у тебя каждый день.
– Можешь, Стася. Ты можешь жить у меня, – в который раз предложил Аравин. – Мы бы часто навещали бабу Шуру.
– Нетушки, Егор Саныч. До свадьбы никакого сожительства.
– Еще одна уловка?
– Пф-ф-ф! Должна напомнить, это ты подарил мне обручальное кольцо.
– Оно не обручальное.
– Расскажешь…
– Расскажу, Сладкая. Приезжай ко мне, я тебе все расскажу. И покажу.
– Ты маньяк, Аравин. Сексуальный.
Он глухо засмеялся.
– С некоторых пор. И прямо сейчас мне необходимо запереть тебя в спальне, привязать к кровати и… покусать.
– Даже не рассчитывай.
Аравин сделал паузу. А потом выдал то, что на долгое мгновение повергло Стасю в шок.
– Давай займемся сексом по телефону.
С трудом дождался ее бурной реакции.
– С ума сошел? У меня баба Шура за стенкой.
