Книга Я куплю тебе новую жизнь, страница 110. Автор книги Елена Тодорова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Я куплю тебе новую жизнь»

Cтраница 110

А потом гулкую тишину девяноста пяти квадратных метров перекрыл торжественный раскат духового оркестра. Только вместо традиционного марша Мендельсона по периметру помещения разлетелась мощная музыкальная композиция из любимого Стасиного фильма «Рокки». По спине Аравина скатилась щекотливая дрожь. А Стася засмеялась, читая удивление на его лице, и неспешно двинулась по дорожке к Егору навстречу. Ее руки уверенно сжимали букет, а глаза светились весельем. В один момент она отчетливо вильнула пышным куполом платья, подтанцовывая. И Егор, не в силах сдерживаться, запрокинул голову и засмеялся.

Анастасия Сладкова стала его главной победой. Она перевернула его жизнь. Наполнила ее другими стремлениями, целями и надеждами. Она подарила ему самое дорогое в этом незыблемом мире – свое чистое сердце, свою светлую душу, свою преданность. И он забрал все без остатка.

– Выдыхай, чемпион, – шепнула Стася, завершая проход и вкладывая руки в его ладони. – Я с тобой.

– Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, пока я иду по проходу к рингу.

– Опасение, что ты повернешь назад? – пошутила она.

– Нет. Восторг.

– Весьма самонадеянно, Егор Александрович, – вернула любящий взгляд. – Но вместе с тем и правдиво.

Церемония бракосочетания, по велению жениха, прошла без лишнего пафоса и душераздирающих фраз. Не пожелал Аравин из свадьбы устраивать представление, как это часто случалось у людей их круга.

На торжестве присутствовали только самые близкие молодоженам люди.

Натаныч нервничал, и не знал, куда деть руки. Ему, по обыкновению, хотелось что-то подсказать, как-то подбодрить, проверить «шнуровку» и эмоциональное состояние своего подопечного. За годы попечительства он так привык советовать, контролировать и страховать. Сегодня же Щукину отводилась маленькая роль – радоваться.

– Кто бы мог подумать, что мы отдадим нашего Егорку бедной сиротке… – поджимая матово-бордовые губы, размышляла вслух Нина Михайловна. Промокая слезы шелковым платком, наблюдала, как молодожены ставят подписи в журнале регистрации. – В пятнадцать она была запуганным ребенком. Волчонком на всех бросалась. А сейчас, посмотри, в глазах появилась сытая уверенность. Высокомерие. Красивой девкой выросла. Успешной.

– Ой, только не начинай, – прицыкивая языком, отмахнулась баба Шура.

Нина Михайловна взмахнула платком.

– Я не слепая, ладно? Вижу, как Егор смотрит на нее. Как Настька на него смотрит. И я, несомненно, рада, что так случилось. Хоть раз не воспринимай мои слова превратно. Я просто рассуждаю.

– Меня бесит твоя привычка лезть туда, куда не нужно, – беззлобно замахнулась на сестру баба Шура. – Ты же, как собака Павлова, увидела что-то любопытное, и выключила мозги. Только бы языком мотылять…

Нина Михайловна на подобный выпад в свою сторону не отреагировала. Продолжала дальше делиться мыслями.

– Ты же видела, какие Настя картины рисует? Нормальный... ладно, обычный человек такого не сотворит. Он так не чувствует. И я думаю, вдруг она что-то принимает??? Ну, знаешь, LSD, Spice, героин…

Баба Шура устало округлила глаза.

– Совсем дурой стала?

– Я же волнуюсь… После Алисы...

– Закругляйся, – сурово оборвала ее баба Шура, не желая больше слушать подобный бред. – Тебе, Нина, самой бы голову проверить. А то даже меня удивляешь... Хоть людям такого не рассказывай. Выставишь себя посмешищем, чего доброго...

Новицкая обиженно засопела. Во всяком случае, не только ей не давало покоя творчество Сладковой. Оно интересовало определенные круги современного общества всей Москвы. Просматривалось в Стасиных картинах что-то слишком глубокое, слегка сумасшедшее. Множество деталей, символов, запутанных надписей окружали оборванные с нечеткими контурами и смыслом изображения. Наплыв красок и столкновение эмоций на одном полотне. Казалось, будто художнице места мало было, так много она стремилась передать. Часами изучать можно было. Днями. И не понять. Не осмыслить всей задумки автора.

Эти картины были «на любителя», но в выпускной год Сладковой, вскоре после открытия ее галереи, они стали пользоваться популярностью. Людям нравилось владеть чем-то необычным. Тешило их самолюбие делать вид, будто они понимают, в чем заключается смысл изображения.

Были у Стаси и другие работы. Малоинформативные и черно-белые, как квадрат Малевича. Разве что не такие культовые.

Части человеческого тела.

Глаза. Плечо. Ладонь. Спина. Четкий профиль. Твердый подбородок.

Егора Аравина.

Будто на частички его разобрала в своей памяти. Изучала, рисуя с особой любовью и вдохновением. И названия этим картинам дала простые, но звучные: «1-ая причина», «2-ая причина»,... «6-я причина». На столько элементов поделила свою любовь.

Эти картины не выставлялись на продажу. Но людям нравилось бродить по выделенному для них небольшому залу в ее галерее и рассматривать безупречную точность и красоту изображения мужского тела.

Первыми молодоженов поздравляли Рита и Гриша Яковенко. Они поженились четыре года назад, но Стася все еще не знала, как относиться к бывшей подружке Аравина. Если быть предельно откровенной, какое-то неприятие оставалось и по нынешний день. Нечто подсознательное и неконтролируемое. Рита любила Гришу. Видно было невооруженным глазом. И эта любовь казалась Стасе какой-то размеренной и спокойной. Не взрывной и безумной, какой могла быть с Аравиным. В Грише Яковенко Рита нашла свою тихую гавань, свое умиротворение. Баланс и гармонию. Она родила ему двух деток, девочек-двойняшек. Жили они обыкновенной жизнью. Строили охранный бизнес, воспитывали детей, выплачивали ипотеку.

Порой Стасе не нравилось, как Рита смотрит на Егора. Но, в то же время, нравилось то, как она смотрела ей в глаза – благожелательно. Было ясно: если у нее и остались какие-то чувства к Аравину, она их перешагнула. Оставила лишь воспоминания в своей душе.

Баба Шура прослезилась, поздравляя Стасю и Егора. Ничего особенного им не пожелала. Говорила скупо и коротко. Но этого хватило, чтобы Сладкова тоже захлюпала носом.

Нина Михайловна, напротив, сыпала афоризмами и пафосными фразами. Оставила на щеках молодоженов бордовые следы помады и чувство уже знакомого смиренного раздражения.

Поздравления Прохорова всех заставило краснеть, даже Аравина. Гриша и вовсе подавился шампанским.

Лишь одного близкого Стасе человека не хватало на ее свадьбе. Соколовский после окончания университета уехал в Германию. И их общение никогда больше не возобновлялось. Но Стася регулярно получала небольшие весточки по почте. Ничего особенного. Забавные сувениры, статуэтки, шоколад, открытки. Нечто легкомысленное, и одновременно нечто значащее. Связывающее их. Порой посылки Артема заставляли ее смеяться, а порой грустить. Но Стася надеялась, что когда-нибудь, в ближайшем будущем, они будут готовы к тому, чтобы вновь услышать голоса друг друга.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация