Часто прокручивала в голове момент их знакомства. Был день их рождения – одиннадцатое ноября. Ей двадцать пять. Ему двадцать два. Шумный клуб. Малознакомая компания. Сразу его заметила. Дыхание перехватило, как понравился. Невозможно было устоять. Аравин источал вокруг себя уверенность и силу. Совсем молодой еще, а стальной стержень уже присутствовал. Голову потеряла. Сама пригласила его танцевать. Он отказал. Взамен дерзко предложил перейти сразу к заключительному раунду. Через сорок минут они впервые срывали с друг друга одежду. Вот так вот легкомысленно быстро начались их отношения.
«С тех пор и вьется эта канитель – легко встречаются, без боли расстаются4…» – процитировала Рита в уме классика и горько улыбнулась сама себе.
Он всегда был откровенен. Говорил, что думает, не особо стесняясь в выражениях.
В сексуальном плане несдержанный, напористый. Каждый раз сходила с ума от этой грубой безудержной силы. Наверное, его мало заботило сексуальное удовлетворение Риты. Но вопреки этому она ни разу не осталась обиженной. Кайфовала вместе с ним! Прогибалась, подстраивалась, ни в чем не отказывала. В этом плане они идеально подходили друг другу.
Но, к сожалению, Рите этого было мало.
Возможно, было бы лучше, если бы они никогда не встретились. Не было бы этой безысходной зависимости от него. Знала, что безразличен к ней. Никогда он не скрывал этого. Точнее, его поведение красноречиво свидетельствовало.
Пустые фразы, скупые ухмылки, ироничные замечания… Как же она устала от всего этого! Но уже не могла без Аравина.
Любила ли? Скорее да, чем нет. Слишком много между ними было стен и перегородок. Слишком разные. Как ром и молоко. Несовместимы вместе.
Совершенно не понимала его.
Казалось, ему никто не нужен. Иногда даже становилось страшно от такого безразличия. Что им руководит? Чем живет? В конце концов, откуда он черпает силу, с которой идет по жизни? Любому человеку нужны тылы. Люди, которые одним своим присутствием возрождают к жизни после очередного разочарования. Дают желание двигаться дальше. Не было у него никого и ничего. Ничего, кроме бокса.
Страшнее всего - воспоминания конца позапрошлого года. Умерла его сестра. Надо же, Рита только тогда и узнала, что она вообще была.
Аравин был похож на зомби. Часами пил и молчал. На ее слова не реагировал.
Кричала, молила, плакала. А он смотрел словно сквозь нее. Будто и не было ее. Даже не прогонял, потому что безразлично было: что есть, что нету.
До сих пор мурашки по коже, когда видит его за тем журнальным столиком в гостиной. Глубокие воспоминания – жуткая вещь.
И эта безумная музыка, бесконечно звучавшая в его квартире:
Вот она гильза от пули навылет,
Карта
,
которую нечем покрыть.
Мы остаемся одни в этом мире.
Бог устал нас любить,
Бог устал нас любить.
Бог просто устал нас любить,
Бог просто устал
5
.
Устала. Ушла. Через время сам позвонил. Сказал приезжать. Не попросил. Потребовал. Едва увидела его, чуть не расплакалась вновь. Сжал крепко. Швырнул на кровать. Долгий выматывающий акт. Ни грамма ласки к ней. И все равно приняла его.
– Рита, ты замуж хочешь? – спросил Аравин, неожиданно врываясь в ее мысли. Он не повернулся к девушке. Смотрел все также прямо перед собой.
Рита буквально задохнулась, услышав этот вопрос. Улыбка неровно легла на лицо.
– Шутишь? – подскочила она на кровати.
– Нет, серьезно.
– Ты предлагаешь, что ли?
Он повернул голову. Посмотрел внимательно.
– Я – нет, – коротко и ясно. – Может, я тебе жить мешаю? Нашла бы себе кого-нибудь…
Как же, бл*дь! Запереживал! Аравину всегда было безразлично, мешает он кому-то или нет!
С шумным вдохом Рита снова откинулась на подушку. Прикрыла глаза рукой и выдохнула:
– Аравин, ты совсем, что ли? Захочу – найду. С тобой или без тебя, – обиженно соврала она.
– Хорошо, если так. Главное, не ври мне. Не люблю этого. Ты же знаешь, – говорил размеренно, с четкими остановками и в глазах – бескомпромиссная холодность. Внутри все задрожало от этого сочетания. Машинально кивнула. Впрочем, была уверена, что не солжет ему никогда. Не сможет просто. Аравин душу выест чайной ложкой, когда поймет, что она врет ему. Себе дороже выйдет эта ложь.
«Вот о чем он думает? Какая свадьба? К чему этот вопрос?» – терзалась Рита, когда Егор снова отвернулся.
А думал Аравин о совершенно противоположных вещах. Заговорив с Ритой, хотел переключиться. Не получалось.
Из головы не выходила встреча с бабушкой. А точнее, с ее малолетней подопечной. Не хотел думать о ней. Рассчитывал, что общество Риты отвлечет от ненужных размышлений.
Стася… Как ее там правильно? Сладкова Анастасия Романовна. Надо же, какое сочетание! Анастасия Романовна звучит почти по-царски. А фамилия какая! Смешная. Ассоциируется с воздушной сладкой ватой. Мед, мармелад, зефир, пастила и щербет… Он не любил сладкое. Он рыбу любил.
Бл*дь, какой дурдом! Что за бардак у него голове?
Почему она врет? Куда ездит? С кем встречается?
А может, она с Гришкой того? Черт, это вполне возможно. Неприятная тяжесть заполнила грудь. Да так, что дышать становилось трудно.
Нет, ему вообще фиолетово!
Просто неожиданно все это.
А вдруг все еще хуже…
В голове пронеся новый поток дурных мыслей - алкоголь, наркотики, секс, секта…
Да ему глубоко параллельно, чем она занимается! Дура, если так бездарно загубит свою жизнь! У нее есть все необходимое в современном столичном обществе. А может быть еще больше. Глупая дура!
Нет, ему плевать! Пускай проматывает свою жизнь! Ему вообще по *ер!
Егор прикрыл глаза. Представил ее в замызганном темном помещении. Бутылки, иголки, обнажённые тела, кровь… Много крови… Пи*дец, она еще такая зеленая! Голову всунет в какую-то дрянь, сама не поймет, когда успела.
Нет, ему начхать!
Тяжело вздохнул. Задумался…
Или все-таки не все равно? За*бись!
Как же все сложно! Бл*дь, как все сложно!
Ему должно быть параллельно. Это ее жизнь! Она ему – чужая. Что б ее… У него есть дела поважнее, чем разгадка тайн маленькой врунишки. А он–то думал, что она врать не умеет. Точнее, она и не умеет. Но врет! А это уже меняет дело.
***
– Настя, ну что ты молчишь? – нетерпеливо спросил Артем, забирая из рук Сладковой книжку в мягком переплете.
