На самом деле это давно шло из его сердца. Но только теперь он мог сказать это вслух.
Губы девушки дрогнули в районе его шеи.
– Я не могу… я не могу… не могу поверить, что ты здесь, – взволнованно зашептала она. – Я так сильно ждала этого! Я очень-очень-очень скучала, Егор! – то, как она спешно выражалась, слышалось забавно. Но ее слова не были смешными. Они проникали глубоко в сердце Аравина и находили там самый искренний отклик. – А ты?
– Да, – просто ответил он.
Все вышло намного сложнее, чем Аравин думал. Не передать словами то, что он испытывал вдали от Стаси. Скучал? Бл*дски скучал! Сердце ныло и ныло. Безостановочно. Из него словно вытащили незаменимую деталь. Не подыхал. Жил. Но не получалось нормально функционировать. Без Стаси пустой воздух резал легкие. И солнце не грело. И кислород не насыщал. Его сердце тормозило. То и дело совершало реверсные движения. Откат событий. Красочные воспоминания: ее голос, ее запах, ее глаза… Его Стаська.
Мысль сюрреалистичная и какая-то пацанская, но Егор не успел насмотреться на нее. Сделал шаг назад и осторожно приподнял лицо девушки.
«Господи…»
«Какая же она красивая!»
Эмоции рвались из него, и он хотел донести эти оборванные мысли до Стаси.
– Ты нереально красивая.
Ее щеки приобрели тот самый нежный оттенок розового, что Аравин так любил.
– Спасибо, – мило поблагодарила она, и его взгляд бессознательно сосредоточился на алых губах девушки. Машинально двинулся по привычной траектории. Наклонился к ее приоткрытому рту. На мгновение остановился, растягивая сладостное предвкушение. Окинул взглядом ее прелестное лицо, откладывая в памяти момент, когда она официально стала его.
Стася прерывисто вздохнула и облизала свои губы, делая их влажными и отчаянно зовущими. И… он сорвался вниз. Накрыл ее губы в жадном поцелуе, чтобы взлететь к воздушным островам вместе с ней.
Это тот самый момент, когда голова отключается. Эмоции накрывают плотной волной. Поглощают любые доводы рассудка. Ты отцепляешься от страховочных тросов и взлетаешь. Паришь над вселенной, удерживаемый силой своих ощущений. И если когда-нибудь, в будущем, тебе придется упасть, ты готов разбиться.
Обхватив лицо Стаси обеими руками, Егор прижался ближе. Лизнул распахнутые сочные губы.
– Ты моя, – прохрипел, едва отрываясь.
– Твоя. Да… твоя, – эти слова тонули между ними, но они этого не замечали.
Без какого-либо промедления, Стася позволила настойчивому языку Аравина скользнуть между своих губ. Коснулась его шершавости кончиком своего языка. Поделилась теплой сладостью. Ее божественный вкус, такой знакомый, и такой желанный для Егора, сейчас являлся сокрушающим нокаутом. Он просто терял связь с внешним миром.
По опыту Сладкова значительно уступала всем его предыдущим подругам. Но ее нежные и открытые ласки воспринимались намного острее.
Предупреждающие лампочки красными огнями вспыхнули в остатках сознания Аравина, когда она инстинктивно потерлась бедрами о его выступающую плоть. Но он, черт возьми, ничего не смог с собой поделать. Руки скользнули вниз. Опустились на манящие округлые ягодицы.
«Боже!»
Прижал ее плотнее к напряженной и жаждущей плоти. Взаимные рваные вздохи и глубокие стоны заставили их на мгновение разъединиться.
Короткая двухсторонняя атака глазами.
Они не были готовы к тому, чтобы остановиться. Еще немного. Еще один миг. Еще. Еще.
– Пожалуйста, – настойчиво выдохнула Стася.
Ее руки торопливо скользнули вверх по напряженной груди Аравина. Обвили шею. И его губы возвратились к ее припухшим губам. Стало очень жарко. Очень тесно.
Но все еще критически мало. Мало Стаси.
Она не осознавала и крохотной части того, что делала с ним. В ее порыве читалась исключительно просыпающаяся женственность.
Поднялась на носочки и толкнулась к Егору бедрами. Он зашипел, безотчетно прикусывая ее губу и сжимая настойчивыми пальцами слабо укрытые тонким эластичным материалом ягодицы. Это ощущалось настолько хорошо. Настолько приятно, что невозможно было бы представить, не вкусив.
И это впредь не забудется. Он позаботится, чтобы в этом и не было надобности. Аравин планировал пробовать Стасю регулярно.
Но издав короткие мурлычущие звуки, Стася внезапно отстранилась. Он попытался ее задержать, придерживая за спину. Но она уклонилась, и его губы сместились на ее щеку. Затем на ухо.
– Сейчас, Сладкая. Отпускаю, – закрыв глаза, продолжал обнимать. – Сейчас, – последний раз провел рукой по спине. – Отходи.
Сквозь полуоткрытые веки Аравин наблюдал, как Стася медленно попятилась назад. Удерживал ее за руки, пока не убедился, что она устойчиво стоит на ногах.
Едва выпустил из рук, как захотелось привлечь к себе обратно. Но понимал, что им обоим нужна пауза.
Стася прижимая руки к горящим щекам, рассеянно смотрела на него.
– Так и должно быть?
– Как так? – опустив веки, потер переносицу пальцами.
Сделал медленный вдох.
– Так сильно приятно, что сложно отступить, – взволнованно объяснила она.
После этих откровенных слов что-то с болезненной резкостью перевернулось в груди Аравина. Стася просто убивала его.
Тяжело сглотнув, глубоко втянул в себя воздух.
– Мы выбиваемся из среднестатистической шкалы. Но все еще удерживаемся на краю адекватности. На тонкой грани, – объяснил, как мог. Как сам воспринимал. – Поэтому лучше пару минут держать дистанцию.
Знал, что никакие минуты не помогут справиться с его возбуждением. Но не хотел отпускать ее надолго.
– Хорошо.
Казалось, Стася остыла быстрее него. Достав две большие чашки, неторопливыми движениями насыпала в них чайные листья. Сосредоточилась так сильно на этом скучном занятии, будто минуту назад не ее сердце колотилось в немой мольбе о его грудную клетку.
– Думаю, стоит закипятить еще раз, – с усмешкой сказал Аравин, когда Стася взяла чайник.
Она растерянно посмотрела на него и тут же покраснела. Затем, опустив веки, мелодично засмеялась.
– Ты прав. Он успел остыть.
На некоторое время оба замолчали. И, наконец, не стало в этой тишине повисшей тяжести. Стася ела конфеты, а Аравин старался не терзать ее слишком пристальным взглядом.
– Останешься? – спросил он чуть позже. Вытянув для упора ноги и упираясь поясницей в столешницу, обнимал Стасю со спины. Девушка расслабленно полулежала в его объятиях. Частое дыхание выдавало ее волнение. Но он не желал ее отпускать. Добивался того, чтобы привыкала к нему. – Хочу с тобой спать.
Ягодицы девушки напротив его твердой плоти напряглись, и Егор непроизвольно засмеялся.
