А еще… волновалась из-за своего возраста. Будь ей восемнадцать, все было бы намного проще. А так эти недостающие четыре месяца психологически сковывали. Переживала о том, что может принести Аравину неприятности. С его славой в этом не нужно долго стараться. Одна только мысль, что она могла очернить его карьеру, сильно беспокоила ее.
Краткое сообщение «Я внизу. Выходи» заставило сердце работать в ускоренном ритме. Выпорхнула из комнаты, как та птица из клетки. Решила, что на сегодня хватит терзаний и самокопания. Оставила все плохое в стенах спальни.
Прокрасться на улицу ночью действительно было непростой задачей. Половицы скрипели, кроссовки шумно стучали, а двери громко клацали замками. Или все это со страху ей просто казалось?
Вдохнув холодный воздух, вслепую побежала по темному заднему двору. И такая клокочущая эйфория ее захватила. На ходу запрокидывая голову к небу, улыбалась звездам и сдавленно смеялась.
Последний рубеж в виде высоких металлических ворот преодолела с помощью секретного кода, что ранее ей сообщил Аравин. Никогда еще ей не приходилось выходить через задние ворота. Незаметно для себя самой с необъяснимым волнением задержала дыхание. Широко распахнула створку и бросилась к Егору. Он в свою очередь сделал шаг в ее сторону, и они буквально врезались друг в друга.
– Ох, – отрывисто вздохнула Стася. Обнимая его за шею, оторвалась от земли. Вдохнула родной запах и счастливо засмеялась.
– Я тоже рад тебя видеть, Мелкая, – сказал Аравин, скрещивая руки за ее спиной.
– О, Боже, Егор, мы такие ненормальные! У меня сердце буквально вылетает!
– Адреналин подскочил. Иногда это полезно, – авторитетно заявил он.
На секунду прижался к ее губам, а затем подтолкнул в сторону Ауди.
Со Стасей готов быть ненормальным. За эти два дня он смеялся больше, чем за последние два года. Со скрежетом обнажал душу. С удивлением замечал в своем голосе новые, незнакомые доселе нотки.
Сегодня сделал значимый вывод: прощаться на сутки тоже пытка.
– Кажется, я успела замерзнуть, – прошептала Стася, когда сели в машину.
– Кажется? – взял ее прохладные кисти в свои руки. Провел пальцем по запястью.
От одного только прикосновения горячих грубых ладоней к ее коже, внутри Стаси все затрепетало.
– Может, это от волнения.
– Я волную тебя, принцесса?
– Не ты. То есть… и ты тоже, – путалась Стася, смущаясь.
Отвлекая ее, снова коротко прижался к пухлым губам.
– Я понял.
– Почему ты так целуешь меня сейчас?
– Как? – спросил, уже зная, что она имеет в виду.
– По-детски.
– По-детски? А как ты хочешь, Сладкая? – перегнулся через консоль ближе к ней.
– Не знаю, – неуверенно ответила Стася, пытаясь всмотреться в его глаза. Но в салоне, как и на улице, царила полнейшая темнота.
– Знаешь, – захватил ртом ее нижнюю губу.
– Да… знаю… – схватилась за лацканы его куртки. Лизнула его языком. – Вот так, Егорушка, хочу.
Он застонал, приподнимая ее.
– Тогда ты нужна мне ближе, – перетянул к себе и уложил на колени. Стася с готовностью откинулась спиной на его руку.
– Я испачкаю сидение, – машинально заметила она, упираясь кроссовками в пассажирское сидение.
– Вычистят.
– Тогда целуй, – подставила сочные губы.
– Целую, – склоняя голову, впился в ее рот жадным поцелуем.
Целовались отчаянно. Наполняли друг друга голодом и тоской. Делились всем тем, что пока еще оставалось невысказанным между ними.
В животе Стаси порхала знакомая сладостная дрожь. Хотя Егор не трогал ее. Только целовал. Одна его рука приподнимала ее за плечи для удобного доступа к губам. А другая плотно сплеталась с ее рукой. Она не знала, возможно ли подобное, но ей казалось, что с каждой минутой она любила Аравина еще больше.
Свободной рукой взволнованно ласкала его гладкую щеку, сильный подбородок, мощную шею. Дрожащими пальцами поднималась к виску. И обратно вниз.
Любила. Любила. Любила.
Открыто предъявляла свои чувства. И ощущала неудержимый отклик с его стороны. Это была не голая страсть. Сейчас плотское желание не так ярко выражалось, как прошлой ночью. Другие чувства Егора заставляли пространство вокруг нее вращаться с головокружительной скоростью. Он как будто… тоже любил ее.
Глава 24
Никогда не забывай, что со мной был твой первый поцелуй.
Никогда не забывай, что с тобой будет мой последний.
© Колин Гувер, Таррин Фишер
26 апреля, 2016 г.
– Дамы и господа, добро пожаловать на первую официальную пресс-конференцию самого ожидаемого боя этого года «Аравин vs. Труханов», который состоится четвертого сентября в спорткомплексе «Олимпийский». Напоминаю, что поединок будет объединительным. Встретятся два действующих чемпиона. Уверен, наши боксеры не нуждаются в представлении… Но, все-таки, протокол требует… Справа от меня – действующий чемпион мира по версии WBO19 в полутяжелом весе – Егор Аравин, по прозвищу Стальной Русский Волк. Слева – Андрей Динамит Труханов, действующий чемпион мира по версии IBF20 в полутяжелом весе, – выждав, пока стихнут сдержанные аплодисменты присутствующих в зале репортеров, ведущий пресс-конференции продолжил и четким наработанным голосом обратился к соперникам: – Я думаю, психологически тяжело стоять на ринге против своего соотечественника. Вы, наверняка, привыкли болеть друг за друга. Но бокс – жестокий спорт, и сегодня вы по разным углам ринга. Пока только формально. Но через четыре месяца состоится реальная схватка. Что скажете о своих эмоциях? Егор, Андрей?
Бодрый голос ведущего оборвался, и любопытные взгляды присутствующих устремились на одинаково беспристрастных профессионалов.
Ослепляюще защелкали вспышки камер. Отрывистой волной пронесся тихий ропот голосов. Кто-то из репортеров недовольно окликнул своего коллегу, призывая не закрывать видимость остальным.
Аравин, упакованный в классический черный костюм, неторопливым движением поправил тонкий шелковый галстук и в который раз проклял Аллочку-чертову-стилистку. Терпеть не мог то, как она выряжала его на пресс-конференции. Приговаривая, что строгий стиль Егору очуметь как к лицу, шутливо сетовала на свое давнее счастливое замужество. Аллочка уверяла, что на всех официальных мероприятиях, где присутствует пресса, нужно выглядеть представительно. Впрочем, еще ни разу эта болтливая дамочка не попала впросак.
Однообразная атмосфера подобных пресс-конференций давно не вызывала в душе Аравина каких-либо эмоций. Как сказал ведущий, все по протоколу. Встретив вопрошающий взгляд Труханова, кивнул, давая тому возможность ответить первым.
