Видимо, кто-то там сверху чертовски обозлился на Аравина и заключил относительно него некий дьявольский пакт. Сначала ему навязали эту сумасшедшую любовь, окунули с головой, позволили вкусить убийственные чувства, а после отдали безжалостный приказ – отступать.
– Стась, – позвал ее напряженным голосом.
– Что? – приглушенно отозвалась девушка.
Отстраняясь, заглянул ей в глаза.
– Знай, чтобы ни случилось в ближайшее время – все липа, чистое надувательство. Реальность здесь, – прижал ее теплую ладонь к области сердца поверх пиджака.
– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю… – прошептала Стася, ощущая быстрый и сильный ритм сердечной мышцы.
– На нас обратили внимание.
Короткая фраза. Но такая объемная. Вмиг сковавшая привычную реальность в жесткие тиски.
– Ты меня пугаешь, Егор, – втянула со свистом воздух. – Случилось что-то плохое?
– Нет, – погладил щеку Стаси, в слепом порыве дать ей обманчивое утешение. – Нет, Сладкая. Все хорошо. Просто я должен тебя уберечь.
– От чего?
– От себя.
– Мне не нравится, когда ты так говоришь, – достаточно сердито поведала Стася. – Я не понимаю тебя.
Аравин, привыкший к смене эмоций девушки, неопределенно качнул головой. И снова надавил ее рукой на свое сердце.
– Просто помни, оно твое. Всегда будет твоим.
Стася взволнованно вздохнула.
– Я люблю тебя, – вымолвила она дрожащими губами. – Очень люблю.
То были просто слова. Но для Аравина они чертовски много значили. Каждый раз произнося их, Стася будто землю из-под его ног вырывала. Смещала центр тяжести. Перепутывала орбиты. Это чувство такое невообразимо сильное. Особенно сейчас… в преддверии холодной войны.
***
Благотворительный вечер в поддержку великих спортсменов-инвалидов устроили с тошнотворно-помпезным размахом в олимпийском комплексе «Лужники». С первых минут Аравин ощущал себя, словно обескровленный труп под обзорным колпаком. Добрая половина присутствующих считала уместным подойти к нему и задать какой бы то ни было профессиональный вопрос.
Впервые за долгое время Аравину чертовски хотелось напиться в хлам. Но, батюшки, несмотря на изобилие алкоголя вокруг, спортсмену здесь употреблять не комильфо. Под прицелом утративших мечту всей своей жизни взглядов и шаткий скрип инвалидных кресел удавился бы.
Натаныч скупо потягивая розовое вино, периодически стрелял в сторону Егора и Риты обеспокоенным взглядом. Аравину же не терпелось сдать бывшую подругу в руки тренеру и свалить, куда глаза глядят. А устремлялись они в сторону Рублевки, где спокойно делала домашнее задание его принцесса.
Безусловно, Рита за минувший год ни на йоту не утратила своей красоты. Она всегда, как яркая конфета в фирменной обертке. Этим когда-то и привлекла его. Вот только никогда ее красота по-настоящему не трогала Аравина. А со временем и вовсе приелась.
Сегодня она блистала пуще обычного. Кроваво-алое вечернее платье. Полностью открытая спина. Волосы воронова крыла спадали крупными локонами. В руках поблескивал золотистый клатч, а на ногах в тон ему – такие же вырви-глаз-босоножки.
– Ну, ты и вырядилась, Цыкало, – равнодушно заметил Аравин, щурясь от вспышек камер. – Превзошла саму себя, – на последней фразе – легкая ухмылка, адресованная исключительно репортерам.
– Ты сам сказал «оденься броско». В конце концов, скажи спасибо, что я, не смотря на все, что было, выручаю тебя, – отпивая шампанское, натянуто улыбнулась ему.
В ее отрепетированной позе сквозило явное напряжение. Она не знала, как себя с ним вести. Аравин предельно ясно объяснил, в чем заключалась ее роль, и никаких глупых иллюзий она не испытывала. Но сердце, вразрез здравому смыслу, наполнялось притаившейся тоской по этому мужчине.
– Я смотрю, ты сейчас прям страдаешь от этого.
– Сейчас нет. Позже буду локти кусать.
– Даже так, – сделал вид, что не в курсе.
– Натерпелась я от тебя, Егор. Наплакалась. Сам знаешь.
Сделала большой глоток шампанского. И сразу за ним – второй, такой же жадный. Абсолютно невкусно ощущалось. Даже тошно стало. Видимо, примешались нервы. Но хотелось отогреться, хоть чем-то. Иначе рядом с Аравиным замерзнешь насмерть.
– Знаю. Но сегодня мне нужно было, чтобы рядом была именно ты.
Сердце безрассудно заколотилось, воспринимая его слова на свой манер.
«Ну и дура же ты, Рита! Мало тебе слез и страданий было… Настоящая дура! Так сложно было отказать?», – мысленно ругала себя девушка.
– Я поняла, – сказала вслух, покосившись на неестественно молчаливого Щукина.
Он, видимо, решил, что вино для него – лучшая компания. Рассматривая толпу вокруг, притворялся, будто их рядом нет.
Распрямив плечи, Рита вновь обратила все внимание на Аравина, не желая анализировать поведение еще и этого странного тренера.
– Только не догоняю, зачем тебе, чтобы пресса всколыхнула те крупицы, что у них на нас имелись в прошлом?
«Нас» … как же болезненно это звучало.
«Глупая, глупая Рита…»
Обещала же себе больше не приближаться к Аравину ни при каких условиях, и опять на те же грабли. В сотый раз. Правду говорила мать, ничему ее жизнь так и не научила. Толку, что на второе высшее замахнулась. Дура дурой!
– Пиара захотелось, – скучающим тоном поведал Егор. – Первых страниц желтой прессы.
«Ага, так и поверила!»
– А если я за этот год хорошего мужчину встретила, замуж вышла…
– Встретила? – совершенно безразлично из его уст.
– Черта с два! – психанула Цыкало, вызывая тем самым покашливание Щукина. Только на лице Аравина по-прежнему – ноль эмоций. Непомерная скука застыла на этой идеальной маске. – После тебя – как заколдована.
– Я тебя расколдую, Рита. После того, как сделаешь то, что мне нужно, с толковым мужиком познакомлю.
Если бы не боялась Аравина, залепила бы ему пощечину прямо посреди этого пафосного мероприятия. Кроме всего прочего, вынуждена признать, что, невзирая на вскрывшуюся рану, счастлива побыть рядом с ним, хотя бы так.
– Так ли, Егор? – отправив пустой бокал на поднос, повисла на его руке. Вздохнула. – А знаешь, я скучала по тебе, Аравин. Рада тебя видеть! Просто видеть. Все! Съела свой пуд соли. Больше надежд не таю.
Пошатнувшись, нечаянно мазнула алыми губами по его подбородку.
– Так, Шарику больше не наливать, – приобняв девушку за талию, подтолкнул к крытой террасе.
– Я не пьяна. Ты же знаешь, я не пью. Знаешь?
– Знаю. Оттого тебе и хватило три бокала, – снимая пиджак, набросил ей на плечи.
