— Миледи, как вы себя чувствуете? — поинтересовался Ричард, поймав её взгляд и встрепенувшись.
«Вашими стараниями», — подумала Фрида и улыбнулась. Чувствовала она себя отлично — отдохнувшей и полной сил. Правда, немного голодной, но, судя по окрестностям, они уже недалеко от столицы, так что ужин наверняка её ждёт.
— Доченька, тебе вредно волноваться, — наклонился к Фриде отец. — Как только доберёмся до города, нужно сразу ехать к нам, там тебя никто не побеспокоит. — Он бросил взгляд на Ричарда, намекая, кто этот «никто».
Фрида зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.
— Ричард, вы же закончили ремонт нашего столичного особняка? — «Нашего» всё ещё звучало неестественно, но нужно привыкнуть. Пока её ещё не родившийся сын не приведёт жену, хозяйка в этом доме и в любом другом, принадлежащем Виндзорам, она, Фрида. Конечно, под присмотром Дикона. Забавно.
— Да, миледи. И я уже отправил туда письмо, нас ждут.
Валентин снова бросил на него косой взгляд.
— Фрида, дорогая, ты же не собираешься?..
— Отец, мой дом там. — Фрида улыбнулась как можно ласковее. — Прости. Я непременно приеду к вам, как только разберусь со всеми делами.
— Фрида, ты же будешь там совершенно одна!
«Плюс-минус два десятка слуг», — подумала герцогиня.
— Я присмотрю за госпожой, милорд. — Очень не вовремя вставил Ричард.
— Вы! — вспыхнул Валентин. — Если вы только посмеете! Хоть пальцем! Тронуть мою дочь!..
— Не посмею, милорд, — спокойно пообещал Ричард.
— Не посмеет, — повторила Фрида. — Отец, со мной всё будет в порядке. Мне нужен свой дом. Ты же знаешь. Матушка…
Это был аргумент, который даже взволнованный Валентин принял. Он вздохнул, признавая поражение, и только заставил её пообещать:
— Ты должна непременно поскорее нас навестить.
— Обещаю, отец.
Больше они до самой столицы не проронили ни слова.
Запах полей скоро сменился дымом с многочисленных фабрик, а шелест листьев — перестуком копыт и скрипом колёс. Фрида прислонилась к обитой бархатом стене и слушала, стараясь ни о чём не думать. Мерные звуки города, как прибой, укачивали. «Снова, — пронеслось в голове. — Снова». Столица никогда не была к ней ласкова.
Проехав насквозь Нижний город, а потом и Средний, карета въехала, наконец, на нужную улицу и остановилась у дома, ничуть снаружи не изменившегося. Лорд Валентин окинул его хмурым взглядом и, выйдя из кареты, успел помочь дочери быстрее, чем Ричард.
— Вы ведь переночуете у нас? — улыбнулась Фрида, стараясь на дом совсем не смотреть. Не так давно демон здесь рычал на неё, а потом Грегори…
— Нас? — мрачно повторил Валентин.
— О, отец… — Фрида вздохнула.
Зато внутри дом было не узнать. Ричард, прекрасно осведомлённый о её вкусах, сумел совместить их со вкусом (точнее, безвкусием) Эша. Зелёного цвета уж точно поубавилось.
— Должен отметить, у твоего покойного мужа был стиль, — сказал Валентин, отдавая дворецкому шляпу, плащ и перчатки. — Дорогая, разве не ты должна приветствовать прислугу?
Ричард как обычно обходил выстроившихся в холле слуг, приветствуя их от лица теперь уже хозяйки и одаривая шиллингами.
— Ох, отец, оставьте, — вздохнула Фрида. — Уилсон, проводите моего отца в его комнату, пожалуйста. И через полчаса подавайте ужин.
— Да, мадам. Позвольте выразить мои соболезнования…
— Благодарю, Уилсон.
Валентин хмыкнул, со вздохом огляделся на дочь, но потом отправился следом за дворецким.
— Простите, миледи, я надеюсь, я не превысил свои полномочия, — сказал Ричард пять минут спустя.
Фрида с улыбкой подала ему руку.
— Боги, Ричард!.. Вы прекрасно потрудились над домом. Вы точно различаете больше цветов, чем Эш.
Ведя её по лестнице на второй этаж, Ричард улыбнулся — быстрой болезненной улыбкой.
На самом деле Фрида слишком устала, чтобы рассматривать обстановку: голова кружилась, а в мыслях царил туман. Она вытерпела переодевание, заставила себя улыбаться кому-то из горничных и, кажется, экономке. Та что-то говорила про соболезнования и финансы.
Заминка вышла во время ужина: накрыли на двоих. Лорд Валентин усадил дочь, сел сам и начал хвалить черепаховый суп, когда Фрида заметила замершего в сумраке дальнего угла Ричарда.
— Дорогая, — говорил тем временем Валентин, — траур, конечно, запрещает посещать тебе балы, но ничто не помешает отправиться на источники Брайтона. Или даже в Хайлэнд… Я предложил бы тебе Конфедерацию, но перед этим нужно обязательно посоветоваться с врачом.
— Доктор Стэнфорд из Королевской академии прибыл за три часа до вас, милорд, — вставил дворецкий, сам подливая Валентину шампанское. Фрида пила только воду. — Но он уже удалился отдыхать.
— Замечательно, — кивнул Валентин. — Фрида, ты будешь под присмотром, и мы завтра же спросим его о морском путешествии. А что это за Стэнфорд? Кажется, я не слышал…
Фрида вытерла губы салфеткой и сделала дворецкому знак.
— Поставьте третий прибор.
— Ты ждёшь гостей, дорогая? — встрепенулся Валентин.
Фрида посмотрела в дальний угол.
— Ричард, садитесь.
Валентин от удивления уронил вилку, и та звонко ударилась о тарелку.
— Фрида! Это возмутительно! Допустим, твой сумасброд-муж…
— Отец, — перебила Фрида. И тут же понизила голос: — Позвольте, но это мой дом. Ричард, садитесь, пожалуйста. Вы ужинаете со мной, как и бывало раньше.
Тихо вздохнул дворецкий. Тихо поставили дополнительные приборы и стул. Тихо подошёл и сел за стол Ричард.
— Как прикажете, госпожа.
Фрида кивнула. Потом повернулась к отцу и улыбнулась.
— Признаться, я и сама думала о морском путешествии. Юг Конфедерации, быть может, слишком жарок, а на источниках я уже была…
— Иногда ты изумительно похожа на мать, — тихо заметил Валентин, и Фрида запнулась.
— Полагаю, что это так, отец. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.
Валентин вдруг улыбнулся, нежно, по-отечески.
— Ты взяла от неё лучшее, дорогая.
Фрида очень в этом сомневалась, но кивнула и благодарно улыбнулась.
— Источники, милая? — продолжил Валентин. — А как насчёт Серебряных… э-э-э… Фех-на-Дур?
— На Севере?
— Да, дорогая, море там холодное, но какой горный воздух! К тому же, вода в гейзере, говорят, исцеляет…
Фрида легко поддержала беседу об источниках, а потом пожелала отцу спокойной ночи и под руку с Ричардом поднялась в свою комнату. Хорошо, что её убранство изменили полностью (меньше воспоминаний) и убрали эти кошмарные решётки на окнах…
