— Не поможет, — слабо улыбнулась Генриетта. — У меня было такое, матушка принесла от вас. Не помогло.
Фрида вздохнула. Да, не поможет. Но хоть что-то. Ах, если бы она только могла пройти на «ту сторону»! Оттуда Генриетту можно спасти, а здесь… Фрида знала, что не справится. Только посмотрев на проклятие девушки, она уже это поняла. Но сказала:
— И всё же. И ещё — вы не пробовали молиться?
Конечно, она пробовала, ответили Фриде. Нужно ещё?
Фрида рассказала ещё о нескольких приёмах закрыться от внимания фейри. Однако она понимала, что это бесполезно. И позже, когда графиня провожала её, на вопрос: «Леди Фрида, есть хоть какая-нибудь надежда?» — Фрида уклончиво ответила:
— Всё в руках богини, Элен.
— Я молюсь каждый день, — всхлипнула графиня. Потом посмотрела на Фриду и, кажется, всё поняла, потому что зарыдала уже не сдерживаясь.
До двери Фриду провожали слуги, там же ждал её Ричард.
— Я не смогла ей сказать, — зачем-то поделилась с Диконом уже в карете Фрида. — Что её дочь умирает — я не смогла.
— Никто бы не смог, госпожа. — Ричард был как обычно корректен. На его коленях мирно спал болонка-оборотень, и эта картина немного успокоила Фриду.
— Эш бы смог.
Ричард быстро улыбнулся — словно луч мелькнул и скрылся.
Фрида посмотрела на него и вдруг вспомнила слова юной Генриетты. Иллюзия и бред — да, конечно. Но…
— Ричард, скажите, что происходит с фейри после смерти?
Дикон посмотрел на неё, и в этом взгляде было что-то кроме изумлённого любопытства.
— Они уходят из этого мира, госпожа.
— Да, конечно, — кивнула Фрида. — Просто… это глупо, но я видела во сне Грэгори… Вы его не знаете, это мой друг, он тоже полукровка. И я слышала, что какое-то время, пока не истают, словно привидения, полукровки живут после смерти на «той стороне». Как думаешь, я могла бы найти там Эша?
Ричард моргнул. Открыл было рот. И не сказал ни слова. Закрыл, открыл снова — с тем же результатом.
Фрида изумлённо наблюдала за ним.
— Ричард! Вам… Вам запретили говорить об этом?
Дикон беспомощно смотрел на неё.
— Кто?
Дикон молчал.
— Но… почему?
Ричард покачал головой и отвернулся. Фрида откинулась на спинку диванчика и закрыла глаза. Генриетта видела Эша, Ричарду запретили говорить о нём, кто? С каким фейри он точно встречался? С Лесным королём. И кто не пускает Фриду на «ту сторону»? Он. Почему?
— Скажите, Ричард, может быть так, что Эш жив?
Тут Ричард заговорил:
— Нет, госпожа. Вы же видели его гроб.
— Я не видела тело…
— Оно там.
Фрида выдохнула. Ну конечно. Сказки — это только для доверчивых детей. У взрослых чудес не бывает. Тем более мертвец не возвращается к жизни (если не одержим демоном, конечно — но какая это жизнь?)
— Ричард, попросите заехать в храм Флоры, — сказала Фрида некоторое время спустя. — Я хочу помолиться.
Ричард удивлённо посмотрел на неё — особой набожности герцогиня никогда не проявляла. Но кивнул.
— Да, госпожа.
Флора покровительствовала всему женскому — от домашнего очага до любви, брака и рождения ребёнка. Она и сама была воплощённой женщиной, такой, какой её представляли люди. Сейчас, в столичном храме она выглядела как красивая стройная девушка в старинной одежде-тунике, ничем не похожей на фейрийскую, и без украшений. Однажды жрица сказала Фриде, что Флора может быть любой — от девочки до старухи. Конечно, если бы она существовала. В том жрица не сомневалась, а вот Фрида — очень даже. Фейри она видела, богов — ни разу. Они даже не отвечали никогда. Но ритуал молитвы мог привести мысли в порядок, и сейчас Фрида очень на это надеялась.
Храм Флоры традиционно стоял посреди сада, был просторен, полон воздуха и света, пусть и от свечей, а не солнца. Очаг посреди залы горел ярко — Фрида подошла к нему, поклонилась и ритуальным ножом отрезала прядь своих волос, а потом бросила в огонь. Пламя тут же полыхнуло, но Фрида думала, что это какая-то уловка жриц. Конечно, никакой потусторонний голос после молитвы она не услышала. Но от запаха благовоний и искусственного простора (уловка архитектора), а также колокольчиков, музыки ветра, ей стало легче.
Что ж, боги всегда молчат.
— Всё хорошо, госпожа? — спросил Ричард, когда она вернулась в карету.
— Да. Едем домой.
Дома, когда она переоделась и спустилась выпить с отцом послеполуденный чай, лорд Валентин сразу же спросил:
— Дорогая, ты в порядке?
«Неужели так плохо выгляжу?» — подумала Фрида.
— Да, отец. Я… — Фрида прикусила язык. Она собиралась ответить отцу что-то незначащее, сослаться на мигрень, например, или тошноту — нормально для леди её положения. Но встретилась с Валентином взглядом — отец смотрел понимающе, словно уже всё знал. И Фрида выложила ему — про полицию, про полукровок и — вишенка на торте — про бедную заколдованную девочку.
— Я ничем не могу ей помочь, — шептала Фрида, еле-еле сдерживая слёзы (и когда она стала такой плаксой?). — Отец, это ужасно! Я знаю, что с ней, знаю, как помочь и чем всё закончится, если это не сделать. И мне пришлось уйти и оставить её умирать!
— Тише, Фрида. — Валентин успокаивающе накрыл её руку своей. — Тише. Все люди смертны…
— Она ровесница Эвелины, отец! Ей ещё рано умирать! Как она вообще наткнулась на фейри в столице?
— А как фейри смог пробраться в наш дом? — усмехнулся лорд Валентин.
Фрида прикусила язык. Она очень даже представляла, как. Магия тянула фейри как магнит, а колдовали в этом доме много. Да к тому же Ричард с его яркой аурой колдуна. И сама Фрида — полукровки тоже притягивали фейри. А как же иначе — кровь с «той стороны» давала о себе знать. Пройти сюда фейри было легче, да. Но для этого его всё равно должен был кто-то вызвать. Кто мог это сделать? Тот же, кто вызвал фейри в Виндзор-холле? Но Фрида приехала в столицу с Ричардом и отцом. Отец не мог, Ричард бы не стал — это определённо и точно. Тогда кто?
— Оставим это полиции, дорогая, — заметив затуманенный взгляд дочери, быстро сказал лорд. И тут же, меняя тему, спросил: — Скажи мне, Фрида, этот… Ричард… Он тебе не докучает?
Фрида удивлённо посмотрела на отца.
— Докучает? В каком смысле? — И, поймав весьма красноречивый взгляд покрасневшего лорда Валентина, выдохнула: — О! Что вы, отец! Но уж вы-то… Я понимаю, в свете судачат, но вы же видите…
— Я вижу, что он постоянно рядом. Он даже вхож в твою спальню, Фрида, — Валентин говорил быстро и резко: эта тема явно очень его волновала. — А сегодня слуги рвссказали, что ты заходила в его спальню. Милая…
