— Недалеко от Никитска, — вздыхает Коля, поправляя галстук от Армани. Нервничает гад…
— Где? — уточняю лениво. А сам, затаив дыхание, жду ответ.
«Не вспугни, — щемит сердце. — Только не вспугни!»
Коля Синявкин что-то буровит. Путанно объясняет. Но попадание абсолютно в «десяточку». А значит, парень получит свои кредиты, а я с его помощью найду жену.
— Нужно глянуть на документы и сами объекты, — киваю я. — Может, и сгодятся. Пока ставим твои кредиты на паузу. То есть не выдаю ничего, но и мои юристы в суд не идут. Ты понял? — спрашиваю строго.
— Да, — кивает Синявкин. — Отправляй своих безопасников, там мои пацаны встретят. А мне самому туда сейчас возвращаться нельзя.
— Почему?
— Грохнут. Я одному типу дорогу перешел. А он миндальничать не любит… Криминальный авторитет.
— Жаль, — криво усмехаюсь я. — А то хотел тебя об одной услуге попросить. Личной, — добавляю со значением.
— Да не вопрос, Ильич, — весело отмахивается Коля. — Там же полно друзей. Говори, что надо. Пацаны сделают.
— Мне нужно в твоем Никитске найти одну девушку. Никаких вводных нет. Только номер симки, зарегистрированной на ее сестру.
— А имя, фамилия тоже неизвестны? — оторопело спрашивает Синявкин.
— Отчего же, — усмехаюсь я. — С этим полный порядок. Даже данные паспорта могу продиктовать.
— Тогда не боись, шеф! — ржет Коля. — Найдем твою телку!
— Речь идет о моей жене, — резко обрываю я зарвавшегося гостя. — Уехала, ничего не сказав. Видимо, кто-то наплел гадостей.
— Да, полно сплетников, — понимающе вздыхает Синявкин. — Найдем, Ильич. Найдем твою благоверную. Никитск — не такой уж большой город. Ж.па мира. Мои пацаны там всех и вся знают. Давай фотку и данные паспорта.
Подвигаю поближе фотографию в рамке, стоящую на рабочем столе. Моя жена в фиолетовом обтягивающем платье сидит на диване в нашей гостиной. Снимок давний, но мне очень нравится. На нем моя девочка такая милая и трогательная.
Ищу в телефоне последние фотки и скидываю на ватсап Синявкину.
— Красивая женщина, — цокает языком Коля. — Очень благородная…
— Да, — грустно соглашаюсь я. — И хоть у нас большая разница в возрасте, но я люблю ее очень и в ее чувствах не сомневаюсь. Просто какая-то бабья истерика. Демарш. Она, убежденная чайлд-фри, а я тут о детях заикнулся. Хотя, на кой хрен они мне, дураку, сдались! И так полно спиногрызов. Вот сморозил глупость и потерял любимую. Надеюсь, мне удастся найти ее.
— Да, если она у нас в Никитске, Дункан с Тавридой ее быстро разыщут.
Наблюдаю, как Синявкин звонит друзьям. А сам в этом время пишу распоряжение начальнику юридической службы.
«По холдингу Синявкина заявление в суд подготовить. Документы собрать и отложить до моего личного распоряжения».
А когда за бывшим бандюшком закрывается дверь, придвигаю к себе портрет и пристально смотрю на жену.
— Скоро свидимся, девочка. Хватит от меня прятаться, сдавайся. Все равно ведь проиграешь.
5
Назарет
С появлением Марка моя жизнь становится более упорядоченной. Я не засиживаюсь допоздна в конторе, не перетираю из пустого в порожнее в кабаках. И уже забыл, когда последний раз посещал ночной клуб. Подъезжая к дому, ловлю себя на мысли, что возвращаюсь с радостью. Хочется смотреть на сына и искать в его маленьком нахмуренном личике знакомые черты. Жаль, что пока сопляк ничего не понимает. Таращится на меня невидящим взглядом. В хорошую погоду Линара выносит ребенка на прогулку. Маленький карапуз в белом комбинезоне удивленно взирает на мир синими, как у меня, глазищами.
Смотрит доверчиво. Но когда я тяну к нему руки, прячет личико на груди у няньки.
— Марк, — зовет его ласково Линара. — Папа приехал. Соскучился по тебе.
— Дайте мне его, — то ли прошу, то ли приказываю я. И, взяв крошечное хрупкое тельце в свои лапищи, просто млею от восторга. А маленький засранец хнычет как котенок и просится обратно к няньке.
— Марк, — снова зовет она и делает попытку забрать ребенка. — Он вас боится, — шипит чуть слышно. — Нужно постепенно приучать.
— Ничего страшного, — усмехаюсь я. — Поревет и привыкнет.
— Еще чего, — фыркает негодующе Линара, настойчиво выковыривая Марка из моих рук. — Зачем заставлять ребенка плакать? Это же травма на всю жизнь.
— Ну, чтобы легкие развивались, — бурчу я, наблюдая, как мой сын взволнованно сопит на руках няньки.
— Выйдите в лес и поорите. Себе развейте что-нибудь, — возмущенно заявляет нахалка. И держа моего сына, как священную ношу, направляется к дому. Догнав, открываю перед ней дверь.
— Если так пойдет, Марк меня вообще знать не будет, — рыкаю над головой наглой девицы.
— Приходите в детскую почаще. Играйте с сыном. Купайте его по вечерам.
— А вы? — спрашиваю удивленно. Даже помыслить не могу, что Линара сможет оставить меня наедине с мелким засранцем.
— Куда я денусь с подводной лодки? — вздыхает она и добавляет, опалив меня строгим взглядом. — А вы сможете подержать Марка во время купания?
— Подумаешь, великий груз! Сколько он у нас весит?
— Четыре килограмма, двести грамм, — бодро рапортует Линара. — За месяц набрал восемьсот грамм.
— Справлюсь, — киваю с усмешкой. — Вроде и побольше тяжести поднимал, — заявляю, вспоминая штангу с десятикилограммовыми блинчиками, которую утром тягал в спортзале.
— Посмотрим, — чопорно кивает нянька и вместе с Марком удаляется в детскую. Из-за приоткрытой двери я слышу ее воркующий голосок.
— Марк, солнышко…
Еле сдерживаюсь, стараясь не расхохотаться. По большому счету девице следует накрутить хвост за несоблюдение субординации. Делаю глубокий вздох, стараясь подавить смех и желание задать джазу Линаре. Перекинуть бы ее через плечо, шлепнуть по попе и отнести к себе в спальню. А там…
«Стопэ, — говорю самому себе. — А мелкий с кем останется? Спокойнее, Сережа. Равнодушнее. Девок на твой век хватит. По триста штук в каждой бочке. А вот идеальная нянька одна. Ее беречь нужно. Пылинки сдувать. Переход в горизонтальную плоскость неумолимо приведет к разрыву. Бабу ты всегда найдешь! А вот хорошего спеца — вряд ли! Поэтому держи-ка, дружок, ширинку застегнутой!»
Иду к себе, прогоняя прочь дурацкие мысли. Дел по горло, а у меня мысли только о няньке. Красивая девчонка. Такая тоненькая. Прям инстинкт защитника просыпается. Хочется сграбастать в охапку и… оберегать.
— У нас неприятности, — говорит мой помощник Сулейман, как только я появляюсь в холле. Рывком, словно катапультируется, вскакивает из кресла, стоящего возле моего кабинета. Высокий крепкий парень. Длинные патлы зачесаны назад, а в глазах тоска. Слава Николаев. А погоняло заслужил за дикую любовь к бабам. Целый гарем себе завел.
