Хищник усмехается, поражаясь наглости глупой овцы, и, поднявшись с места, ленивой походкой направляется ко мне.
— Я тебя предупреждал, — замечает хрипло и, обняв меня за плечи одной рукой, вторую кладет на затылок. Чувствую его дыхание, обильно сдобренное коньячными парами. С бесшабашностью газели наблюдаю, как тигр обнажает зубы в улыбке. Как, приоткрыв рот, хочет накрыть мои губы своими. Прекрасно понимаю, что за этим последует, но иду на поводу у глупого упрямства.
— Линара, — глухо шепчет Назарет, проводя по моим губам большим пальцем. Чувствую, как меня колотит дрожь, и как завороженная слежу за каждым движением мужчины, взявшего меня в добровольный плен.
— Хорошо пахнешь, — говорит он сипло и уже собирается прижать меня к стенке, когда в радио-няне, подвешенной к карману майки, раздается писк Марка.
Назарет моментально отстраняется.
— Беги, Линара, — говорит с усмешкой, наблюдая, как я несусь по лестнице. — Беги. Маленький сопляк спас тебя сегодня…
Оказавшись в детской и подхватив Марка на руки, я вовсю ругаю себя.
«Тебе Шмелева мало? Нужны еще проблемы с Назаровым? Это же два брата-акробата. Богатые люди, познавшие вседозволенность. Взял, что захотел, не спросив, и пошел дальше. Вон, Жанку до самоубийства довел!»
— Он не мог, — яростно перебивает внутренний голос. — Сергей не такой.
— Здрасьте-приехали, — охаю я и, наблюдая, как малыш резво тянет смесь из бутылочки, размышляю о своей реакции на Назарета. Почему не убежала, когда он предложил? Стояла как вкопанная и ждала. Ну, не дура ли?! — Держи себя в руках, Полька! Назарет все-таки твой работодатель и сожитель сестры. Может, у них еще все наладится. Не лезь к нему. Хотя бы ради Марка!
Покормив ребенка, ворочаюсь, пытаясь уснуть. Но стоит мне смежить веки, как моя неугомонная память живо подбрасывает жаркие воспоминания. Они словно масло падают на тлеющие угли желания. Тушу разгорающееся пламя. Но ничего не помогает. Крепко сжимаю ноги, надеясь на скорую разрядку. И как только она наступает, чувствую, как тепло растекается искрами по позвоночнику, поднимается к затылку, напрочь снося крышу.
«Вот это я влипла, — всхлипываю, уткнувшись носом в подушку. — Вот меня угораздило! Биохимия, блин!»
Слышу, как внизу шелестят по асфальту шины, и, прислушавшись, ловлю обрывки фраз, больше похожих на команду. Поднимаюсь и на ватных ногах подхожу к окну. Сергей Алексеевич Назаров в кашемировом пальто спешит к стоящему около входа Мерседесу. Из окна детской, расположенной в боковом крыле, мне хорошо виден суровый профиль хозяина дома. Да и вся его напряженная фигура говорит о свалившихся на голову неприятностях. Рядом словно тени снуют какие-то люди, но я, не замечая их, не отрываясь, гляжу на Назарета. Вот он останавливается около машины и, прежде чем сесть, поднимает голову. Всматривается в темные окна дома. И я совершенно точно знаю, когда он утыкается взглядом в меня. По лицу пробегает легкая гримаса. Наверняка усмешка. Два пальца руки поднимаются к воображаемому козырьку и порывисто опускаются вниз. Могу поклясться, но на губах Назарета играет улыбка, слабо различимая в неярком свете фонарей.
«Возвращайтесь назад, Сергей Алексеевич, — проносится в голове. — Мы с Марком ждем вас! Вернее, сын ждет вас», — поправляю себя поспешно.
Ложусь в постель и продолжаю думать о Назарете. Куда его понесло на ночь глядя? Может, к Жанне поехал? Хорошо бы… Ей сейчас его поддержка нужна.
«Интересно, сколько он в Барселоне пробудет? — думаю, засыпая. — Может, помирятся и вернутся вместе. Хорошо бы…»
Мне, конечно, нравится сожитель сестры. Но рушить ее семью я не намерена.
Рано утром я спускаюсь на кухню и натыкаюсь взглядом на хозяина дома. Мрачный Назарет сидит во главе большого стола в одиночестве. Пьет чай из большой чашки и нехотя жует бутерброд.
— О, Линара, — скупо улыбается он. — Садитесь завтракать. Составьте компанию. Марк, я полагаю, спит.
— Да, спасибо, — киваю я и уже собираюсь спросить у поварихи Нади, что можно съесть, как Назарет поднимается с места и, отодвинув стул рядом со своим, ждет, пока я сяду. Кидает сумрачный взгляд на Надежду. И та, дословно поняв команду шефа, начинает суетиться. Ставит на стол приборы, кладет мне в тарелку сырники, политые ягодным сиропом.
— Приятного аппетита, — говорит добродушно. Такую Надежду я наблюдаю впервые. Вечно недовольная повариха считает себя самой главной.
«Прима-балерина, блин, — думаю я. Мысленно хихикаю, представляя толстуху на пуантах и в пачке.
— Как там Марк? — морщась, спрашивает Назарет и, повернувшись к застывшей поодаль Надежде, просит. — Дай обезболивающего, Надь.
Надежда подрывается с места. Достает из холодильника какую-то облатку с лекарствами. Наливает в высокий хрустальный стакан воду.
— Не делайте этого, — тихо прошу я.
— Башка раскалывается, — поясняет Назарет, забирая из Надькиных рук облатку и воду.
— Вы вчера выпивали, — будто прокурор, обвиняю я. — А закусывать спиртное таблетками вредно. Сразу удар по желудку и печени. А потом вы же не знаете, как отразится такая химическая реакция на вашем здоровье…
— Какая еще реакция? — смотрит на меня с усмешкой Назарет.
— Мы не знаем точный состав таблеток и понятия не имеем, как они среагируют с этанолом…
— Бред какой-то, — охает в стороне Надежда. И мне хочется вжать голову в плечи… Или лучше перенестись сразу в детскую.
— Нет, — мотает головой Назарет. — Линара права. И что же вы посоветуете, маленький доктор? — спрашивает он с легкой усмешкой.
— То же, что и всем своим клиенткам, — пожимаю плечами.
— Так я вроде не рожаю, — фыркает он. И мне кажется, что эта перепалка со мной доставляет ему удовольствие.
— Вам так же, как и им, нельзя сейчас пить таблетки, — парирую я и предлагаю. — Найдите болевую точку между большим и указательным пальцами. Нажмите на нее.
Надежда, хмыкая, выходит из кухни. Всем своим видом показывая пренебрежение ко мне и моим методам.
— Как нажать? Сильно? — спрашивает Назарет и смотрит на меня внимательно.
— Вы должны почувствовать легкую боль, — поясняю я.
— Не помогает, — мотает головой Назарет и смотрит на меня жалостно. — Может, лучше таблетку?
— Сергей Алексеевич, — с укоризной гляжу я на хозяина дома. — Вы так сразу хотите сдаться?
— Ну, если вы так ставите вопрос, маленький доктор, — смеется он, превозмогая боль. — Есть еще способы уменьшить мои страдания? Давайте испробуем…
— Хорошо, — не сдаюсь я. — Спину прямо. Ладонь на висок, вытяните руку параллельно полу и хорошенько надавите.
— Думаешь, это поможет? — с сомнением спрашивает Назарет. — Какие-то методы у тебя, как у испанской инквизиции…
