14
Линара
Всю неделю с лица любимого не сходит загадочное выражение. Он, конечно, очень занят. Постоянно консультируется с юристами и с кем-то из администрации. Но нет-нет да глядит на меня задумчиво, как будто что-то собирается сказать, но не решается.
— Давай завтра поедем в центр, — предлагает он как-то вечером. — Выберешь себе платья. Для театра и для приема у губернатора. Мы приглашены.
— Мы? — удивляюсь я.
— Ну я, — отмахивается неохотно. — Но мне туда одному лень тащиться. Дурацкий официоз и куча пираний.
— Боишься, съедят с потрохами? — улыбаюсь я.
— Зубы пообломают, — усмехается Сергей. — Но придется отбиваться. А так ты их отгонишь…
— Тогда нужно взять сумку побольше, — смеюсь я. — Положу туда гирю. Буду махать ею, как пращей.
— А это идея, моя амазонка, — довольно фыркает Назарет и замечает раздраженно. — Мама со своим заморышем собирается в Сочи в конце недели. Придется тебе на концерт идти одной.
— А ты? — спрашиваю, ни на что не надеясь.
— Мы с Марком тебя в театр доставим, а потом заберем. А пока ты будешь пихаться в культуру, я с сыном погуляю в парке. Устроим настоящую мужскую тусовку.
— Я не против, — говорю разочарованно. — Но так хотелось с тобой пойти.
— Ну, если вы хорошо попросите, мадам, — фыркает Назаров, прижимая меня к себе.
— Прошу, — провожу ладошкой по его плечу. — Но настаивать не буду.
— Почему же?
— Вдруг ты стесняешься меня? — фыркаю, как кошка.
— Если бы стеснялся, не звал бы с собой к губеру, — отрезает он, поглаживая меня по спине. Чувствую, как жар разливается по коже от каждого прикосновения.
Хочу отстраниться, но Назарет хватает меня за руку. — Не дуйся, Линара, тебе не идет. Могу и в театр хренов с тобой пойти. Только куплю беруши. Слышать стоны этой бабы я не хочу. Так вопит истошно, будто ее кто душит.
— Не ходи, я не заставляю, — расстроенно пожимаю плечами. — Отдохнешь от меня пару часов.
— Женщина, — глухо рыкает Назарет прямо мне в ухо. — Сейчас договоришься и вообще останешься дома. Или я маман никуда не пущу. Обещала с тобой пойти, пусть за базар отвечает.
— Сережа, пожалуйста! Я тебя умоляю, — бормочу расстроенно. — Леночка мне этого не простит. Сама схожу, не облезу.
— Да пойду я с тобой, — морщится мой любимый. — Куда деваться? Вдруг тебя там украдут…
— Вот глупости, — вздыхаю я, но чувствую, как сразу на душе становится веселее. — Так хочется вместе. Я платье красивое куплю.
— Выбери, я оплачу, — коротко бросает он и, убрав с моего лица несколько прядок, вторгается мне в рот поцелуем. У меня перехватывает дыхание. Язык Сергея по-хозяйски движется, танцуя страстный и необузданный танец. Переплетается с моим, доводя меня до дрожи в коленках. Остается только обвить руками и ногами любимого и впечататься в него всем телом.
— Хочу, не могу, — рычит Назарет, косясь на сына, зачарованно смотрящего на движущуюся над головой игрушку. Зайчики и котики танцуют, а маленький мальчик внимательно за ними наблюдает. И ему дела нет до родителей. Рядом, и хорошо.
— Давай по-быстрому, — то ли просит, то ли приказывает Сергей, увлекая меня в ванную. — Засранец занят, а мы быстро управимся. Вечером уже откатаем обязательную программу, а?
— Сережа-а, — тяну я, — а если кто войдет, или Марк заплачет?
— Меньше болтай, детка, — шепчет мой любимый, прислоняя меня к стене и наваливаясь сверху.
Каких-то две минуты, и я вся во власти Назарета. Двигаюсь в такт, а сама прислушиваюсь к происходящему в спальне. Мерно ходит по кругу мобиль, играя незатейливую песенку. Марк весело гулит и тянет к нему ручонки. А я вся обращаюсь в слух. Кто-то ходит по коридору, или мне показалось?
— Вернись ко мне, — приказывает Сергей перед последним выпадом. Приподняв мой подбородок, заглядывает в лицо. — Ты сумасшедшая мать, Линара, — улыбается он, перехватывая мои бедра. Толкается, закрыв глаза. А когда наступает разрядка, тихо стонет. — Ты — мое сумасшествие, девочка.
Смотрю на него расфокусированным взглядом, еле-еле держась на ногах. Сергей улыбаясь, смотрит на меня внимательно и замечает мимоходом.
— В следующий раз постараюсь потерпеть, пока сопляк уснет. Похоже, мой сын в большем приоритете, чем я. И это правильно, — усмехается криво. И нежно чмокнув меня в висок, спешит к выходу.
— Платье выбери красивое, — заявляет, остановившись в дверях. — И пока мать не уехала, спроси про всякие ваши женские штучки… Пусть сдаст все явки и пароли. Телефон парикмахера, маникюрши. Еще какой хрени… Я знаю, — Назаров проводит ладонью по затылку и улыбается глуповато.
Гляжу на любимого и не желаю его никуда отпускать.
— Да я бантик на голову нацеплю и буду красавицей, — фыркаю ему в спину.
— Бантик, — рычит Назаров, вернувшись. Подхватывает меня на руки и кружит по комнате. — Да, хороший наряд, больше ничего не надо. Только бантик, и никакого театра… Ну что мы там забыли, родненькая?
«Действительно, что?» — гневно думаю я, оставшись одна. Перебираю вещички Марка, стараясь успокоиться. Но не получается. Обида переполняет меня, стараясь выплеснуться через край.
— Элла, — прошу экономку. — Посиди, пожалуйста, с Марком у бассейна. Мне поплавать надо. Спина болит, — привираю маленько. Позвоночник, конечно, уже давно скрючился от боли. Но мне не привыкать терпеть. А вот ярость, взявшуюся невесть откуда, нужно угомонить. Быстрый заплыв отлично подойдет.
Ныряю в прохладную воду и снова возвращаюсь к своим страхам. Остается только гадать, пойдем ли мы вместе с Сергеем как пара, или меня отправят одну. С нежеланием Назарова зарегистрировать наши отношения официально это выглядит очень странно. И означает только одно. Никакой свадьбы не будет. Назарет в своих интересах дурит меня и окружающих. Червячок сомнения точит меня изнутри. Хочется спросить, но молчу. Нет никакого смысла лезть на рожон, пока я не разведусь со Шмелевым. Да и моя личная жизнь до нашей встречи с Сергеем, кажется, его совсем не интересует. Только страсть и горящие глаза Назарета говорят в его пользу. Я верю в чувства Сергея безоговорочно. Его любовь и улыбка Марка, единственное, что удерживает меня от уныния. Судебные слушания опять перенесены на неопределенный срок. И воспользовавшись этим, мой адвокат укатила в отпуск.
«Все зыбко и непонятно, — вздыхаю украдкой и, надев махровый халат, наклоняюсь над спящим в коляске ребенком.
— Просыпайся, солнышко. Сейчас покушаем и пойдем гулять.
«А если Сергей откажется от меня, — думаю со страхом, катая коляску с Марком по очищенным дорожкам. Но, набрав полные легкие морозного воздуха, отметаю прочь глупые домыслы. — Ты же сама не можешь сейчас выйти замуж. Какого изводишь себя и подозреваешь Сергея? Хватит придумывать глупости. Лучше наберись смелости и все ему расскажи», — велю я себе. И вглядевшись в голубую синь неба, мысленно клянусь при первой возможности серьезно поговорить с Назаровым.
