— А мужик этот всплыл? — смотрит на меня напряженно Трофим.
— Да, — замечаю, ощерившись. — Через полгода в речке нашли…
— Мож, и Синька так же, — ухает как филин Трофим.
— Не удивлюсь, — усмехаюсь кисло. — Нужно сразу, как вернемся, встречаться с Дунканом и Тавридой. Если к нам такая опасная дрянь залетела из-за долгов Синьки, то лучше забыть старые обиды и действовать сообща.
— У тебя есть, что им предложить?
— Конечно. Назначай встречу. Чем раньше, тем лучше. Можно даже сразу после прилета.
— Хорошо, — бубнит он и тут же начинает кому-то писать. Стрелка — дело хорошее. Но вся подготовка к ней лежит на Трофиме. Если налажает, то и сам может не вернуться.
Достаю из кармана сотовый и чуть ли не задыхаюсь от возмущения. Мне только ленивый не позвонил и не написал. Маман, Элла и, конечно, Линара. Из них троих чувствую вину только перед любимой. Уехал неизвестно куда, и три дня ни слуху ни духу. Особенно, после ее признаний. Три дня пытаюсь понять и не могу, что тянет молодую красивую девчонку к старому надутому пню. Бабло?! Только оно! Но Линара не похожа на тех телок, кто привык устраивать жизнь через койку. Вон, с трудом уговорил платья купить для театра и для приема у губернатора! Какие еще деньги, если свою зарплату она не тратит? Сидит как мышь в норе. Прячется… Этот концерт дурацкий! Ну, если ищут тебя, какого поперлась в люди? И подумала б своей башкой дурной, почему в нашем Задрыщенске решила выступить Лира Амани? Или хотя бы мне сказать! Глухое раздражение, поселившееся внутри, уже давно сменилось яростью.
Оторвать бы Линаре ее красивую башку за все ее выходки. Тихушница хренова! Я с тобой еще поговорю, девочка. Ты думала, что все рассосется само собой? Серьезно? Или замуж в коме выходила, а как очнулась, сбежала. И понятия не имеешь, с кем связалась. Шмелев, конечно, не криминальный авторитет. Но методы у него похлеще, чем у Педагога.
«Линара, девочка моя, как же ты могла так влипнуть! От такого не удерешь. Слишком маленький у нас Земной шар. Эта тварь везде достанет. И достал. Теперь вопрос времени, когда объявится. Охрану надо поставить. Или увезти куда подальше любимую?»
Я не отпущу Линару. Это даже не обсуждается. Она — моя. А со Шмелевым порешаем. Могу даже отступного заплатить. Только бы дал развод моей девочке. Хорошо, если она беременна, может, это заставит Шмеля отказаться от своих притязаний.
— Эта… Назарет, — толкает меня в бок Трофим. — Я встречу назначил. Дункан с Тавридой будут ждать у нас в «Дубках». Это самое ближайшее место, где я могу обеспечить тебе полную безопасность.
— Хорошо, — киваю небрежно. — Они согласились на встречу на моей территории?
— Да, я им выбора не оставил, — фыркает Трофим и уже собирается сказать какую-то гадость, когда у меня в руках мигает экраном айфон.
Мама.
— Да, дорогая, соскучилась? — усмехаюсь лениво и тут же слышу гневную отповедь.
— Где тебя носит, говнюк?!
Моя мама обычно так не выражается. Она, конечно, может и матом рубануть, но для этого должно случиться что-то из ряда вон.
— Мам, я за границей, — миролюбиво замечаю я. — Переходи сразу к делу.
А в ответ слышу отборные ругательства и всхлип.
— Линара в больнице. Угроза выкидыша.
— Как? Подожди…
— Она позвонила мне. Мы с Женечкой сразу примчались. Я в десятку позвонила знакомым девочкам. Вроде удалось сохранить. Линара под капельницами. Марк со мной. Возвращайся быстрее, сыночек!
— Я через пять часов приземлюсь в Москве. Плюс до нас долететь. Утром буду, мам. Спасибо тебе!
Нажимаю на кнопку отбоя и невидящим взглядом скольжу по совершенно чужому городу. Всюду горят рекламные огни, ходят веселые туристы.
А моя бедная девочка одна в больнице. Сколько сейчас в Никитске? Около полуночи? Поздно звонить или писать. Завтра приеду, и все улажу. Только охрану нужно выставить около палаты.
— Не кипишуй, — вздыхает Трофим, натужно сопя и еле-еле поспевая за мной к стойке регистрации. — Ребенка спасли?
— Да вроде, — рыкаю глухо. И от этого утробного рыка становится чуть легче.
— После стрелки сразу к ней поедешь. Цветов по дороге купишь.
— Охрану поставь около палаты, — бросаю напряженно. — Что-то я очкую, бро.
— Завтра с утра выставлю. Я народ в «Дубки» направил. Там сейчас нужнее. Да и что может случиться за ночь, Назарет? В больницу постороннему не попасть. Тем более в гинекологию. Там все запирается, я знаю.
Не спрашиваю, откуда мой зам и завзятый холостяк может знать, что творится в местной гинекологии и какие там порядки. Не интересно.
Все мысли сейчас заняты любимой и нашим ребенком.
«Ты моя умница, Линара! Сообразила позвонить матери. Завтра я буду рядом. Потерпи, родная. Потерпи. Я же для нас с тобой стараюсь!»
Весь перелет как дурак держу ладонь на браслете — невидимой, но вполне осязаемой нашей связи с Линарой.
Набравшись наглости, по прилету в Москву отправляю ей сообщение.
«Скоро буду, моя любимая. Держись. Как прилечу, сразу рвану к тебе».
Это, конечно, ложь. Но и отменить встречу я не могу, да и объяснять Линаре не желаю. Не женское это дело — мужские разборки.
Как зачарованный, смотрю на сообщение, оставшееся без ответа, и долго, слишком долго жду двух голубых скрещенных галочек. Получено и прочитано. Но горит всего лишь одна галка. Отправлено.
Спит, наверное, или телефон отключила. Зараза!
Сжимаю кулаки, скрежещу зубами как вурдалак.
Да кто бы говорил, Сережа! Ты сам молчал три дня. Бросил беременную девчонку после ее признания и сбежал, как последний лошок. Испугался, бедный, или просто взбесился!
Снова пытаюсь представить Линару рядом со Шмелевым и, ожидая рейс до Никитска, как дурак, ищу в гугле любую информацию о жене известного банкира. Добрый Яндекс-дзен тут же вываливает кучу статеек. Вот моя Линара в струящемся платье из бледно-голубой органзы важно шествует рядом со Шмелевым. Старый пердун горд и счастлив. А вот более ранняя фотка. Линара, бледная и задумчивая, сидит в инвалидной коляске. А трухлявый пень ее куда-то везет. Выходит, он женился на ней, когда она только в себя приходила после аварии. Но как осталась с ним один на один? Почему позволила обращаться с собой, как с куклой? И почему вышла замуж? Никто же не тянул на аркане.
Листаю фотки одну за другой. Их много. Очень много. Хочется настучать по репе Трофиму. Как он проворонил такую инфу?! Но даже вопросов не задаю. И так знаю, что скажет.
«Мы… эта… Назарет… проверяли только ее родственные связи с Жанной и отсутствие судимости».
Да я и сам не интересовался. Задачу не обозначил. Сначала пофиг было, а потом не до этого.
