— Против тебя большая буча пошла, Сережка. И хоть мы слово давали Лехе, что никогда не напомним о себе, но ситуация критическая. Какому-то хмырю ты сильно яйца отдавил. Я так понимаю, жену украл, шалопай…
— Я сама к нему пришла, — решительно заявляет Линара, останавливаясь на пороге.
— Иди сюда, — зову ее, протягивая руку. И одновременно пинаю локтем Ступу. Тот пересаживается на другую табуретку. Забирает тарелку и стопку, а ко мне под бок садится Линара. Галина подает ей чистую посуду и предлагает душевно. — Бульон куриный могу налить. Хочешь?
— Да, — кивает моя милая. — И соленой капустки положи мне, Сережа.
Петр с Андреем понимающе переглядываются. Ну, такие дела, мужики. Ничего не могу поделать…
— У нас все по обоюдному согласию, — рыкаю я. — Полгода Линара с этим придурком развестись не может. Мы хотели по-хорошему с ним расстаться, — прикидываюсь невинной овечкой.
— Эти подробности никто не разглашает. Просто Ивану позвонили откуда-то сверху. Приказали тебя попрессовать немного. Уму-разуму поучить. Вот мы посовещались на семейном совете и решили, что ты нам не чужой…
— Ничего не понимаю… Иван? Вы нашего генерала имеете в виду?
— Ну да, — кивает Петр, и погоны на его плечах качаются в такт.
— Старший наш брат, — поддакивает Галина и добавляет серьезно. — Твой отец, Сережа…
— Гала, — как по команде рыкают братья.
— Помолчите, пупсики, — привычно отмахивается она от них. — У нас с твоим отцом был роман. Долгий. Почти всю жизнь. Считай, вторая семья, — всхлипывает она. — Леша все никак не мог определиться. Со мной остаться или с Леной. До последнего дня метался…
Волосы медленно поднимаются у меня на башке. Нормально так — на четвертом десятке жизни узнать о папиной второй семье. Я же всегда считал его примерным семьянином. Ругал себя, что пошел не в него. Странно… Очень странно все это. Чувствую, как тонкие пальчики Линары сжимают мои загрубевшие сосиски.
— Он всегда оберегал Лену и тебя…
— А мама знала?
— Конечно, — кивает любовница отца. — Такое разве скроешь. Лена как-то приезжала сюда. Не помнишь?
— А должен? — усмехаюсь криво.
— Вы с Сашкой во дворе играли. Пока мы втроем решали, как быть дальше.
— С кем? — переспрашиваю больше для проформы. А у самого уже сосет под ложечкой.
— С моим сыном. И твоим единокровным братом. Так что через него ты нам тоже родня.
— Вот поэтому и решили вмешаться, — перебивает ее Петр, сверкая эполетами. — Ешьте, и на боковую, — командует он. Хотя после такой новости хрен уснешь. С матерью я дома поговорю. Хотя и ее понять можно…
Где-то невдалеке хлопает калитка. Слышится лай собаки.
— Кто там? Посмотри, Галка, — велит полковник сестре. Та выглядывает в окно и довольно улыбается. — Сашка приехал. Даже не ожидала.
— Рядом, небось, был, — добродушно бурчит Андрей, наливая всем кроме Линары полные стопки.
Слышатся шаги на лестнице. Хлопает входная дверь, и в кухню вваливается Саня Ворон.
— А вы тут… — замечает даже без тени удивления. Поднимаюсь навстречу. И сразу попадаю в медвежьи объятия. Радостно хлопаю по плечам и слышу, как огромные лапищи попадают по лопаткам.
— Ты знал? — смотрю внимательно.
— Дядя Ваня только сегодня ввел в курс дел, — мычит он, пытаясь вырваться из моего захвата. Довольно пялимся друг на друга. Изучаем. Брат, твою мать… Не подозревал даже.
— Мам, собери поесть, — командует Саня. — Меня девушка ждет.
— Так позови ее в дом, — хором вопят оба дядьки. Хороший такой, слаженный коллектив.
— Это Ира, мам. Она не войдет. По крайней мере, пока…
— Таманина? — охают обе тетеньки.
Снова перед глазами встает картинка — Саня и Лира Амани. Так вот почему он остановился около нее!
— Лира Амани, — выдыхаю я, догадавшись.
— Она самая, — кивает Ворон и замечает серьезно. — Значит так, пацаны… — Переводит взгляд на Линару и добавляет с усмешкой, — и леди. Илью Федоровича я закрыл. Может, завтра его выпустят. Не знаю. Он при мне адвокату звонил. Просил всех порвать. Но за то, что избил Ирку, я ему возмещу. Пока просто вырвал ее из этого гадюшника и увез. Поэтому, если можете что-то накопать на этого гада, век буду благодарен.
Пожимаю плечами. Да я вроде только увидел этого мажорика…
— Сережа, лось, — тихо шепчет Линара. — У Ильи зимние кроссовки Саломон с похожим рисунком.
— Ты уверена? — бросаю на любимую задумчивый взгляд. И сам же отмахиваюсь. Пока разберутся, что к чему. Проведут экспертизу… А там глядишь, и проверка Финмониторинга подоспеет.
— Сейчас позвоню ребятам, — киваю я и объясняю присутствующим. — Лося на моей делянке в лесу какая-то падла в упор расстреляла.
— Избил, говоришь? — хмуро морщится Петр Иванович. — Так за это до двух лет загреметь можно. И за лося попасть на полтора года. Крупный ущерб. Да еще, небось, и без лицензии охотились… Сейчас я сам в узловой отдел позвоню. И Ваньке. У нас тут в области беспредельщик завелся.
Уже поздним вечером, расположившись с Линарой на широком диване, я не могу уснуть. И дышать не могу, мать его! Линара дремлет у меня на груди, а я, запустив пальцы в ее волосы, боюсь даже пошевелиться.
— Его разве посадят? — спрашивает она, приподняв голову.
— Ну, он же не памятник, — понимая, о ком речь, усмехаюсь криво. — Видишь, бил Лиру. Думал, девчонка одинокая, некому вступиться. А тут у нее вон какие защитники нашлись. Скрутят этого Илью в бараний рог…
— Сережа-а, — приподнимается на локте Линара. — Я должна тебе что-то сказать…
— Что-то с Машенькой? — подскакиваю на месте и на автомате кладу руку на живот.
— Машенька? — изумленно смотрит на меня жена, а потом начинает хихикать. — Красивое имя. Мне нравится.
— Тогда что? — спрашиваю требовательно и, прижав к себе, заглядываю в зеленые ведьмовские глазищи.
— Сережа-а, — снова шепчет жена. — Я знаешь что сделала? Федору снотворное дала вместе с детоксом.
— Зачем? — смотрю на нее непонимающе.
— Я же тебя на станции увидела. И браслет тоже, — трещит она, как заведенная. — Поняла, что ты меня любишь…
— А до этого даже не догадывалась? — шутливо хмыкаю я и в порыве чувств чмокаю в нос.
— Ну, я не знала, ищешь ли ты меня. Или обиделся, что я оказалась замужем… И сбежал куда подальше…
— Обалдел, конечно, — признаюсь без особого энтузиазма. — Но я же поперся вопросы решать. Людей вот подключил. Шантажировать собрался это насекомое. Угораздило же тебя выйти за него замуж. Но это уже в прошлом, — отмахиваюсь от дурацких сомнений. — Скажи ты раньше, я бы помог избавиться от него. А так… Ладно, проехали…
