— Я люблю тебя, папа, — пробормотала дочь.
— И я люблю тебя, моя принцесса, — почти беззвучно прошептал я, поправив ее подушку.
Маша улыбнулась, повернулась набок и положила ладошки под щеку.
Вот ради этого и стоит жить на свете. Что еще нужно для счастья? Чуть больше времени для общения с детьми. Больше ничего. Но его так трудно найти в нашей суматошной жизни.
Глава 7. Стас
Выехали к бабушке в субботу рано утром. У меня начало совещания в десять. Надо еще успеть вернуться. Час туда, час обратно. Проснулись дети с трудом. Едва притронулись к завтраку. Макс недовольно бурчал, Маша ныла. Наконец погрузились в машину.
Не успели отъехать, как Маша вспомнила, что забыла любимого зайца где-то дома. Расплакалась. Пришлось возвращаться, искать его. Плюшевый заяц забился в угол дивана в гостиной. Похоже, он тоже не хотел ехать к моей дорогой бывшей теще. Как же я понимаю и детей, и зайца. Но что делать? У Елены Павловны выходные. Ей хоть иногда надо отдыхать от нас.
Ехали молча. Маша клевала носом, прижимая к себе плюшевого зайца. Макс с недовольным видом смотрел в окно. Потом уставился в айфон.
— Максим, хватит портить глаза, — попросил я сына.
— Я совсем немного.
— Не надо. Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не играл в машине. Укачает. Тошнить будет.
— Я чуть-чуть. И меня не укачивает, я же не маленький.
— Убери, я сказал, — рыкнул на сына.
Тот недовольно засунул айфон в карман.
Сначала ехали вдоль полей. Золотые подсолнухи повернули головы к солнцу. Желтые поля простирались далеко, до темного леса.
На трассе было пустынно. Только изредка попадалась одинокая легковушка или рейсовый автобус. Скоро по сторонам замелькали сосновые леса. Места тут грибные.
В детстве ездил сюда с родителями. Мама отлично солит грибы. На Мальте таких нет. Неужели им не хочется вернуться? Впрочем, они уже привыкли. Столько лет живут там. Мальта стала для них второй родиной. Одно время родители настоятельно звали меня переехать к ним с детьми. Я отказался.
Безусловно, так было бы проще для всех. Но я люблю свой город, свою страну. Одно дело путешествовать, а другое эмигрировать. Нет, это не для меня.
Впереди замаячил указатель. «Родные просторы» значилось на нем. Кованая стрелка указывала направо. Почти приехали. Миновали пункт охраны. Немного попетляли по поселку и оказались у ажурных кованых ворот. На видеокамере зажегся красный глаз. Ворота дрогнули, и бесшумно распахнулись.
Развернул машину на подъездной площадке. Зашуршал гравий под колесами. На высокое крыльцо вышла теща в шелковом пляжном халате. На голове широкополая шляпа из французской соломки. В руках чашка утреннего кофе. Черные волосы покрывают плечи. Зачем в преклонном возрасте дамы любят краситься в радикальный черный цвет? Ума не приложу.
Теща поморщилась и улыбнулась широкой светской улыбкой. Ее и без того растянутый пластикой рот стал еще шире. Раскосые глаза смотрели холодно. Дорогая операция не сделала пятидесятипятилетнюю Анну моложе. Но прибавила ей уверенности в том, что она неотразима.
Анна не пришла в восторг от нашего появления, хотя я предупредил ее о визите за несколько дней.
— Бабушка! — Маша проворно выскочила из высокого внедорожника, подбежала к ней, обняла за ноги и едва не уронила.
Теща не спеша поставила чашку с кофе на мраморный парапет, осторожно погладила девочку по голове. Так я глажу уличных кошек. Вроде и приласкать хочется, и подцепить блох боязно.
Макс был более сдержан:
— Привет, ба! — это было все, что он посчитал нужным сказать ей.
— Сколько раз я просила не называть меня бабушкой, — мученически закатила теща ярко накрашенные глаза к бирюзовому небу. — Зовите меня Анна. Анна. Понятно?
— Да, бабушка, — бодро кивнула Маша.
— Ты неисправима, — вздохнула теща. — Стас, ну научи уже детей, как им обращаться ко мне. Сколько можно просить об этом?
— Хорошо, Анна, — кивнул я. — Постараюсь.
— Да уж, пожалуйста, — обиженно поджала она губы. — Какая я вам бабушка? Что за противное слово. Я — женщина бальзаковского возраста.
Да? Я всегда считал, что это до сорока лет, может чуть больше. А тут уже за пятьдесят. Ну, не хочет быть бабушкой — не надо, дело хозяйское. Главное, чтобы за детьми присмотрела.
На крыльцо вышел молодой мужчина в шортах и футболке. Нет, это был не мужчина — современный вариант Аполлона. Хоть сейчас на рекламу фитнес-клуба или какого-нибудь модного барбершопа. Кубики на его торсе выпирали через обтягивающую футболку. Широкоплеч, русоволос, бородат. На вид нет и тридцати.
Он поздоровался, равнодушно скользнул взглядом по детям.
— Аннет, дорогая, Бурбон закончился. Хотел сделать тебе коктейль…
— Роберт, какой ты заботливый, — она потрепала его по щеке, как щенка. — Ничего, велю купить. Вечером он у тебя будет.
Роберт поцеловал Анне руку.
— Познакомьтесь. Это — бывший муж моей дочери Станислав. Его дети — Максим и Мария. А это мой бойфренд Роберт, — познакомила нас Анна.
Бойфренд? Да он ей в сыновья годится! Увы, похоже, теща начинает потихоньку впадать в маразм.
И в прошлый раз, если не ошибаюсь, был Дэн. Но Дэн был постарше, лет сорока. А до этого Кирилл. Тоже совсем зеленый. Но его Анна бойфрендом не называла. Остальных ее мужчин уже не помню, как звали.
— Рад знакомству, — дежурно улыбнулся Роберт.
— Очень приятно, — я повторил его улыбку.
Маша с интересом разглядывала Роберта.
— А почему вы зовете мою бабушку Аннет? — искренне удивилась она.
— Немедленно иди в дом, несносный ребенок, — цыкнула на нее Анна.
— Ну почему? — не унималась Маша.
— Аннет, это по-французски Анна, — объяснил я ей. — Иди в дом, я сейчас принесу твои вещи.
Дочка запрыгала на одной ноге и скрылась в полумраке особняка.
— Анна, я очень прошу вас быть сдержанной с детьми, — слегка прорычал я.
— Я более чем сдержана, — парировала теща. — А тебе следует научить их хорошим манерам.
Макс мрачно посмотрел на меня. Он помог отнести мне вещи наверх.
— Папа, а это нормально, что у бабушки есть бойфренд? — спросил он.
— Это ее дело. Нас не касается, — что я мог на это ответить сыну?
— Так она же старая.
— Макс, я тебя умоляю, не ляпни ей такое.
— Да знаю я. Просто странно. Ведет себя как девочка. Это ж смешно. Еще бы на одной ножке прыгала, как Маша, и селфи делала.
Может и смешно, только мне не до смеха. И, предположу, селфи она делает.
