Виталий Викторович печально вздохнул и направился к своим сторонникам. Они немного посовещались. Похоже, добровольцев лезть за ключом не было.
Наконец Иванов вцепился в молодого человека, похожего на кузнечика, и начал ему что-то жарко втолковывать. Тот сначала отрицательно мотал головой, но, в конце концов, согласился. Они вернулись к нам.
— И что, мне лезть туда через окно? — недовольно спросил кузнечик.
— Попробуйте через печную трубу. Хотя до Нового года еще далеко, представьте, что вы Санта Клаус. Принесите девушке заветный ключик в подарок, — кивнул я на активистку. Она грозно сопела и сердито смотрела на меня. Еще немного, и из ее ушей повалит пар.
— А если дверь выбить? — не унимался парень.
— Да, выбивайте, — согласился я. — Только не пришибите девушку. Она к ней прочно пристегнута.
— Нет, дверь вышибать нельзя, — возмутился Иванов. — Это уникальная старинная вещь! Мы испортим на ней резьбу. Это же настоящий деревянный модерн. Шедевр, а не дверь. — Виталий Викторович любовно погладил деревянный цветок на панели. — Гвозди надо будет извлекать осторожно. Что за вандалы забили их? Какая безответственность! Настя, не скреби по резьбе наручниками. Вон уже свежие следы остались. Аккуратнее, пожалуйста, аккуратнее!
Похоже, судьба самоотверженной сторонницы Иванова волновала мало. То ли дело дверь! Главное, ее не повредить. А девушка уж как-нибудь перебьется.
Худой молодой человек, которого назначили спасителем девицы в беде, помялся, походил вдоль фасада. Убедился, что иного пути у него нет, и обреченно полез в окно.
— Мы проверим, насколько правомочен приказ Министерства культуры, — пообещал я Иванову, наблюдая, как неловко парень раскорячился в оконном проеме. Интересно, упадет или нет?
— Пожалуйста, не возражаю, — завкафедрой архитектуры светился от удовольствия и упивался победой. — Не думаю, что вы чего-то добьетесь.
Послышался грохот и ругань. Мальчик-кузнечик все-таки упал.
— Вы потерпели поражение, смиритесь, — иронично усмехнулась девица. — Теперь тут будет музей. Или кафе. Да неважно что. Главное — здание еще послужит городу.
— Уверяю вас, это еще не конец, — заверил ее я.
Она презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась. Настоящая бандитка. Нахальная и самоуверенная.
— Я ключ не могу найти, — раздался сердитый голос молодого человека. — Зачем вы его сюда закинули? Это хулиганство.
— Хулиганство то, чем вы тут занимаетесь. Мешаете честным людям и прогрессу. Застряли в прошлом, вот и наслаждайтесь. Так что ищите, ищите, — злорадно произнес я.
Заглянул в окно. Парень ногами расшвыривал мусор на полу. Ключ куда-то завалился.
— Кто его сюда кинул, тот пусть и ищет, — буркнул он.
— Ну уж нет. Мне это не надо, — коварно усмехнулся в ответ. Хоть какое-то моральное удовлетворение.
— Да ищи ты его уже! — возмутилась девушка. — Хватит болтать. Сколько мне тут еще торчать?
— Нет его. Не могу найти. Зачем ты вообще пристегнулась к двери? Ничего другого придумать не могла?
— Зато это оказалось эффективно. Я смогла задержать снос.
— Ага. Ты героиня, а я роюсь в мусоре, — разозлился парень.
— Если ты такой умный, мог бы сделать что-то сам, а не стоять в стороне. Хоть теперь можешь мне помочь. Так что не бухти, а ищи ключ, — прервала его девица.
Кузнечик в сердцах ударил ногой по стойке.
Раздался подозрительный треск. С потолка посыпалась какая-то труха. Молодой человек шустро выскочил наружу, как пробка из бутылки шампанского. Кровля начла оседать, под ее весом рушились старые стойки.
Зловещий треск усиливался. Как в замедленной съемке я видел обрушение балок. Они ломались словно спички. Еще немного, и стены рухнут. И погребут под собой эту ненормальную.
Я бросился к девице, попытался оторвать ручку от двери — не вышло. Еще не хватало, чтобы эта дура погибла под завалами. Да меня за нее посадят!
Попробовал сломать наручники — они не поддались.
Треск перешел в оглушительный грохот. От него у меня заложило уши. Я схватил девицу в охапку, прижал к себе. Она вцепилась в меня свободной рукой и уткнулась макушкой в плечо. Ее сердце бешено билось, горячее дыхание девушки я чувствовал через футболку.
Дверь задрожала и подозрительно захрустела.
— Ой, мамочки! — взвизгнула девушка. Она затрепетала, как пойманная птичка и вжалась с меня всем телом.
Грохот оглушил. Обвалилась средняя часть крыши, старые стены дрогнули, но устояли.
Нас накрыло волной пыли из извести. Плотный туман повис в воздухе. Пыль оседала медленно, ровным слоем припорашивая все вокруг. Потом наступила оглушительная тишина.
Девица осторожно освободилась из моих жарких объятий. Я смотрел на нее через серую пелену пыли. Ее темные волосы стали пепельными, лицо приобрело землистый оттенок. Очевидно, так же выглядел и я.
На мгновение показалось, что весь мир рухнул, остались только мы вдвоем. Она испуганно и доверчиво смотрела на меня.
— Вы в порядке? — я поправил волосы, упавшие на ее лицо.
Она кивнула, глядя на меня бездонными глазами цвета горького шоколада.
Я тонул в их сладком омуте.
— А вы целы? — шепотом спросила она меня.
— Да, — так же шепотом ответил ей. — Вы меня напугали.
— Я сама испугалась.
— Теперь все позади.
Она улыбнулась.
С небес на землю нас вернул окрик прораба:
— У вас там все нормально? Никто не пострадал?
Я оглянулся.
Мои строители и товарищи девицы наблюдали за происходящим с безопасного расстояния.
— Относительно, — сообщил я. — По крайней мере, мы живы.
— Ася, ты как? — поинтересовался Иванов.
— Норм, — ответила девица, отряхиваясь.
Значит, бандитку зовут Ася. Неплохое имя. Но на тургеневскую барышню из одноименной повести нашего великого классика она совсем не похожа. Бандитка, а не тургеневская барышня.
Итак, мы вернулись на землю. Странное чувство лишь краем коснулось моего сердца, заставило его учащенно забиться. Все прошло. Мы снова в нашей приземленной реальности у полуразвалившегося сарая в стиле русский модерн.
— Я предупреждал, что эта халупа рано или поздно рухнет, — произнес я, совершенно неприлично отплевываясь от пыли. — Счастье, что вы не пострадали.
— Она не рухнула, — стояла на своем девица. — Посмотрите сами, на стенах даже трещин нет. Всего-то кусок крыши упал.
— Да, действительно, какая мелочь! — иронично заметил я.
Свободной рукой разбойница достала из кармана влажные салфетки и начала вытирать лицо. Потом любезно протянула салфетки мне. Штукатурка мерзко скрипела на зубах.
