— Поняла, сделаю.
Князев и дети уехали. Я пошла к нему в кабинет, забрала письма. На краю стола лежал большой блокнот. Я случайно смахнула его. Он упал на пол и раскрылся. Подняла его и поняла, что это не блокнот для записей. В нем были рисунки.
Любопытство взяло верх, и я начала листать его. Оказывается, Станислав Игоревич отлично рисует. Инопланетные пейзажи, просто деревья, какая-то большая собака с оскаленной пастью. Можно сказать — почеркушки.
Видимо, рисует на скучных совещаниях. Этим же грешит и Иванов. Только он рисует в основном здания и городские улицы.
Пролистала дальше. Женский профиль, какая-то голая девушка в берцах. Ох! Да это же я. Меня бросило в жар. Почувствовала, как кровь приливает к лицу.
Точно я! Как сразу не поняла. Вот, за спиной резная дверь. Я к ней прикована одной рукой. Ничего себе, вот это у Князева воображение!
Надо возмутиться и уйти. Больше не буду у него работать. Что он себе позволяет? Как посмел нарисовать мне в таком виде? Редкий нахал! Выскажу ему все, что о нем думаю и уволюсь.
Я снова посмотрела на рисунок. Ничего пошлого в принципе нет. Кажется, так многие художники делают — сначала рисуют обнаженную фигуру, потом одежду. Видимо, пока успел дорисовать только берцы.
А я получилась очень даже хорошо. И взгляд выразительный. И вообще я на рисунке такая красивая.
Не надо пороть горячку. Как я брошу Машу? Обещала же работать до сентября. Тем более что пока меня никуда не приглашают. Не могу я найти работу. В лучшем случае отвечают: «Мы будем иметь вас в виду». Это практически отказ.
К тому же я сама повела себя неправильно. Не надо было лезть в блокнот и смотреть, что там нарисовано. Это неэтично. Так что будем считать, я ничего не видела.
Положила блокнот на место и вышла из кабинета.
А нарисовал меня Князев хорошо. С чего бы ему вообще меня рисовать? С какой стати? Странное ощущение. Немного стыдно, что он изобразил меня голой. И очень приятно, что нарисовал такой красивой. Я ему что, нравлюсь? Нет, быть такого не может… Или может?
На днях подарил мне вечернее платье. Сегодня уговорил ездить на его Бентли. Все это неспроста. Мне надо бы отказаться и от наряда, и от машины. Но это же все временно… Платье я ему верну. Обязательно.
Я убедила себя, что ничего предосудительного в этом нет. Интима он мне не предлагает, не домогается. Ведет себя как истинный джентльмен. Правда, один раз поцеловал. Ну и что? Обещал, что больше это не повторится.
Так что, прочь сомнения! Села в автомобиль и почувствовала себя светской львицей. Роскошный салон отделан серой кожей. Погладила руль в оплетке. Я почти два месяца не водила машину. Ездила на раздолбанном старом Рено. А тут такая роскошь.
После почты заеду к родителям. А то последнее время только по мобильнику общаемся. Еще надо купить бинокль Максу. Ближе к вечеру можно позвонить моей закадычной подруге Кате и погулять по городскому парку. Похвалюсь ей, пусть посмотрит, на чем мне дали сегодня покататься.
Я нажала на пульт. Ворота медленно распахнулись. Выехала с территории участка и уже скоро летела по трассе, наслаждаясь скоростью.
На почте я застряла надолго. Тут работают неспешно. По принципу: кто понял жизнь, тот ее не торопит. Наконец все письма были отправлены.
Убрала квитанции в сумку и вышла из полумрака подъезда. Яркий солнечный свет ослепил. Достала ключи и подошла к автомобилю. Пикнула сигнализация, я открыла дверцу.
— Какие люди! — услышала знакомый голос. — Даже поздороваться не хочешь?
Ко мне подошел Ник. Он положил руку на дверцу и иронично смотрел на меня.
— Привет, — кивнула я.
Общаться с Никитой мне совсем не хотелось.
— Неужели обзавелась новой машиной? — поинтересовался он — Дорогая игрушка. Хозяин деньжат подбросил за переработку? Ублажаешь одинокого олигарха? Не знал, что ты настолько хорошо умеешь это делать.
Вот дурак! Не стоило с ним связываться. А так хотелось дать Нику по наглой морде.
— Это не моя. Мне надо ехать. Убери руку.
Ник словно не слышал меня.
— Не скучаешь по мне? — усмехнулся он.
— Нет.
— А я по тебе очень скучаю. Жду, когда ты вернешься. А я уверен, вернешься.
— Это вряд ли, — отрезала в ответ.
— Не зарекайся, — гаденько усмехнулся Ник.
— Чего надо? — горячая волна злости накрыла меня с головой.
— Увидел тебя и просто захотел поздороваться. Узнать, как дела. Вижу, что хорошо. Я рад за тебя, — Ник убрал руку с дверцы. — До свидания!
— Счастливо, — буркнула я.
Никита помахал мне рукой и пошел прочь. Я сидела в машине и не могла прийти в себя. Что-то в поведении и словах Ника меня настораживало. На душе стало муторно.
Я почти забыла о нем, о его измене. И вот он вернулся. Так не вовремя, так некстати. Никита не звонил мне. Он просто исчез с моего горизонта. Я была уверена — Ник сошелся с той девушкой, которую я с ним видела. Первое время мне было обидно, но я заставила себя выкинуть из головы это самовлюбленное ничтожество.
Почему я вообще связалась с Никитой? Где были мои глаза и мозги? Влюбилась в него и ничего не хотела замечать. Какая же я была наивная дура.
Может, Ник что-то задумал и хочет сделать мне гадость? Из ревности или просто от злости.
Пожалуй, надо рассказать Станиславу Игоревичу правду. И про гимназию, и про остальное. Хотя через месяц я уйду из этой семьи. Так для чего Князеву знать все это?
А если я так и не устроюсь по специальности? Может, Князев меня оставит работать няней и дальше? Вот тогда все и расскажу. А сейчас зачем?
У родителей побыла недолго. Отец на работе, мама занята — варит варенье. Купила подарок Максу и вернулась. Встречаться с Катей уже не хотелось. И гулять тоже. Никита подпортил мне настроение. Что-то противное и холодное поселилось в душе, и я не могла избавиться от этого.
Ждала вечера. Хотелось, чтобы Станислав Игоревич и дети поскорее вернулись. Не знаю почему, но мне так хорошо рядом с ними. Я забуду про Ника и про нашу сегодняшнюю встречу. На душе снова станет спокойно и радостно.
Позвонила знакомая из колледжа, куда я тоже отправляла резюме. Она меня добила окончательно. Их руководство связалось с директором гимназии, откуда мне пришлось уйти. Тот не вдаваясь в подробности заявил, что не рекомендует брать меня на работу. Похоже, все, прощай моя преподавательская карьера.
Услышала, как к дому подъезжает автомобиль и выскочила на крыльцо.
— Уже вернулись? — удивился Князев.
— Да, письма отправила, все что хотела — сделала.
Маша повисла у меня на руке.
— Мы привезли пирожные. Сейчас будем их есть, — затараторила она. — Там есть трубочки, еще буше и корзиночки с фруктами. И эти… Эклеры. Я люблю корзиночки.
