Стас с отцом выразительно переглянулись, но промолчали. Игорь Кириллович обреченно пригубил минералку и мученически поморщился.
— Ничего, ничего, ты привыкнешь, — похлопала его по плечу жена. — Здоровье не купишь. И любая профилактика лучше лечения. Кстати, детям тоже лучше пить морковный сок. Это полезно для глаз.
— Я не хочу, чтобы у меня глаза стали красными, как у кролика. Я такого в зоопарке видела. Он белый и пушистый, но глаза у него страшные, — насупилась Маша. — От морковки они и у меня будут такими. Ведь кролики ее любят.
— Глаза у тебя не будут красными, — заверила ее бабушка. — Они у тебя будут зоркими и ясными.
— Ты точно это знаешь? — не поверила ей Маша.
Дети задергали бабушку и деда предложениями о том, куда они пойдут в Питере. Идей было много. Маша хотела забрать с собой едва ли не все игрушки. Я с трудом уговорила ее это не делать.
После завтрака начали собираться в дорогу. Суета перед отъездом всегда утомляет.
— Хочу немного отдохнуть перед отъездом, — Марина Владимировна взяла чай и отравилась в гостевой домик.
Дети отправились играть с отцом и дедом в мяч на лужайке. А я отправилась собрать вещи Маши. С этим разобралась быстро. Теперь можно пойти к детям. Я вышла на крыльцо.
Из гостевого домика в мою сторону стремительно шла Марина Владимировна. Мне показалось, у нее озабоченный вид.
— Настя, давай немного пройдемся, — едва перевела она дух.
— Что-то случилось? — заволновалась я.
— Так, мелочи, — неопределенно ответила она. — Не хочу, чтобы нам мешали. Идем в беседку.
Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось в душе.
— Я зашла сегодня на свою страничку в «Одноклассниках», — начала мама Стаса, опустившись на деревянную скамью. — И то, что там обнаружила мне очень не понравилось. Ты догадываешься, о чем я?
— Нет… — или догадываюсь? Что там Ник говорил про тупую соцсеть?
— Кто-то прислал мне несколько видео. На одном из них ты веселишься со Стасом в клубе. Я не ханжа, и понимаю, что между вами вполне могла пробежать искра. Легкое увлечение Стаса тобой меня не слишком волнует. А второе видео повергло меня, мягко говоря, в недоумение. Если не сказать в шок. Ты понимаешь, насколько это неприлично и неприемлемо для воспитателя?
— Марина Владимировна, это было несколько лет назад… — попыталась возразить я.
— Не перебивай, пожалуйста, — резко осадила меня мама Стаса. — Неважно, как давно это было. Главное, что было. К видео прилагалось письмо. Нелицеприятные факты о твоей работе в гимназии.
— Все было совсем не так, — начала я. — Я все объясню.
Но Марина Владимировна досадливо махнула рукой.
— Не стоит. Все-таки что-то подобное произошло. Нет дыма без огня. Жаль, я сильно разочарована. Вначале ты мне очень понравилась.
— Позвольте мне рассказать… — я понимала, что все рушится у меня на глазах.
— Не стоит. Я настоятельно прошу тебя, пока мы с детьми будем в Петербурге, найди благовидный предлог чтобы отказаться от работы няней в нашем доме. Твое присутствие тут после того, что я увидела неприемлемо, как ты понимаешь.
Сердце упало в холодную бездну. И что теперь делать? Как доказать, что ничего особенного я не делала, что все в прошлом? Но, как ни крути, я не ангел. Далеко не ангел.
Слезы навернулись на глаза и потекли по щекам помимо моей воли.
— Настя, я уверена, что ты хорошая девушка, — коснулась моего плеча мама Стаса. — Ты все прекрасно понимаешь. Поэтому держи себя в руках, не порть никому настроение перед отъездом. И прошу тебя, не ставь моего сына пред выбором — ты или я с отцом. Сейчас он может выбрать тебя. Но со временем поймет, какую ошибку совершил.
Марина Владимировна еще что-то говорила, но я уже не слышала ее. Понимала только одно — мама Стаса не примет меня никогда. У нее в семье все должно быть идеально. Хорошо, что она только смутно догадывается о нашей связи. Представляю, какой скандал разразился бы, узнай она все.
Я вытерла слезы. Все, мой радужный мир рухнул, и я оказалась под его обломками:
— Не беспокойтесь, я все поняла. Никто ни о чем не догадается.
— Спасибо, Настя. Рада, что ты приняла правильное решение.
Она поднялась и пошла к дому. Я еще долго сидела в беседке, пытаясь привести мысли в порядок. Они судорожно метались в голове, ища выхода. Да, как ни крути, Марина Владимировна права. Мне лучше уйти. Что нас ждет со Стасом? Я знаю, он любит меня. Но его мама ясно выразилась — мне не место в их семье. Ссорить Князева с родителями нельзя. Они — семья.
Взяла себя в руки. Стас и дети не должны догадаться, что произошло. Мне хотелось плакать. Ничего, смогу сделать это позже, когда рядом никого не будет…
После обеда Стас повез детей и родителей в аэропорт. Я помахала им вслед рукой. Даже пыталась улыбаться. Как же все ужасно сложилось!
На душе муторно. Я долго крепилась, но слезы все равно ручьями потекли по моим щекам.
Я написала письмо, положила его на кровать Стасу. Колье положила рядом. Вот все и завершилось.
Собрала чемодан и вызвала такси. Потихоньку выскользнула из дома, чтобы не заметила Елена Павловна.
Стас должен это понять и принять. Нам было хорошо вместе. Но все когда-нибудь заканчивается. Его мама права — семья важнее всего. Особенно когда в семье есть дети.
Я люблю Стаса, и никогда не смогу забыть его. Поэтому и должна уйти. Я не имею права вбивать клин между ним и его родителями. Ни к чему хорошему это не приведет. И для детей будет моральная травма.
Моя любовь всегда будет саднить незаживающей раной. Можно было ожидать подобного финала нашему бурному и быстротечному роману. Мы из разных миров. Не стоило забывать об этом. А я забыла…
Буду очень скучать по детям. Пройдет время, и они забудут меня. Может, и будут иногда вспоминать. Главное, что эти воспоминания будут добрыми и приятными.
Я хочу, чтобы у Стаса все было хорошо. И не стану сеять раздор в его семье.
Глава 41. Стас
Вернулся домой, предвкушая прекрасный вечер. Я уже соскучился по Насте. Вчера мы не смогли побыть наедине. А так хотелось. Зато сегодня наверстаем упущенное.
Анастасия не ждала меня на крыльце. И это удивило. Вошел в дом. Подозрительно тихо. Видимо, Настя гуляет в саду. Но ни в саду, ни в ее комнате Асю я не нашел.
— Настю не видели? — заглянул я к Елене Павловне на кухню.
— Нет, — пожала она плечами, мешая что-то скворчащее на сковородке. — Я ужин готовлю, мне некогда с ней болтать.
Странно, очень странно. Поднялся к себе. Куда она запропастилась? Набрал ее номер, но никто не ответил. Видимо, где-то бросила свой мобильник. Но что-то неприятное сжало сердце. С чего бы это?
