Воспользовавшись заминкой, Алек начинает щекотать меня, стараясь помочь матери. Я выпускаю девушку, аккуратно возвращая на диван. И хватаю пацана под руки.
С ним намного проще, но не ставлю на ковёр сразу. Малой вырывается и визжит, переходя на смех. Крепко цепляется за руки. А затем поджимает ноги, практически касаясь пола. Я замечаю взгляд Арины. Она улыбается, не наигранно и заученно, а искренне и широко. Девушка вообще редко улыбалась, а так всего пару раз. И сейчас она улыбается прямиком мне.
А затем девушка приближается, обнимает меня сзади и целует в загривок. И пока я сбрасываю мурашки, перехватывает сына и утягивает к себе.
Это уже переходит уже все границы. Нахалка.
Бросаюсь за ней по дивану, вызывая радостный хохот малого. Девушку перескакивает через подлокотник, цепляясь ногой. Я успеваю обхватить её за талию прежде, чем она расшибёт себе нос.
— Кажется, я опять кого-то спас. Меня ждёт награда?
— Это не считается.
Я слегка расслабляю руки, позволяя ей упасть буквально на сантиметр вниз, но этого хватает, чтобы она закричала, сжимая мои руки.
— Хорошо-хорошо. Хочешь «слабо» вне очереди?
— Хочу.
Я аккуратно опускаю девушку на пол, вызываю разочарованные причитания Алека. Затем сам спрыгиваю с дивана, присуждая победу малому.
У меня в голове разные мыли о том, что можно попросить сделать девушку. Просто поговорить о произошедшем недостаточно. Жаль, что нельзя загадать пробраться ей в голову.
— Слабо не лгать мне? — девушка замирает, смотря на меня. — Обо всём — о своих мысля по поводу нас, секса и прочего. Просто, говори мне всегда правду, Я ненавижу ложь. Лучше что-то обсудить, чем самому додумывать.
— Хорошо, — Арина вздыхает, понимая, что просто так от меня не отделается. Так-то, малышка. — Но мы можем об этом поговорить потом? Мне нужно доделать домашнюю работу.
— Базара ноль. Я обещал Алеку игру в настолки.
— Слушай, если он будет докучать…
— Арин, всё нормально. У меня есть немного свободного времени.
Девушка опять улыбается и возвращается за барную стойку, к своим тетрадкам. Чтобы её впечатлить нужно только проявить внимание к малому? Что ж, Алек, ты попал под моё внимание.
— Тебе собака нужна, — заявляет малой, раскладывая фишки на журнальном столике.
— Зачем?
— Ты совсем один в таком большом доме. Каждому нужна собака.
— Ну, — я выпдаю от такой логики. — У вас же нет.
— А у мамы есть я, так что ей собака не нужна.
— А тебе?
— А у меня слишком много нянек, чтобы оставалось время на собак.
— Правда? У твоей мамы много друзей?
А заодно, малой, расскажи-ка мне о том Даня оставлял синяки на Арине. Я спустил это на тормозах, отвлечённый другим, но сейчас хотел точно понять, что происходило в жизни этой девчонки.
— Ага. За мной смолит Ася, — так это вроде та девчонка, соседка. — Яна, это моя втолая мама.
— Вторая мама?
— Ага. Целковная мама. Но я зову её Яна. Я ночую у неё, когда мама лаботает ночью. А ещё Даня. И у него живёт собака, так что иногда у меня тоже есть собака.
— А Даня это кто?
— Даня это Даня.
Информативно. Блин, дети разве не должны всё сами рассказывать в мельчайших подробностях. Иногда наткнёшься случайно, так они тебе мозг вынесут. А этот вроде и говорит о многом без задней мысли, но самое главное утаивает.
У Арины набрался или это генетическое?
Потому что я не позволю кому-либо причинить вред девушки, если даже она заявит, что больше между нами ничего не будет. Я хер там отступлю от неё, до этого тоже выделывалась, а в душе сама целоваться лезла. Но помочь ей хотелось независимо от всего.
На столе завибрировала мобилка. На дисплее высвечивается имя Хуракана и я отвечаю:
— Что узнал?
— Клык, я тоже рад тебя слышать. Немного манер, парень, не повредит.
Будь этот мужик тут, я бы запустил телефон в его морду. Он, сука, бесил. Вёл себя, будто был лучшим и мог всё. Но это не так, были специалисты лучше него.
Я ненавидел таких крыс — сливающих информацию обо всех, сегодня ты их клиент, а завтра жертва. Но обратился к нему и теперь должен выслушивать это насмешки.
— Ты своих людей будешь манерам учить. Понял?
Получается громче, чем хотелось бы. Арина отрывается от конспектов и коситься на меня. Блять, в своём доме ещё должен выбирать место, где обсуждать свои дела.
Но девушка жестом подзывает к себе сына, отвлекая его от моих разговоров. Уводит подальше, чтобы не мешать. Смышлёная, однако. Что-то шепчет на ухо, усаживает на высокий стул и принимается что-то готовить, стараясь вести себя тихо.
— По поводу Баширова, — крыса затихает, шуршит файлами: — Мои ребята накопали информацию по поводу его переводов. И там чёрт ногу сломит, Клык. Я скину тебе на разовую почту, через полчаса файл удалиться.
— Хорошо. А что по поводу другой информации? Переводы Баширова я мог и сам найти.
— Работаем Клык. К ним не просто подобраться.
— И зачем мне тогда ты? Если нихера не можешь?!
Я сжимаю телефон, стараясь успокоиться. Не хватало ещё взорваться сейчас. Но, блять, какого хера я должен платить бешенные бабки и получать в ответ крупицы информации.
— Ты мне скажешь хоть что-то полезное сегодня?
Хуракан сдувается, больше не звучит таким самодовольным и уверенным, как в начале разговора. Решил меня учить. Сначала пускай работу научится выполнять, а потом будет мне советы давать.
— Ну, — выплёвывает в трубку. — То, что твои лучшие друзья тебе не доверяют — полезный факт?
— Откуда ты знаешь?
Крыса мнётся, что-то говорит, но я понимаю, что он не договаривает.
— Я тебе, блять, бабки плачу не за то, чтобы ты от меня что-то скрывал.
Думает, а затем неуверенно начинает говорить, все ещё подбирая слова. Но меня уже эти заминки не волнуют.
С каждым словом я мрачнею, бросая взгляды на Арину. Она суетиться на кухне, треплет сына по волосам и танцует под музыку в наушниках. Я бы засмотрелся на её движения, если бы в трубке Хуракан не рассказывал мне новую информацию.
Мне хотелось сказать ему заткнуть свой поганый рот и молчать. Не договаривать и никогда больше не вспоминать о том, что он хотел сказать. Но на том конце трубки всё продолжают и продолжают говорить. Хуракан ещё что-то объясняет, но я его уже не слышу. В голове стучит от новых сведений, который я не хотел знать.
Мои опасения подтвердились.
