Что я могла сказать в ответ? Какая бы она ни была дрянь, всё же мать. Легче всего сказать: да, она плохая, не люби её и не жди. Опорочить в его глазах, вымазать грязью. Но что я о ней знаю? Да ничего, собственно. Всегда такая тихоня была, неприметная. Но постоянно на всех тусовках мелькала.
Я бы даже не подумала, что она может быть… такой, как сегодня. Совершенно другой человек. А может, она всегда такой была, просто я внимания не обращала, всё в другом свете видела.
Нельзя сказать, что мы дружили очень-очень. Таких подруг в студенчестве было — пруд пруди. Все свои, родные, близкие. У меня всегда был человек, с которым я могла пооткровенничать, любой болью или радостью поделиться, зная, что не предаст и не позавидует, пожалеет и слёзы вытрет. Ирка, моя сестра. И больше всего на свете я хотела сейчас поплакать на её плече.
— У взрослых всё по-другому, — сказала я Мишке. — Вы не виноваты. Просто… у неё день плохой. Вы ни в чём не виноваты. И это не значит, что она вас не любит.
Жалкая попытка. Я видела, как поджал губы Мишка и снова свёл брови.
— У папы тоже бывают плохие дни. Но он нас любит. Я это чувствую. Даже если сердится и ругается. Мы не подарки, я знаю. Особенно я, косорукий и неудачный. Вечно во всякие истории влипаю. Ромка нет, он просто ещё маленький. А я…
— А ну перестань! — прикрикнула я на него. — И всякую ерунду на себя не наговаривай, договорились? Всё у тебя нормально. Дети должны такими быть. Живыми и настоящими.
Мишка ничего не ответил, а я разволновалась. Что у него в голове? А ещё злилась на Иванова. Как некстати он уехал. Но, положа руку на сердце, всё ведь было хорошо, пока эта крыса не явилась. Как, оказывается, одним плохим событием можно взять и разрушить всё, что потихоньку строил.
Мы уже на лифте поднимались, когда Ирка позвонила.
— У тебя всё хорошо?
У Ирки иногда включался «третий глаз». А может, потому что мы двойняшки, между нами есть какая-то мистическая связь. Потому что нередко она отзывается, когда очень-очень нужна.
— Не совсем хорошо, — честно призналась я. — И если ты приедешь, я буду рада.
— А ты где? — забеспокоилась сестра. — Ты что, детей бросила? Или тебя выгнали, Ань?
— Я почти дома. Дети со мной. Приезжай, расскажу всё остальное.
— Уже мчусь!
Ирка отключилась. А Ромашка ожил.
— Аля с бантом приедет?
Вот дался ему этот бант. А я даже не знаю, сама Ирка или с детьми примчится. Надо, наверное, перезвонить. Но сестра на звонки не отвечала — видимо, активно собиралась в дорогу. У неё манера: если что-то делает, то на мелочи, в виде телефонных звонков, больше не отвлекается.
47
Дмитрий
— Дети пропали! — голосила мать. Ну, не то, чтобы голосила, но нервничала знатно.
— Так. Главное — без паники, я уже в городе. Сейчас во всём разберёмся. Сами по себе пропали? Взяли и исчезли?
— Нет. С няней твоей.
— Ну вот и успокойся.
— Может, в полицию обратиться? Как же успокойся? Ушла без предупреждения, ни звонка, ни гу-гу. И на звонки не отвечает. А если она их украла? Тут твоя бывшая такой концерт устроила. Грозила всеми карами мира.
— Если дети с Аней, всё в порядке, мам. Какая полиция? А с бывшей я разберусь. И с её угрозами — тоже. Не паникуй, ладно? Я знаю, где их искать.
— Есть что-то, чего я не знаю, сынок?
По-моему, она лукавила. Или тупила. Мне казалось, что всё очевидно и понятно. Оказывается, это я так считал. Или сейчас мать хочет весомых подтверждений, а не личных догадок.
— Я позвоню, мам, — мне сейчас не до разговоров по душам. Точнее, до них, но не с ней. Как-то я не готов к откровенностям по всем фронтам. Объяснения с матерью подождут. Я думал, она всё поняла. Оказывается, даже такие провидицы, как она, нуждались в «материальном» подтверждении собственных догадок.
Меняю маршрут. Мне сейчас одно нужно: увидеть их и успокоиться. Обнять Аню. Прижать к себе детей. Всё остальное решится само по себе.
Дверь мне открывают не сразу, и поэтому чёрт знает какие мысли в голову лезут.
— О! — радуется моему появлению Ирка. — А вот и папка примчался!
На её слова, правда, никто не реагирует. В квартире стоит ор, шум и гам. Удивительно, что звонок в дверь хоть кто-то услышал.
Я прохожу внутрь, нервно проводя рукой по волосам. То ли пригладить хочу, то ли наоборот. То, что я вижу, для меня идиллия. Анька сидит по центру комнаты на полу, а вокруг неё — дети. И мои, и Иркины. Играют во что-то. Галдят. Мишка улыбается.
Глотаю тугой комок в горле. Как бы не опозориться сейчас.
— Вишь, Иванов, всё хорошо уже. Прекрасно даже, — негромко комментирует Анькина сестра идеальную картину мира.
— Да, — хриплю я и пячусь назад. — Мне позвонить надо.
А заодно и в себя прийти.
Ирка за мной, как приклеенная. Но, наверное, так даже и лучше, что не один. А то б расклеился. Перелёт, недосыпы вечные, пустота без Аньки и мальчишек. А тут… тепло, радостно. Так здорово, что хочется сесть рядом с ними. Кричать, трясти карточками, спорить, мухлевать даже хочется.
— Мам, всё хорошо, — докладываю родительнице. — Дети у Ани, слышишь, веселятся, — даю ей послушать шум на заднем фоне.
— Могла бы и позвонить, бессовестная, — ворчит мать. — У меня ж нервы уже не железные, я ж переживаю, наверное. И ты бы с бывшей своей разобрался, сынок. А то натворит же дел, твоя жаждущая справедливости жёнушка.
— Бывшая, — поправляю на автомате. Ей даже слово «жена» не подходит, не говоря уже о статусе, который это слово несёт. Самая моя большая ошибка в жизни. Вспоминать тошно и противно.
— Да хоть обезьяна в зоопарке. Разберись. Пусть не бегает и детей не травмирует.
Вот за сыновей я порвать готов на лоскуты и мельче.
— Она что, подумала, что Аня детей умыкнула? — спрашивает Ирка, как только я заканчиваю разговор.
— Позвонить надо было, — вздыхаю я и в комнату иду, где дети шумят.
— Папка! — кидается ко мне Ромка. Мордочка опухшая, плакал. Мишка застывает, хмурится, но молчит. — А мы тут играем! Хочешь с нами?
— Хочу, — говорю святую правду, — но мне с Аней поговорить надо.
Анька на меня не смотрит. Кинула испуганный взгляд и глаза отвела.
— Так, дети! — хлопает в ладоши Ирка, — предлагаю подкрепиться! Кому самые вкусные бутерброды?
Вижу, как Аня пятнами идёт, глазами хлопает, головой качает.
— Да не пугайся, сестра, я с собой привезла! На всех хватит! Я ж знаю, что у тебя тут шаром покати. А ну быстренько все на кухню! Кто первый, тому сюрприз!
