— Иномирянка, — задумчиво произнес он. — Невинная дева.
Я зажмурилась. Прикосновение кончиков шпильки к веку было легким и дразнящим: дотронулся — убрал.
— Буду кричать, — прошептала я. — Вы не посмеете.
— Кричи, — с какими-то легкомысленными нотками ответил Бруно. — Кричи, сколько захочешь. Никто ничего не услышит, а мне только понравится, — он снова дотронулся кончиками шпильки до моего зажмуренного глаза и произнес: — Мне нужна только правда. И либо я ее получаю, либо протыкаю этой шпилькой твои очаровательные глаза — а потом все равно получаю правду.
Я шмыгнула носом. Кто мне Мартин, в конце концов, чтоб лишаться из-за него глаз… Дикий помещик, который хотел выпороть меня на конюшне и выбросил из замка практически без причины. Одинокий и несчастный человек, который все-таки смог увидеть во мне живую душу, а не мебель или вещь…
— Вы не посмеете, — прошептала я. Шпилька надавила сильнее. Рука волшебника, лежавшая на моем плече, скользнула вниз и сжала запястье.
— Итак? — мягко спросил Бруно. — Почему Цетше решил прятаться от нас?
— Я не знаю, — прошептала я. — Ничего я не знаю, я всего лишь служанка… Кофе ему подаю, вот и все.
Шпилька с усилием вжалась в мой зажмуренный глаз. Бруно хватит всего одного движения, чтоб вогнать ее внутрь и ослепить меня.
— Ты вернула его к жизни, — с прежней мягкостью сказал он. — И для него ты не просто служанка, можешь мне поверить. Будь умницей, иномирянка. И все будет хорошо.
Если я скажу хоть слово, то они убьют Мартина. Они сюда приехали именно за этим. Бруно негромко рассмеялся, и я почувствовала, что он убрал шпильку от моего лица. Видимо, на этот раз мои мысли были настолько отчетливыми, что он прочел их и остался вполне доволен.
— Упрямая девчонка, — устало, но без злости сказал Бруно. Я осторожно открыла глаза — он пропустил в пальцах выпавшую из прически прядь моих волос и, подцепив ее шпилькой, отправил к остальным волосам настолько легко и умело, словно всю жизнь занимался прическами. — У моих коллег есть самые разные планы, в том числе и убийство твоего хозяина. Но я приехал сюда совсем для другого. И напрасно ты тратила мое время своей твердолобостью.
Я удивленно посмотрела на него.
— Что вы имеете в виду?
— Цетше здоровее, чем показывает. Он маскируется, потому что подозревает, что господа из академии хотят видеть его в гробу. И весь этот маскарад направлен на то, чтоб вывести убийцу на чистую воду. Верно?
— Верно, — выдохнула я. Бруно улыбнулся и погладил меня по щеке — прикосновение заставило меня вздрогнуть.
— Ну и сказала бы сразу, — произнес он и с прежней вкрадчивой негромкостью добавил: — Когда его величество узнал, что Цетше проснулся, то предположил, что господа из академии захотят усыпить его вечным сном. И отправил меня с ними, чтоб этого не случилось.
Я удивленно посмотрела на Бруно. Неужели этот угрюмый и зловещий тип в самом деле на нашей стороне? И мне стоит не судить людей по внешности?
— Значит, вы с нами? — спросила я. Бруно устало кивнул.
— Разумеется. И совсем скоро вам понадобится моя помощь.
* * *
Итак, у нас появился союзник, хотя глядя на Бруно, я могла лишь повторить пословицу о том, что с такими друзьями врагов не надо.
— Вы замаскировали его с помощью драконов, — сказал Бруно и посоветовал: — Стой пока спокойно, не дергайся. Будет неприятно, но не больно.
Он снова накрыл ладонями мою голову и принялся бегать пальцами по затылку. Прикосновения действительно были неприятными, словно в моих волосах запуталось какое-то мелкое животное.
— Да, Огюст предложил использовать драконов как генераторы, — ответила я. — В них есть изначальная магия, так что хватило бы самого маленького усилия волшебника, чтоб замаскироваться.
Бруно усмехнулся. Прикосновение его рук вдруг стало мягким, почти любящим. Я замерла, словно заяц при виде хищника, молясь лишь о том, чтоб удержаться на ногах.
— У вас получилось, — сказал он. — И усилие потребовалось не такое уж и маленькое, так что да, Цетше силен. Обманул Аттеля и всех остальных…
— Кроме вас, — выдохнула я. — Что вы делаете?
— Кроме меня, — снова улыбнулся Бруно, и я подумала, что сейчас он искренне старается быть дружелюбным, хотя это ему и не свойственно. — Сейчас я тебя маскирую, чтоб у остальных не возникло вопросов, чем именно мы тут с тобой занимались.
У меня даже живот свело от страха.
— И что именно мы делали? — спросила я, кажется, понимая, что Бруно имеет в виду.
Волшебник очень выразительно посмотрел на меня.
— Невинная дева способствует выздоровлению мага и росту его силы. Значит, моя задача в том, чтоб лишить эту деву ее невинности. Уж такова моя натура, не умею устоять перед нетронутыми цветами.
Мое лицо вспыхнуло таким румянцем, что даже глазам стало больно. Вот, значит, как… Бруно провел по моему затылку в последний раз, и я вдруг увидела очень красочную картинку того, что случилось в этом зале.
…под балахоном Бруно скрывалась обычная темная рубашка, тело волшебника под ней было крепким и жилистым, а руки — сильными и в то же время нежными. Я пробовала сопротивляться, но он лишь дотронулся до моего виска, и я послушно отступила к диванчику у стены и с той же покорностью потянула за потайной шнурок. Какой удачный фасон платья — нужно всего одно движение, чтоб оно стекло на пол с твоего тела. А потом мне было больно, но боль очень скоро прошла, уступив место нарастающему удовольствию, что качало меня на теплых волнах, заставляя впиваться в плечи волшебника, подаваться ему навстречу и откликаться на его поцелуи…
Я тряхнула головой и прижала ладони к щекам. Конечно, ничего этого не было, но мне сейчас хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
— Как реалистично… — только и смогла сказать я. Бруно улыбнулся и погладил меня по щеке.
— Ну еще бы, — ответил он. — Мои коллеги должны быть уверены, что мой изъян служит их замыслам, пусть я о них и не знаю.
На всякий случай я сделала осторожный шаг назад и спросила:
— А вы правда не можете устоять перед невинными девами?
Кто его знает, как ему может в голову ударить… Хотя если Бруно и правда не сдержится, то вряд ли я успею спастись.
В темном взгляде волшебника скользнули огненные искры.
— Я умею бороться со своими страстями, — сказал он. — Но ты сама видишь, насколько выгодно, когда другие не знают об этой борьбе.
С этим нельзя было не согласиться.
— Что я теперь должна делать? — спросила я, когда мы вышли из зала. Снизу доносился восхитительный аромат пирога с персиками — гостям подавали десерт. Наверняка маги, которые сейчас сидят в столовой, поговорят и о том, что ужасный Бруно тоже успел получить свое сладкое. Мне было очень не по себе. Я не сделала ничего дурного, видение, мелькнувшее у меня в голове, было всего лишь видением, мороком, но я все равно никак не могла совладать с собой и успокоиться.
