— Доброе утро, милорд Мартин, — улыбнулась я спящему человеку. — Надеюсь, вам хорошо спалось?
Разумеется, мне никто не ответил, и я сказала:
— Давайте умываться.
Вчера мне показали, как работать с артефактами, и, покрутив в ладонях ярко-красный шарик, я обнаружила, что тело спящего волшебника действительно очень легкое. Снять одежду оказалось нетрудно. Я вынула из одного пакетика серебристую губку, а из второго — банку с белым порошком, который пронзительно пах ландышем, и, высыпав его на губку, принялась неторопливо протирать тело Мартина. Кожа была ровной и гладкой, без родинок и шрамов, губка плавно скользила по ней, и я никак не могла избавиться от смущения. Я против воли представляла, как Мартин берет меня за руку и осторожно, словно боясь спугнуть, прикасается губами к губам, как эти изящные пальцы неторопливо тянут шнуровку платья и стягивают ткань вниз, освобождая грудь, а потом накрывают соски…
— Интересно, есть ли совы в этих местах? — негромко спросила я, пытаясь избавиться от обжигающих мыслей. Хорошо, что никто не видел моего раскрасневшегося лица и не знал, какой жар сейчас разливается по телу. Я провела губкой по животу и, решительно вздохнув, насыпала порошка на ладони и нерешительно взялась за член.
Кто бы мог подумать, что мое непосредственное знакомство с мужским достоинством будет именно таким… Я аккуратно провела пальцами по стволу, стараясь не думать о том, как Мартин занимается любовью, и как бы мы могли делать это вдвоем, пытаясь не обращать внимания на тонкую кожу и крошечную прозрачную каплю, что выступила на головке, не думая…
Чужие пальцы стиснули мое запястье. Я взвизгнула, попробовала вырваться и отбежать — не вышло, ноги отнялись от страха. Мартин сел на кровати и блеклым невидящим взглядом скользнул по комнате. Дыхание, что срывалось с губ, было прерывистым и хриплым, и мне казалось, что я слышу, как гулко колотится его сердце.
— Милорд Мартин? — позвала я. Пальцы впились в мое запястье еще сильнее, и Мартин прошептал:
— Кто ты?
— Дора, милорд, — ответила я. — Ваша сиделка.
Мартин обернулся ко мне, и слепая муть в его глазах стала рассеиваться. Он выпустил мою руку, и несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга. Я не знала, что пугает меня больше: то ли то, что Мартин пришел в себя, то ли совершенно недвусмысленная эрекция.
— Позови Энцо, — прошептал Мартин и уткнулся лицом в ладони.
* * *
Конечно, суматоха была просто невероятная. На мгновение мне показалось, что замок сошел с ума — залы, комнаты и лестницы накрыло восторженными возгласами, слуги толпились у дверей спальни, стремясь хоть одним глазком увидеть хозяина, а те, кому это уже удалось, радостно открывали бутылки шипучего вина — выпить за здоровье милорда.
Господин Энцо смотрел на Мартина с такой искренней любовью и заботой, что у меня замирало сердце. Я устроилась в углу спальни, подальше от всеобщей суеты, и смотрела, как Мартин очень медленно и осторожно надевает тонкую белую рубашку. От моей помощи, равно как и от помощи домоправителя, он отказался, гневно сверкнув темными глазами:
— Я не ребенок, чтоб меня одевали. Я вполне способен справиться со своей рубашкой.
— Как вам будет угодно, милорд, — подчеркнуто уважительно произнес господин Энцо.
— Сколько я спал? — спросил Мартин, и на бледных щеках появились мазки румянца, словно он боялся услышать ответ.
— Два с половиной года, милорд, — ответил господин Энцо.
Мартин негнущимися пальцами застегнул первую пуговицу и бессильно уронил руки на колени. Его губы дрогнули, словно он хотел что-то сказать и не мог, а в глазах появился тоскливый влажный блеск. Господин Энцо бросил взгляд в мою сторону, и я неслышно подошла к Мартину и принялась застегивать его рубашку. Сейчас он не сопротивлялся. Он выглядел слишком растерянным, чтобы спорить.
Должно быть, он представить не мог, что все настолько плохо.
— А Инга? — негромко спросил Мартин, посмотрев на свою руку — туда, где когда-то было обручальное кольцо. — Где моя жена?
— Инга получила развод у его величества и уехала, — сухо ответил домоправитель. — Два года и четыре месяца назад.
Бледное лицо Мартина на несколько мгновений приобрело несчастное выражение — как у ребенка, которого родители бросили в глухом лесу. Я погладила его по плечу, не зная, что еще можно сделать в такой ситуации, и как утешить того, кого бросили в трудную минуту.
Конечно, это было ударом: думать, что у тебя есть любимая женщина, и вдруг обнаружить, что все давным-давно рухнуло. От такого можно и не подняться.
— Не захотела выгребать из-под меня дерьмо, — глухо сказал Мартин, и на мгновение его лицо дрогнуло — он пытался сдержать внутреннюю боль. Кажется, получалось плохо, и я могла его понять. Как тут еще реагировать, когда узнаешь, что родной человек бросил тебя сразу же после того, как случилась беда… Но Мартин не хотел, чтоб мы видели его слабость, и пробовал себя сдержать.
— Именно так, милорд, — с презрением ответил господин Энцо и почтительно протянул Мартину тонкие брюки. — Так она и сказала королю. Его величество пытался ее образумить, но она была настроена решительно.
— А где кольцо?
— Я счел нужным снять его, милорд. Оно сейчас в отдельной шкатулке в вашем сейфе
Силы Мартина окончательно иссякли после того, как он застегнул брюки — Мартин снова опустился на кровать и еле слышно сказал:
— Это было правильное решение.
Из-под острых ресниц выкатилась слеза, пробежала по правой щеке. Господин Энцо подошел ближе и произнес:
— Я немедленно вызову врачей и магов из академии чародейства и волшебства. А вам сейчас нужно немного поесть и отдыхать, милорд.
Мартин криво усмехнулся. На его высоком лбу проступили капли пота.
— Не хочется мне есть. Потом, — он посмотрел в мою сторону и спросил: — Что это за девушка? Не помню ее среди слуг.
Это было сказано таким тоном, что я похолодела. Мартин говорил так, словно я была не человеком, а его вещью — игрушкой, которая вдруг появилась среди остальных его игрушек. Конечно, я понимала, что меня купили на невольничьем рынке, но…
— Это Дора, милорд, — ответил господин Энцо так, что для толкований не оставалось возможности: он относится ко мне с искренним уважением, и для этого есть все основания. — Ваша сиделка и няня. Господа из академии чародейства и волшебства недавно посоветовали мне найти невинную деву для ухода за вами. Ее жизненная сила должна была помочь вам проснуться, — домоправитель развел руками и сказал: — Как видите, так и вышло.
Темные глаза одарили меня пронизывающим пристальным взглядом, и на мгновение я ощутила себя раздетой. Руки невольно дрогнули и потянулись вверх, прикрыть грудь.
— Действительно, невинная дева, — равнодушно заметил Мартин. Я вдруг подумала, что когда он спал, то выглядел намного приятнее. Можно было смотреть на него и представлять, что милорд Цетше — добрый и сердечный человек. А теперь на месте моих представлений появился не самый приятный тип…
