Да уж хорошо мы посидели, душевно, если уж быть совсем откровенным, то я очень давно не чувствовал себя так... частью чего-то целого, когда не надо притворяться, а можно просто быть самим собой.
Казалось, что маска дворецкого намертво срослась с моим лицом, за долгие годы я привык сдерживать магию, привык быть бесстрастным и угождать, сейчас же я чувствовал себя странно, с одной стороны как будто помолодел и скинул пару килограммов, с другой мне хотелось вернуть все как было. невероятно правда? Но это было именно так, годами я холил и лелеял свою обиду, учился не чувствовать, учился забывать, а сейчас мне придется не только придти и рассказать всю правду своей дочери, но и взглянуть в глаза той для которой я пожертвовал всем, которая меня предала, поиграла и бросила.
Поэтому во дворец по утру я входил в крайне смешанных чувствах, отчасти от того, что за сегодняшнюю ночь Людвиг так же приобрел привычку называть меня папой, но я винил в этом не дурные манеры или панибратство, а большое количество выпитого нами коньяка. что поделать, алкоголь на драконов влияет очень медленно и для того, чтобы действительно захмелеть его необходимо поглощать чуть ли не в промышленных масштабах, а вот Людвиг драконом не был, поэтому ночка имела для него гораздо более печальные последствия, и если мы с Герхардом бодренько входили во дворец, то Людвиг просто еле волочил ноги и очевидно нуждался в дружеском плече, которое я естественно ему с радостью предложил.
Это было очень странно входить снова во дворец, в котором я не был почти 20 лет, в котором умудрился влюбиться и предать свою семью и страну. Так много здесь было пережито и прочувствованно, что казалось даже странным и нелепым замечать и узнавать лепнину на потолке или картины на стенах. Они были все те же, вот только я. Я сильно изменился.
-Папа, нам вот тут надо повернуть налево, - выдернул меня из моих переживаний Людвиг, Я двигался наугад, так как плохо помнил дворец и конечно нуждался в направлениях. Но стоило нам только завернуть за угол, как.
-Густав, это ты? - произнесла она и все во мне замерло.
Она смотрела на меня так, словно и не было этих 20 лет, в ее глазах светила все та же любовь, восхищение и верность, которую я видел в ней в последний раз и, наверное, от этого было еще больнее, сердце мое судорожно сжалось. Я замер.
-О мама, я смотрю ты все еще не оттаяла, - прокомментировал Людвиг, и я наконец смог отвести взгляд от ее глаз, которые смотрели на меня с надеждой, с ожиданием и взглянуть на нее всю. Гертруда постарела, но ей это шло, даже маленькие морщинки вокруг глаз, придавали ей невероятный шарм и мудрость, вот только правда ли все что я вижу? Я наконец заметил, что весь подол ее платья был действительно скован льдом, да уж дочка постаралась на славу!
- Людвиг, я думаю нам с твоей мамой нужно поговорить, -заметил я тактично, стараясь не вспоминать ее имени, а уж тем более не произносить его вслух. Она поджала губы, как всегда, делала, когда нервничала или переживала, но не произнесла не слова, а Людвиг наконец понял, что он здесь третий лишний.
- Я все понял, не переживай, до своей комнаты дойду сам, мне просто жизненно необходимо сейчас выспаться, - промямлил он и нетвердой походкой удалился. А я ждал, сам не знаю, чего, того, что она вымолвит хоть слово? Но король удалился в полной тишине. Одним взмахом руки, я снял с нее заклинание, а она... Она тут же бросилась ко мне и обняла, словно я был самым дорогим, самым важным в ее жизни, а я, я просто не мог поднять свои руки и ответить, слишком много боли это бы причинило мне. Несмотря на все эти годы, несмотря на предательство, я все еще был болен этой женщиной, зависим от ее прикосновений, от запаха ее волос.
- Я думаю нам нужно поговорить, - наконец выдавил я из себя так отстраненно как только мог. А она взглянула на меня глазами полными слез и потянула за руку за собой, а я все размышлял, может ли она быть искренней или же эта женщина просто двуличная дьяволица, которой нравится вводить в заблуждение и заставлять страдать всех, кто ее любит.
- Густав, я понимаю, что сейчас все очень сложно объяснить и вполне возможно это не имеет уже никакого значения, но все-таки, позволь мне рассказать, - мы наконец оказались в небольшом, но мило обставленном будуаре.
-Рассказать, что? Как ты бросила меня и утаила нашего ребенка? - тут же перебил я ее, во мне несмотря на все мои старания начал просыпаться гнев.
-Я не знала, что беременна тогда! - она отступила на шаг назад, словно защищаясь от меня.
-Вряд ли это бы что-то изменило, разве не так? Я ведь был для тебя просто игрушкой! -после долгих лет молчания меня наконец прорвало, а она просто подошла и залепила мне пощечину! МНЕ! ПОЩЕЧИНУ!
-Он узнал о нашем романе Густав! Король знал о нашем романе, еще до того, как мы начали планировать побег, я тебе ничего не писала, просто не могла, потому что была в этот момент заперта в темнице, - промолвила она, заламывая руки, а мне срочно понадобилось присесть, в ушах шумело, перед глазами шли круги, а мозг безнадежно пытался осмыслить, то, что я только что услышал.
- Он приходил в маленькую камеру в которой меня держали каждую ночь всю ту неделю, которую мы не виделись, пока ты подготавливал все к побегу, а в день побега принес мне на подносе голову, и она была в точности твоя! - прокричала в запале стукнув меня маленьким кулачком по плечу, а я сам не отдавая себе отчет в том, что творю просто притянул ее к себе и обнял.
- Я думала, надеялась, когда узнала, что беременна, что ребенок твой, но это так же было неимоверно опасно! Отец Людвига. он мог бы запросто убить ни в чем не повинное дитя и я спрятала Аурелию как могла.
- Но ты стала вдовой около пяти лет назад! Почему же ты не вернула дочь в семью? -проговорил я с укором. Мой мозг отказывался верить, что все что она сказала правда, хотя зверь внутри не чувствовал фальши и уже требовал заморозить могилу бывшего короля для начала и небольшой разминки.
-А как бы я это все объяснила Людвигу? А людям? Я думала, что ты мертв! К тому же я была уверенна, что так Аурелия сможет прожить счастливую жизнь, вдали от этой золотой клетки, в которой сама оказалась...
Я отступил на шаг назад и еще раз смерил ее взглядом, мне просто необходимо было подумать, поразмыслить над сложившейся ситуацией в тишине и покое, а еще больше поговорить сейчас со своей дочерью.
Возможно когда-нибудь, я смогу ее простить и принять все как это было, но это будет не сегодня и не сейчас.
Эпилог
Аурелия
Дни понеслись как сорвавшийся с привязи и безумно испуганный табун лошадей, которых можно остановить, только сильно покалечившись. Но меня это не печалило скорее наоборот, после долгого и тяжелого разговора с отцом мне стало легче и хоть отношения с матерью не стали хорошими по мановению волшебной палочки, улучшения были. Но как же она меня раздражала сегодня просто сил нет! Первая наша ссора началась, когда я сообщила, что собираюсь выходить замуж в свадебном дриндле. Вдовствующая королева (я все еще не могла называть ее матерью) пришла в полный ужас, заявив, что так одеваются только простолюдинки, но я настояла на своем. Я просто не могла представить ситуацию, в которой понадобиться тридцать слуг для того, чтобы сначала нацепить на меня платье, а потом его же с меня снять, все внутри меня противилось подобному, на МОЕМ дне я хотела чувствовать себя прежде всего комфортно, а что подумают другие меня мало волновало, если они вообще умеют думать, это уже прекрасно! Неожиданно меня поддержал Людвиг, но как впоследствии выяснилось причиной тому была скромность выбранного мною наряда по сравнению с тем, что предложила его мать.
