— Надо сейчас, Ярослав, — настаивает Яна. — Последним ставим. На прощание. Для меня лично важно. У Дениса будет день рождения. А эта песня для него писалась.
— Вот так всегда, — бурчит недовольно мужчина. — Личные интересы мешают творчеству, малыш.
— Не ты ли говорил, что мое замужество всех интересует?
— Да. Хочешь на этом хайпануть?
— Нет, не для этого. Эта плюшка для тебя. Я лишь хочу для Рагнарина спеть.
— Каждая твоя песня для него. О нем, — напоминает Гоголь.
— Да. Но эта особенная.
— Она кажется тебе особенной только потому, что ты с ней до сих пор наедине была, — поясняет продюсер со знанием дела. — Песня новая, не прошла еще острота ощущений.
И, вероятно, он прав. Но Яна все равно упрямится.
— Я хочу ее спеть. На этом концерте.
— Ладно. Так и быть, — махнув рукой, садится напротив девушки. — Поддадим жару. На завтра-послезавтра готово будет. Прогоним всю программу. Если тебе хватит сил, оставим. Нет — нет. По прихоти запороть премьеру я тебе не позволю.
— Я потяну.
После первой же полноценной репетиции Яну переполняет радость. Освободившись, она впервые решается поехать к Денису на работу. Так хочется его увидеть! В такси, представляя, как обнимет мужа, зажмуривается и улыбается. От избытка эмоций прыскает в ладошку. Думает о том, что скажет ему, чтобы снова на какое-то время лишить его слов.
На охранном посту с блаженной миной демонстрирует паспорт. Мужчина тотчас подбирается и, зачем-то рассыпаясь в извинениях, пропускает ее в здание.
— Секунду… Подождите, пожалуйста, я должна предупредить, — не отрывая взгляда от монитора компьютера, продолжает набивать какой-то текст секретарь.
— Нет, не предупреждайте! Хочу сюрприз сделать.
Клацанье по клавишам в ту же секунду прекращается.
— Но Денис Витальевич не один, — тянется к селектору.
— Я постучусь, — с тем же безрассудством улыбается Яна.
— Но так нельзя…
Но Рагнарина уже входит. Улыбка увядает мгновенно.
Денис стоит посередине кабинета с девушкой. И на деловую встречу это явно не похоже. Он держит ее за талию, а она тянется и целует его в губы.
Кажется, вся кровь, что имеется в организме Яны, приливает к ее щекам, охватывая их неистовым жаром. Ладони, напротив, становятся ледяными и тут же начинают мелко подрагивать.
— Денис Витальевич, простите… К вам жена, — ударяет в спину голос секретаря.
Денис поворачивает голову в их сторону. Вскидывает брови в изумлении. Снимая ладонь с талии незнакомки, медленно шагает к двери.
— Спасибо, Лена. Можешь идти.
Та кивает и с явным облегчением удаляется.
— Здравствуй, Яна.
Ничем не выдает свою вину. Никаких лишних ноток не прорывается в его голосе. Никакого волнения не отражается на лице. Даже сам обнимает, но Янка, находясь в каком-то оглушающем оцепенении, попросту не ощущает этого. Отмечает запоздало и отстраненно.
Легкие блокируют работу, отказываясь наполняться кислородом. Внутренности обволакивает едким холодом.
— Привет, Денис.
Очевидно, вид у нее, как у восковой фигуры. И голос соответствующий. Сухой, безэмоциональный. Неживой. Рагнарин не может этого не заметить. Задерживает взгляд, когда она от него отстраняется.
Впервые Яне не хочется к нему прикасаться.
Не находит сил, чтобы как-то возмутиться. Закричать. Хотя внутри нее все рвется. Сердце срывается на дикий вопль.
«Как ты можешь?»
«Разве так можно?»
«Разве так любят?»
«Я же тобой живу…»
Взлетела в своих мечтах слишком высоко. Упав, разбилась.
— Диана Гонтарева — дочь друзей моих родителей, — она не сразу разбирает смысл в словах Рагнарина. Встретив его взгляд, чувствует, как замершие органы отмирают. Их тотчас сковывает спазмом боли. — Диана, это моя жена — Яна.
— Здравствуйте, — машинально произносит, придирчиво изучая соперницу. — У вас красивые глаза.
Которыми та с непозволительным обожанием продолжает смотреть на ее мужа. На фоне всего это задевает Янку сильнее, чем она могла бы когда-либо предположить.
— Как хорошо, что мы наконец-то познакомились. Денис много о вас рассказывал, — подходя ближе, касается ладонью его плеча.
Рагнарин, следует отдать ему должное, направляет в сторону Дианы убийственный взгляд и резко сбрасывает с себя руку.
Много рассказывал? Когда? Означает ли это, что встречаются они регулярно?
— Да? Интересно. Потому как я о вас не слышала ничего.
— Ну, я не удивлена, на самом деле, — и вновь в тоне какая-то затравка.
— Выпьешь со мной кофе, Ян? Диана уже уходит.
Еще секунду назад Гонтарева явно не была об этом осведомлена. Но быстро справившись с эмоциями, кивает и натянуто улыбается, отходя к дивану за сумкой.
— Нет. Спасибо. Я тоже не собиралась задерживаться. Надеялась только увидеть тебя…
— Нужно было позвонить.
— Хотела сюрприз сделать, — совсем тихо выдавливает Яна. — Приятный.
Не хватает сил, чтобы еще что-то говорить. Оставаться. Смотреть на Дениса.
— До вечера, — разворачиваясь, уходит даже быстрее, чем это успевает сделать Диана.
С каждым шагом ускоряется. Не дожидаясь лифта, семенит в другой конец этажа. Сходит вниз по лестнице.
— Денис Витальевич попросил вас подождать, — информирует охранник, пытаясь задержать Яну.
— До свидания.
Сливаясь с толпой, все так же двигается без заданной цели. Просто вперед. Пока не закончатся физические силы. Не разбирая местности, плывет по инерции. Но в какой-то момент оказывается перед домом.
Впоследствии плохо помнит, как блокировала абонента «Любимый», как поднялась в его спальню и дала выход эмоциям. С каким приятным треском разлетались осколками рамки для фотографий и причудливые фигурки ангелов! С каким пронзительным звуком расходилась под ножницами ткань мужских рубашек! С каким грохотом валились на пол книги!
Все разнесла. Все, что когда-то сама создавала. Разбила. Поломала. Не пощадила даже растений. Потом сама же над ними плакала.
Сотрясаясь в рыданиях, выплеснула наконец-то все то, что, подчиняясь северному полюсу, копила в себе все эти месяцы.
«Если он… Если он с ней…»
«Не хочу! Не буду! Не стерплю!»
«Лучше умереть!»
«Умру…»
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»
«Не прощу!»
