«Уйду!»
«Уйду…»
«Умру…»
Возможность свободно дышать возвращается к ней с наступлением сумерек. Спускаясь вниз, принимает душ. Надевает простую домашнюю одежду. Достает из холодильника заготовленные продукты. Отправив лазанью в духовку, устанавливает таймер и бредет в свою комнату.
Какое-то время лежит ничком. Подушки хранят его запах. Теперь он пробуждает не только трепет и приятные ощущения. Больно вдыхать. Больно.
«Он ее целует… Меня нет… Ее…»
«И все остальное… Все остальное тоже…»
По телу проходят новые волны дрожи, но сердце стучит практически ровно. Пока не хлопает входная дверь. Тогда в груди проносится какая-то жгучая, словно молния, вспышка. Проносится и тотчас гаснет. Эмоции сходят на ноль.
Садится на кровати, когда в комнату без стука входит Рагнарин.
А зря…
Глава 28
Зашиваю душу, зашиваю душу и не спеша дышу.
Возвращаю крышу, возвращаю крышу и печаль крушу.
Зашиваю душу, зашиваю душу…
© Monatik «Зашивает душу»
Придерживая дверь, Рагнарин останавливается в проеме. С пристальным вниманием оглядывает Яну. Этим взглядом, словно ластиком, стирает с лица земли. Внутри нее в один миг все процессы останавливаются. И дальнейший запуск кажется невозможным, как она ни старается вдохнуть и заставить тело двигаться.
— Что с твоим телефоном?
Смотрит на мужа пришибленно и настороженно. Разглядывает так долго, что это выходит за всякие рамки допустимого.
— Я случайно тебя заблокировала.
— Случайно? Ну, ты сказочница, — Раг имеет наглость еще и улыбаться ей. И, преследуя неясную для Яны цель, спускает ситуацию на тормозах. — Ужинать будем?
Сглатывая и судорожно вдыхая, девушка пытается подобрать правильные слова.
— Приготовила… Лазанья в духовке. Накроешь сам? Я не голодна. Устала.
Денис щурится. Рассматривая, очевидно пытается вытряхнуть из нее какие-то скрытые детали.
— Почему ты не подождала?
— Мне… еще в одно место нужно было. Срочно. Я же говорила, что спешу…
Прикусывая нижнюю губу, кивает, якобы с пониманием. Но Яна-то улавливает в его взгляде недоверие.
— Ты за что-то злишься?
«За что-то?»
«Мать твою, за что-то???»
— Нет, — голос на контрасте с внутренним криком звучит очень тихо.
— А по виду не скажешь.
— Что ты от меня хочешь? — с полным безразличием спрашивает она.
— Чтобы ты со мной поужинала. У меня для тебя сюрприз. Хочу рассказать. Давай, пойдем.
Яна так резко поднимается на ноги, даже голова кругом идет. Проносится мимо Дениса, слегка чиркая его плечо своим.
В кухне медленно выдыхает, чтобы не начать, будто истеричка, греметь посудой. Хотя, конечно, ее репутацию уже ничего не спасет. Он ведь в любом случае доберется до своей спальни.
— Вкусно?
Вместо этого обыденного вопроса Янку подмывает обратиться к Рагнарину с требованием, чтобы смотрел в свою тарелку, а не на нее.
— Очень, — отвечает с таким видом, будто только и ждет взрыва.
Улыбается. А она не может.
— М-м-м… Прекрасно.
Умудряется есть. Точнее, создавать активную видимость. Больше елозить вилкой, превращая лазанью в кашу.
— Как подготовка к концерту? — вновь нарушает Денис тишину.
— Идет полным ходом.
— Мама тоже хочет прийти.
Яна с полнейшим равнодушием пожимает плечами.
— Позвоню ей завтра. Надо объяснить, какую музыку ей предстоит слушать, — рассуждает она рационально.
— Она знает. И считает, что, в любом случае, должна тебя поддержать. Ты — часть семьи.
— Хм… — Яна хорошо относится к Наталье Ильиничне, но почему-то сейчас эти доводы ощущаются крайне раздражительными. — Ну, да, ожидаемо.
Затягивается пауза. Неприятная. Гнетущая. Оглушающая. Каким-то непостижимым образом подгоняющая Янкин пульс до некомфортного максимума.
«Скорей бы закончился этот невыносимый ужин…»
— Ты ничего у меня спросить не хочешь?
Этим вопросом ему все же удается выбить ее из равновесия. Кто сказал, что от боли крепчают? Яна чувствует себя изнутри раскаленной и в то же время слишком ослабленной, чтобы выказывать злость.
— Нет.
— Жаль. Думал, ты все же решишься, — кажется, этот строгий и холодный тон перебивает внутри Яны последние нервные клетки.
— Жаль? — ее голос звучит, напротив, высоко и эмоционально.
Оставались бы силы, вскочила бы и провернула переворот еще и в гостиной.
— Раз у тебя не хватает духу задать вопрос напрямую, я сам объясню, — откладывая салфетку, Рагнарин все так же без тени каких-либо эмоций, вроде как абсолютно безразлично смотрит через стол. — У меня с Дианой ничего нет.
Яне же трудно сдержаться. Едкий сарказм пропитывает голос, прежде чем она может отрегулировать его на другую частоту.
— А целовала она тебя просто по-дружески, да? У вас это принято? Надо было предупредить, милый!
— У меня с Дианой ничего нет, — давит Рагнарин интонациями.
Ну, конечно! Указывает на то, что верить она ему должна беспрекословно.
— Что ж… Прекрасно… Просто прекрасно…
Прежде чем Яна в пылу злости успевает еще что-то добавить, Денис переключается на другую тему, давая понять, что эта закрыта.
— Насчет сюрприза, — звучит, как вводная инструкция. — Сразу после концерта мы летим на Бали. Подготовь какой-то минимум одежды и того, что хочешь с собой взять.
Сейчас даже эта информация вызывает у нее отторжение и злобу. Не делая уточнения по поводу цели и длительности поездки, девушка резко выходит из-за стола и начинает собирать грязную посуду, не заботясь, закончил ли Рагнарин.
Наверное, она действительно может верить ему на слово. Он не стал бы лгать. Нет, такого бы Денис себе точно не позволил. Но сам подход… После его слов у Яны только сильнее внутри разболелось. Не высказалась она. Не перегорела.
Все же гремит в кухне тарелками, сгружая их в раковину. Нет охоты сиесекундно чистить их, чтобы загрузить в посудомоечную машину. Оставляет как есть. Вжимая пальцы в прохладу каменной столешницы, планомерно переводит дыхание.
Нужно успокоиться. У них ничего не было. Рагнарин по-прежнему только ее. Формально…
Уловив позади себя шаги, вздрагивает первый раз. Второй — когда чувствует спиной тепло мужского тела. Третий — когда крупные и обжигающе горячие ладони давят на живот, прислоняя ее к твердому торсу.
