— Какие красавицы!
Восклицали бабушки одна за другой, пока Мия и Мика, избалованные исключительным вниманием и безмерным восхищением, продолжали бить поклоны. И следом, на пике куража, затянули то, что обе бабули любили больше всего — Abba «Dancing Queen».
— Браво!
— Потрясающе!
— Шикарно!
— Мои яркие звездочки!
— Как здорово, что «Денис+Яна» выработали такую красоту!
— Два раза!
— Идеальная идентичность!
— И просто лучшее из лучшего!
— Мамы, ну, хватит, — перебивает женщин Яна. — Вы их уже захвалили — дальше некуда.
— А что такого? Правда ведь.
— Да, девчонки — это отличное решение, Денис, — переключилась турецкая бабушка на зятя. — Есть, для кого золото добывать.
Остальные такую похвалу поддержали хохотом. Сам мужчина, поймав почти возмущенный взгляд жены, качая головой, смеялся больше над ее реакцией.
— Вот так всегда! Все почести тебе и девчонкам! Я вообще не при делах, получаюсь…
Прихватывая ее за талию, перетянул к себе на колени. Прижал к груди, все еще смеясь. Мия и Мика тут же с визгом взобрались следом.
— Зато ты красивая, мама!
— И можешь перекричать нас всех!
— Но это пока.
После того, как смех стих, образовалась редкая в семье Рагнариных тишина. Кто переводил дыхание, кто смачивал прохладным лимонадом горло, кто продумывал очередную шалость, а кто-то просто наслаждался чудесными минутами. Ведь за городом в летнем вечернем воздухе, если прислушаться, можно уловить завораживающую какофонию звуков.
— Но наследник нужен, — не впервые подняла вопрос Наталья Ильинична. — Как без Рагнарина? Девчонки замуж повыскакивают, фамилии чужие возьмут. А сын продолжит род.
— Мам… Остановись.
— Ну, что, вам жалко?
— Дети, сделайте, — с деланной серьезностью поддержал идею Виталий Дмитриевич. — Пусть мама успокоится.
— Виталий, — строго одернула мужа Наталья Ильинична. — Вот сейчас вообще не смешно. Я серьезно.
— Я разве смеялся?
— Знаю я тебя. И смешинки в глазах вижу!
— Какие смешинки? Бог с тобой! У тебя «-2», у меня — «-3».
— Ты издеваешься?
— Конечно же, нет, — почти негодуя, продолжал гнуть линию самый старший член семейства.
Тогда уж расхохотались все.
— Десятый час! Девочкам пора спать, — встрепенулась мама Яны.
— Ну, бабушка, пожалуйста, давай еще посидим, — заныла Мика, подслащивая просьбу выразительным щенячьим взглядом.
— Пожалуйста, пожалуйста, — подключилась Мия, дублируя уловку на полминуты позже старшей сестры.
— Пусть посидят, — вступился Мехмед. — Сонными они не выглядят. Все равно не уснут. Будут маяться и носиться по детской.
— Спасибо, деда! Ты такой умный!
— Да! Сечешь!
— Что это значит? — не понял жаргона турецкий дедушка.
Пока девочки под дружный смех бабушек пытались правильно перевести, Денис незаметно увлек Яну к выходу из беседки. Провел через сад за дом, к бассейну.
— Что ты делаешь? Денис? Денис… Не смей!
Успела лишь сделать глубокий нервный вдох, как они прямо в одежде оказались под водой. Внизу живота и груди разлилось горячее тепло трепета, когда Рагнарин нашел ее губы своими губами. Вдохнул в нее свое желание. Фиксируя затылок, скользнул в ее рот языком. И внутри Яны все закружилось.
— С ума сошел! Что ты творишь? — выдохнула она на поверхности, дрожа и одновременно смеясь от переполняющих ее эмоций.
— Повторяю Бали.
— Что? Что? Правда?
Покрывая шею жены поцелуями, распустив завязки на плечах, быстро высвободил ее из сарафана.
— Денис, — шикнула она, прикрывая грудь. — Нет, ты с ума сошел! Кто-то может нас увидеть!
— Не бойся ты, котенок. Кто за нами пойдет? Они же все понимают.
— А если девочки?
— Сдались мы им, когда вокруг столько верных почитателей.
— Ах, Денис… — охает, когда он ртом сжимает ее сосок. — О, Господи… А вдруг снова двое?
— И что? Можем себе позволить, Янка. Вон сколько у нас нянек.
— Что? Нет! Я боюсь… — на конце предложения дыхание сорвалось, так приятно ей было.
Особенно, когда Денис скользнул руками по бедрам и, впиваясь в них ладонями, вжался в нее всем своим телом.
— Не бойся. Я с тобой. Постараюсь одного, если тебе так страшно.
Видела, как в затянувшихся желанием темных радужках мелькнули искорки лукавства.
— Ах, ты змей-искуситель… Однажды я тебе уже поверила.
— Тогда я не обещал, что ребенок будет один. Признай, что мы об этом просто не подумали. Сейчас уже с опытом подходим.
— Ты не можешь это контролировать! — выпалила Яна возмущенным шепотом, поражаясь его нахальной серьезности. — Я тебе не верю.
Но Рагнарин, конечно, не был бы собой, если бы одним махом не усмирил все ее переживания.
— А ты верь мне, Янка. Слышишь? Всегда верь мне. Верь в меня. И все будет хорошо. Просто верь мне.
— Ох, Денисочка…
— Веришь?
— Верю, конечно. Я же тебя обожаю, Северный! Безумно тебя люблю!
— А я тебя, южная моя девочка.
С первым же толчком Яна замерла. Затрепетала всем телом. Отозвалась всей душой. Как же он любил в ней этот самоотверженный отклик. Когда вот так полностью ему отдавалась и страстью своей неуемной его самого сводила с ума. Чувствовал, что всегда в сердце и разуме был для своей султанши единственным. И сам всячески купал ее в своей любви и ласке. Понимал, что Янке нужна эта подпитка регулярно. Знал, что отдаст она сторицей. Светом, солнцем, таким мощным энергетическим зарядом — мир для нее перевернуть не жалко.
Когда-то давно Яна Рагнарину сказала: «Готовься защищать территорию». Какое счастье, что не удержал позиции, что с тем же нахальством ворвался на ее территорию. Ведь, как оказалось, срабатывали они только вместе. Северный с Южным неразделимы.
В конце мая следующего года в семействе Рагнариных родилось двое мальчишек. Натан и Назар — преемники и единоправные наследники рода. Но, что самое главное в этом мире, будущие настоящие мужчины.
Конец
