Когда я снова открыла глаза, огонь камина уже погас, и вместе с ним исчез и последний свет. Не знаю, как долго проспала. Судя по моей гудящей голове и затекшим мышцам, едва ли прошло больше часа. Стоило мне только задаться вопросом, что меня разбудило, как большая рука накрыла мой рот. Испугавшись, я вздрогнула и взмахнула ножом, который все еще держала в руках. Напавший человек без труда отразил эту атаку. Он поймал мое запястье и прижал меня к матрасу своим весом.
– Если ты проткнешь собственного жениха ножом для сыра, Паш никогда не перестанет надо мной издеваться, – прошептал Ноар веселым голосом.
Я замерла на мгновение и с разочарованным стоном опустилась обратно на подушки. Сердце все еще колотилось как сумасшедшее, но теперь, когда я перестала сопротивляться, Ноар убрал руку с моего рта.
– Сам виноват, нечего подкрадываться, – пробормотала я в темноту. Я все еще не видела его, но чувствовала, как теплое дыхание Ноара ласкало мое лицо.
– Ты забываешь, что я не имею права находиться здесь. Ведь мы не женаты, – напомнил он. Однако Ноара, похоже, совсем не волновало то, что ему было разрешено или запрещено. Он бесцеремонно исследовал мое тело. Я прикусила нижнюю губу и подавила страстный стон.
– Если ты не хочешь, чтобы кое-кто сообщил о твоем визите, то тебе лучше прекратить.
Следовало предупредить его, пока я еще была в состоянии это сделать. Ведь я не знала, насколько звуконепроницаемыми могли быть стены во дворце.
Ноар едва слышно рассмеялся, но даже не подумал остановиться. Он прижался губами к шее, вырисовывая языком мелкие круги на моей коже. На ощупь его язык был теплым, шершавым и бархатистым одновременно. Я вцепилась Ноару в волосы, стараясь не издавать звуков. Что было просто невозможно под искусной лаской принца Теней. Пульс грохотал у меня в ушах, и даже мое учащенное дыхание казалось невероятно громким.
– Ноар, – отчаянно прошептала я, но он безжалостно продолжал свое дело. – Пожалуйста, я…
– Тихо, – шепнул он мне. Голос стал глубоким от желания, в то время как его воля беспрепятственно проникла в мои мысли и буквально заставила меня замолчать. Ноар взял контроль на себя, когда я потеряла его. Ни один звук больше не вырывался из меня, даже когда губы Ноара снова оставили жгучий след на моей коже. Я набрала воздуха, отдалась его нежности, хотела встать, но не смогла. Все эти невероятные ощущения, которые он вызывал, были заперты в ловушку внутри меня и лишали чувств. Прекрасный неописуемо насыщенный и чувственный опыт. На моих ресницах заблестели слезы. Губы начали дрожать. Ноар накрыл их своими. Он дико целовал меня, заглушая отчаянные стоны, в то время как темнота обнимала меня, а я из последних сил цеплялась за Ноара. Но потом он внезапно вздрогнул и, вскрикнув от боли, резко убрал мою руку от своего бока.
Сразу же все страсти были забыты, и мой разум прояснился. Его воля, навязавшая мне молчание, разбилась из-за моего беспокойства, словно стекло.
– Твоя рана, – испуганно прошептала я. Неужели он до сих пор не мог исцелиться?! Это же произошло несколько часов назад!
– Все нормально, – попытался успокоить меня Ноар.
Ну конечно. Ноар был не из тех мужчин, что стали бы жаловаться на царапину. Поэтому мне стало не по себе, ведь если он не мог терпеть боль, то это определенно оказалось чем-то серьезным.
– Здесь ничего нет. Ты сейчас же покажешь мне рану, а затем я сама решу, нормально это или нет!
Я думала, что, несмотря на темноту, Ноар видел меня, поэтому я придала своему лицу самое мрачное и решительное выражение. Ноар улыбнулся, что означало: он согласился сделать это.
– Ну, ладно.
Я почувствовала, как мой жених приподнялся и сел на край кровати, и поползла к нему, продвигаясь вперед практически наугад.
– Немного света бы не помешало.
Ноар тихо фыркнул и пробормотал:
– Дайте ей увидеть.
Вероятно, Тени отступили. Нет, они стали… прозрачными. По-прежнему темнота окружала нас, но теперь я могла без труда разглядеть обстановку и каждую деталь, словно меня окунули в кристально чистую воду Карибского моря после того, как я плескалась в грязном пруду.
Ну, ничего себе! Стало так светло, будто только что взошло солнце.
– Рубашка, – кивнула я Ноару. Сейчас была не самая подходящая ситуация, чтобы восхищаться его поистине захватывающим обращением с Тенями. Я взяла со стола несколько чистых салфеток и графин с водой.
Когда я вернулась, Ноар как раз возился с последними пуговицами. На этот раз мне удалось увидеть, как его лицо исказилось от боли.
– Ты настоящий идиот, – выругалась я, опускаясь перед ним на колени. – Поставил Дрокора перед дверью, заставил какого-то парня провести ночь на моей крыше, но ни капли не задумался о собственной безопасности.
Я откинула рубашку в сторону и подавила очередное ругательство. Вся правая половина его тела была в крови – как в свернувшейся, так и свежей. Она сочилась из глубокого пореза на его ребрах.
– Юносу доводилось проводить свои ночи куда в более худших местах.
Я закатила глаза.
– Это же не меняет того факта, что ты идиот, разбрасывающий свою кровь направо и налево, словно ходячий автоматический разбрызгиватель, который поливает половину Кассардима, – проворчала я и начала промывать рану. – Какого черта ты вообще делал? Порез выглядит так, будто уже почти зажил, а затем снова разошелся.
Выражение лица Ноара стало мрачным. Похоже, он не собирался отвечать на мой вопрос.
– Один из моих сводных братьев бросил мне вызов, – признался Ноар наконец. – Я должен был преподать ему урок.
Я с удивлением отвлеклась от своего занятия.
– Один из тех, кто хочет отнять у тебя трон?
До сегодняшнего дня я не знала, что у Ноара вообще существовали сводные братья и сестры. Они не упоминались ни в одной из хроник, которые я читала, находясь в Золотой горе.
Когда Ноар угрюмо кивнул, я поняла почему. При Теневом дворе не было места слабости. В расчет принимали только наследного принца, а не тех, кто оказался недостаточно силен для этой должности. На самом деле, мне не хотелось знать, что Ноар понимал под «уроком», но в конечном счете любопытство победило.
– И, э-э… он все еще жив? – смущенно спросила я, ощупывая рану.
– Да, – сказал Ноар, но его тон указывал на противоположное. – Однако скоро будет сожалеть, что не умер. Мой отец не очень жалует неудачников, и в настоящий момент он не в самом лучшем настроении.
В последнем, подозреваю, виновата я. Мне тут же сделалось не по себе.
– Я немного переборщила ранее, да? – спросила вполголоса.
– Нет, котенок, – возразил Ноар и ласково улыбнулся. – Ты выглядела просто великолепно.
Его похвала меня не утешила, но я больше не могла совладать с чувством вины, потому что обнаружила в ране Ноара нечто странное.
