Лазар зашевелился первым. Он оттолкнул Ноара в сторону и взял мои руки в свои. Ошеломление и изумление проступили на его чертах, когда он обнаружил осколки жемчужины Силы.
– Почему ты ничего не сказала мне об этом?
Его укоризненный тон мне было тяжело выносить. Оставаться в сознании требовало от меня огромных сил. При всем желании я не могла найти ответа на его вопрос.
– Амайя, поговори со мной! – настойчиво потребовал он. – Какое воздействие оказывают эти осколки?
Ноар оттолкнул сенешаля от меня. Спокойствие моего жениха являлось обманчивым, потому что в его глазах было неприкрытое предупреждение.
– Осколки усиливают ее волю и позволяют ей чувствовать Хаос, – резюмировал Ноар. – То, что она может подарить потерянным детям принадлежность к народу, что-то новенькое.
Я с изумлением слушала Ноара. С каких это пор он настолько доверял Лазару, что добровольно предоставил ему всю эту информацию?
– Ты не должен был скрывать это от меня! – сказал ему сенешаль.
Ноар фыркнул.
– Я не должен перед тобой отчитываться.
– Нет, но перед ней… – протянутая рука Лазара полетела в мою сторону. Ноар поймал его и одним молниеносным движением перевернул на спину сенешаля.
– Не смей встревать между мной и Амайей, – опасно тихо произнес он на ухо Лазару.
– Это угроза? – спросил тот с искаженным от боли лицом.
Ситуация довольно быстро обострилась, в то время как я все еще раздумывала о том, что Киза получила свои символы Теней, соприкоснувшись с осколками. Я размышляла, стоило ли что-то предпринять, когда торопливые шаги возвестили о вновь прибывшем. Это был Паш.
– Второй перевертыш Хаоса сбежал, а при Теневом дворе никто не признается, что знает эту женщину.
С разочарованным рычанием Ноар оторвался от сенешаля. Тот потер ноющую руку и перевел свой взгляд от меня на Кизу, а затем на принца Теней.
– То, что здесь произошло, останется в пределах этой комнаты! – решительно потребовал он. Никто не ответил. – Это ясно?
– С каких это пор золотой дед тут командует? – поинтересовался Паш. Никто не ответил.
Лазар подошел к принцу Теней.
– Ты скажешь ей убраться отсюда или мне это сделать?
Ноар бросил на Кизу встревоженный взгляд, прежде чем все тепло исчезло из его глаз.
– Я позабочусь об этом.
– Хорошо.
Сенешаль кивнул. Потом он взглянул на меня в последний раз и покинул зверинец. Я не скорбела из-за него. Тем не менее я не могла отрицать, что разочарование в его серых глазах по разным причинам беспокоило меня.
– Будь трижды проклят этот Хаос! Кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло? – теперь и Паш обнаружил символы на теле Кизы. – Она!.. Но… как?… – Он указал на меня, потом на свои ладони и наконец на Кизу. – Она?!..
– Да, – коротко подтвердил Ноар и подошел к сестре Ромэ, чтобы заключить ее в свои объятия. Едва это произошло, Киза начала всхлипывать. Я больше ни черта не понимала. Разве с потерянными детьми не обращались, как с кассардами второго сорта? Ее новые символы означали для нее новый социальный статус. Но почему тогда Киза плакала?
Паш так много и вычурно ругался, что у меня от смущения покраснели уши.
– Если это выяснится, то потерянные дети ринутся к Амайе.
– Пусть так, – пробормотала я, осторожно сползая со стола. Хотя я не понимала, почему Киза была так расстроена, я чувствовала себя виноватой и хотела утешить ее. – Если я могу помочь, то…
Мои ноги прогибались подо мной, словно они были сделаны из резины. Я попыталась опереться на стол, но только благодаря быстрой реакции Паша не рухнула на пол.
– Именно поэтому мы должны держать тебя подальше от потерянных детей, – проворчал граф с угрюмым видом и снова поставил меня на ноги. При этом он всегда держал руку на моем плече, чтобы предотвратить новое падение. – Императоры не без оснований проводили церемонию потерянных детей только раз в десять лет. Это стоило им стольких сил, что им приходилось по несколько недель восстанавливаться после этого. Или как ты думаешь, почему в данный момент в тебе столько же стойкости, как в пудинге?
– Может быть, потому что Ноар недавно по локоть возился в моих внутренностях? – сонно пробормотала я, пока мои мысли дрейфовали, удивляясь тому, что в Кассардиме существовал пудинг. Мой мозг всегда отключался, когда я уставала. Для меня это часто приобретало более катастрофичные масштабы, чем быть пьяной.
Внезапно Ноар поднял меня. Я припала к его теплой груди и блаженно вздохнула. Ни одна кровать в мире не могла сравниться с этим.
– Я отведу Амайю в ее покои. А ты поможешь Кизе исчезнуть. Никто не должен видеть ее такой!
Мои мысли снова начали жить своей жизнью. На этот раз перед моим внутренним взором предстал Паш, который скармливает Кизу Ноксу.
– Но… не убивайте… – я вцепилась в воротник пальто Ноара.
Последовала тишина. Потом Киза хихикнула на заднем плане.
– Не волнуйся, Амайя, мы еще увидимся. Ноару следовало выбрать кого-то другого, если бы он захотел меня убить.
– Да неужели? – отозвался Паш, надувшись. – Как раз на днях ты сказала, что когда-нибудь я стану твоей смертью.
– Да, потому что ты сумасшедший.
– Тем не менее ты сказала это!
– В лучшем случае ты мог бы убить меня по ошибке.
– Но мертвой ты все равно бы стала!
Ссора этих двоих заставила меня улыбнуться. Однако моя улыбка быстро испарилась, когда Ноар наклонился к моему уху и прошептал:
– За какое чудовище ты меня принимаешь?..
Тогда я поняла, что только что предположила, что он хотел убить Кизу. О нет. И почему у меня не получается держать свою варежку на замке?
– А теперь что касается тебя, уважаемый принц «никто-не должен-знать-моих-чувств», – проговорил Паш и несколько раз похлопал Ноара по плечу. – Твой отец и половина двора ожидают снаружи. Без обид, но ее понесет Юнос. А ты должен сделать то, чего от тебя ждут, и позаботиться о перевертыше Хаоса, что заскочил к нам на огонек.
Ноар ничего не сказал, но я почувствовала, как он крепче прижал меня к себе. Мой жених не хотел меня отпускать. Но Паш был прав. Двор не должен был видеть нас такими. Эти люди не должны были видеть меня такой. Для сегодняшнего дня я проявила уже достаточно слабости. Сначала этот турнир, а потом еще перевертыши Хаоса. Все больше и больше воспоминаний просачивалось в мое сознание, словно ртуть. Фидрин. Я слышала его. А действительно ли слышала? Или это было просто мое воображение? Или трюк Хаоса, чтобы сбить меня с толку?
– Опусти меня, – тихо попросила я. – Я пойду одна.
– Котенок… – вздох Ноара был чем-то средним между весельем и разочарованием. – Ты едва способна держать глаза открытыми.
