Всем остальным Камаля великодушно снабжали добрые нистальцы. Его же ровесники, у которых распирает в штанах, а девушку, даже собственную невесту, до свадьбы пальцем тронуть нельзя. Вдовцы, еще не успевшие приглядеть новую жену. Почтенные отцы семейства, что потихоньку бегали в домик на окраине за особым удовольствием, которого не получишь от таких же почтенных и тоже добродетельных жен. Всем известно, что есть постельные услады, которых не позволяют приличные женщины, а с такими, как Камаль, разрешено все. За кусок свежей или копченой баранины, круг сыра или отрез полотна на рубашку можно остаться добродетельным, потому что виноват во всем – ну ясно же! – испорченный мальчишка, полный греха и не знающий стыда.
Раэн смотрел, как Камаль хлопочет у костра, и не знал, что здесь можно исправить. Увезти парнишку в Харузу? А будет ли он там счастливее? Хорошо, если найдется человек, способный принять и полюбить Камаля таким, какой он есть, а если нет? В столице куда больше соблазнов, а Раэн не сможет постоянно быть рядом. Как бы не сделать хуже. И, главное, захочет ли сам Камаль уехать из Нисталя?
– Раэн? Вот, возьми!
Камаль снял с углей и протянул ему прутик с разогретой ягнятиной, подал лепешку. Второй такой же взял себе и впился зубами в нежное мясо. Прожевал с наслаждением, лукаво посмотрел на Раэна.
– А на зиму ты тоже у нас останешься? Зимой ночи длинные, заскучаешь, если никто не станет греть тебе постель…
– До зимы еще далеко, – шутливо возразил Раэн. – Когда у вас выпадает первый снег?
– Да сегодня же выпадет, – удивился Камаль. – Поэтому домой и надо ехать. – Посмотрел на изумленно вскинувшего брови Раэна и рассмеялся: – Что? Неужели правду говорят, что в других местах люди никогда не знают погоду заранее? Как ее можно не знать? Мы всегда собираем стадо раньше, чем тучи покажутся на небе, иначе не успеть уйти от непогоды.
Раэн растерянно посмотрел на самое обычное небо, серо-голубое, слегка подернутое облачной дымкой, но не предвещающее непогоду. Снег? Сегодня? Ему говорили, что в Нистале погода меняется внезапно, однако чтобы настолько?!
– Ты точно знаешь, что пойдет снег? – переспросил он Камаля, который сидел у костра в своей обычной нарядной одежде, только на плечи накинул куртку из плотной шерсти. – Откуда?
– Ветер им пахнет, – беспечно ответил нисталец. – Степной ветер всегда пахнет снегом или дождем раньше, чем они начнутся. Вот сейчас поедим, и надо собираться домой, а то замерзнем.
Раэн снова перевел взгляд на небо, безмятежное и фальшивое, как нистальская добродетель. Может, и правда он принял за дурные предзнаменования обычный приход зимы? Но как быть с тем, что последние дня два его постоянно что-то тревожило, не давая полностью забыться даже во сне. Что-то на самой границе сна и яви, неясное предчувствие грядущей беды, вползающее в сознание исподтишка, но неотвратимо. Не заметить это ощущение Раэн не мог, но и определить его точнее не получалось: ничто в Нистале не предвещало неприятностей. Набег степняков? Землетрясение? Неожиданная эпидемия? Нет, это все несчастья настоящие, житейские и не могут иметь отношения к тому, зачем он приехал. Тогда что?
Он быстро съел мясо, почти не чувствуя вкуса, зажевал его лепешкой и выпил несколько глотков вина. Камаль тоже расправился со своей долей, встал и звонко свистнул. Его вороная кобылка, статная, как все лошади нистальской породы, встрепенулась и тихо заржала, гнедая Раэна бросила куст, который ощипывала, и посмотрела в их сторону.
– Ну вот, сам видишь…
Камаль кивком указал в сторону степи, где край неба уже затянула густо-фиолетовая туча. Самая обычная туча, насколько Раэн мог судить! Но ему вдруг нестерпимо захотелось как можно быстрее собрать вещи и мчаться в Нисталь.
– А хочешь, пересидим снегопад в пещере? – жизнерадостно предложил Камаль. – Сушняка много, можно палить вволю. Одеяло есть, еды и вина хватит… Переночуем и вернемся завтра. На Иллай дорогу точно завалит, но нам-то ехать по ровному. Ну?
Раэн молча помотал головой, лихорадочно быстро сбрасывая всякую мелочь в дорожную сумку. Камаль, вздохнув, принялся подтягивать подпругу на своей лошади. Вот и хорошо, вот и умница… Раэн глянул на небо: туча ползла так стремительно, что это уже пугало. Отсюда до въезда в Нисталь час пути ровным конским шагом. Да по долине еще столько же до его дома. Придется лошадкам выложиться, иначе не успеть!
Что именно он не успевает, Раэн не знал, но легче от этого не становилось. Ах, как хорошо его в свое время научили чувствовать беду. Знать бы еще, откуда она идет!
Ответ явился в ту же минуту с гулким топотом копыт прекрасного степного рысака. Всадник, нещадно погоняющий взмыленного гнедого, вылетел из-за поворота дороги и резко осадил жеребца.
– Сейлем?! Что случилось?
Сейлем? Ах да, медный пояс… Брат невесты, которого не взяли на торг. Камаль, замерев с одеялом в руках, о чем-то спрашивал нистальца лет двадцати с лишним, одетого по местным меркам богато и в нарядном, действительно усыпанном медными бляшками поясе, а Раэн, почти не слыша их разговор, бессильно прикрыл на мгновение глаза. Он оказался прав, покинув Нисталь всего на день. Сердце снова билось ровно, и щемящая тревога пропала, поскольку в предупреждении больше не было нужды. Все уже случилось… Первый ход в игре сделан.
– Возвращайтесь, целитель. Степняки рядом. Отец велел предупредить вас, чтобы не случилось беды.
Отец? Глава рода ир-Кицхан, которого Раэн даже не в лицо не знал? Откуда он… Впрочем, в небольшом поселении все на виду, а трактирщик знал, что они с Камалем собираются за «горными слезами», да и по дороге их могли видеть. Что ж, позаботиться о госте, который не знает местных опасностей, это дело понятное. Но почему Камаль так перепуган? Мальчишку трясло, он смотрел то на Сейлема, то на Раэна широко распахнутыми глазами, вцепившись в одеяло так, что пальцы побелели.
– Раэн… – выдавил он, но тут же смолк.
– Малик ир-Саттах погиб. И все, кто с ним были. Степняки догнали их у Девичьего родника, – повторил Сейлем ир-Кицхан то, что успел уже сказать Камалю.
– Погибли? Все? – почти беззвучно, одними губами переспросил Камаль.
– Вообще-то, нет. – Ир-Кицхан произнес это с какой-то особенной гадкой ласковостью и, снова повернувшись к Камалю, добавил: – Твой драгоценный Фарис остался жив. Один из всех. Представляешь, какая удача!
Золотисто-медовую кожу Камаля стремительно заливала бледность, а Сейлем продолжал:
– Он примчался без единой царапинки и выложил сказку, как у Девичьего родника их накрыло серебристое облако, и все вокруг стали падать под ливнем стрел. Причем никаких степняков поблизости якобы не было, а наш храбрец видел стрелу, летящую в него, но она исчезла, так и не вонзившись.
До чего нехороший у него был голос! Торжествующий… Раэна передернуло от волны злорадной ненависти, которую излучал этот парень.
– А потом ир-Джейхан увидел, что они мертвы, и кинулся рассказать, что случилось. И действительно, Малика и всех остальных нашли со следами от стрел. От степняцких боевых стрел! Кто бы мог подумать?
