Вот и выходило, что год за годом летели мимо, а мечта повидать мир все отодвигалась. И это еще у него не было ни жены, ни невесты! Многие ровесники уже детей на руках держали, а потом гордо меняли пряжки пояса на толстые, затейливо кованые, чтобы всякому было видно – вот уважаемый отец семейства, продолживший свой род. А Фарис… Ни одна из девушек долины не была ему по душе настолько, чтобы сердце хоть однажды зачастило. Хотя заглядывались на него многие, да и старшие родичи девиц поглядывали благосклонно, от ворот не гоняли… Может, дело было в том, что он ясно понимал: связать себя брачной клятвой означает навсегда променять крылья свободы на теплый и уютный, но тяжелый плащ заботы о семье.
– О чем задумался? – весело спросил Раэн, разливая кофе по чашкам.
– Да так…
Рассказать и объяснить такую прорву мыслей разом Фарис не мог, поэтому ушел от ответа, кивнув на окно:
– Снег странный. Все сыпет и сыпет. Не припомню, чтобы в предзимье такие снегопады бывали. Если до весны ляжет, скотине может сена на зиму не хватить.
– Не ляжет, – уверенно отозвался Раэн. – До новолуния продержится, а потом растает. Мне в вашей гостеприимной долине зимовать не с руки, так что дольше нужного я тучи звать не стану.
– Звать… тучи? – Фарис не поверил своим ушам, потом решил, что целитель по обыкновению шутит, но тот был совершенно серьезен. – Разве это возможно?! И… зачем?!
– А ты как думаешь? – поднял тот брови. – Если бы дорога на Иллай была свободна, ваши старейшины меня бы здесь не потерпели. А так им деваться некуда. Но к новолунию все решится, вот тогда я и снег перестану тащить из Степи. Сам это делать не люблю, работа тяжелая!
Фарис вспомнил письмо из Аккама, набрался смелости и уже открыл рот, но тут в плотно закрытую на ночь ставню кто-то постучал. Раэн замер с чашкой в руках, и Фарис еще успел удивиться. Лекарь всегда знал заранее, что к ним в дом кто-то идет, и даже шутил, что с его умениями сторожевая собака не нужна. А сейчас лицо у него было застывшее и словно растерянное.
– Фарис! – Голос показался смутно знакомым, только искаженным. – Фар, дружище, выйди на минутку!
Дружище?! О нем не забыли! Кто-то пришел! Пусть и ночью, чтобы не навлечь на себя неприятности, но пришел же! После стольких дней наедине с Раэном, спасителем, но чужаком, Фарис даже не представлял, что для него будет значить хоть один близкий человек. Но кто это? Дархан? Меджид? Асур?! Кто из друзей?!
Радостно вспыхнув от неожиданности, он бросился к выходу и не понял, когда Раэн, тенью оказавшись рядом, успел отбросить его за спину. Перед глазами мелькнул темный проем двери, которую Фарис успел толкнуть. Щелк! Щелк! Сухой треск тетивы разорвал морозную тишину. Судя по звуку, лучник стрелял шагов с двадцати, не больше. Захлебнувшись ужасом, Фарис понял, что не успеет, уже не успевает.… Взвыв, он кинулся наперерез Раэну от окна, куда отшвырнул его чародей.
Щелк! Раэн, отнюдь не торопясь оседать на пол, как-то особенно мягко, почти лениво повел кистью руки и словно вытащил стрелу из воздуха.
Щелк! Щелк! Позволив оперенной смерти упасть на пол – Фарис в смятении понял, что предыдущие две уже смирнехонько лежат у ног целителя – он так же плавно остановил четвертую и пятую, отправив их на пол вслед за сестрами.
– А стрелок-то дерьмовый, – спокойно сообщил Раэн, вглядываясь в беспросветную темноту сада. – Сиди здесь…
Не успев ни слова сказать, нисталец услышал звяк щеколды, закрытой снаружи. То есть как сидеть?! Подскочив к двери, Фарис наплевал на приказ и изо всех сил врезался в нее плечом, но старое дерево выдержало удар. Он попробовал еще пару раз и остановился, лишь едва не выбив плечо.
Бессильно закусив губу, Фарис опустился на кучу подушек у очага и повертел в пальцах стрелу. Самую обычную стрелу с гусиным оперением, не бронебойную, а охотничью, в любом доме Нисталя таких имеется изрядный запас. А вот у степняков стрелы другие, короче и тяжелее, да и ясень в степи не растет, а на торг его не очень-то возят – самим мало. Нет, стрела не степная.
Но почему нет клейма, которое ставит на свое оружие каждая семья долины? А в семье еще и каждый лучник? Маленький выжженный или вырезанный значок? Цветная полоска? Яркое перо, срезанное особым образом?
Фарис крутил стрелу в руках, все больше убеждаясь, что сделана она руками его земляка, только все знаки аккуратно убраны. Вот и свежий срез у наконечника, где раньше была метка. Проклятый чародей! Сначала прикрыл его собой, а теперь унесся в ночь, безоружный, может быть, прямо на засаду!
* * *
Раэн выскочил за дверь и одним длинным прыжком слетел с крыльца. Приземистый широкий силуэт лучника мелькнул за двором, уходя в сад. Несмотря на вязкий снег, убийца бежал с такой скоростью, что догнать его никак не получалось. А ведь бегал Раэн великолепно, мало кто в этом мире мог с ним сравниться. И уж точно не простой житель Нисталя.
Поднажав, он перепрыгнул пару кустов и скрытых под снегом колдобин. Да стой же ты, тварь! Дай себя поймать! Дай посмотреть тебе в лицо!
Как же глупо было не взять хотя бы нож! Хороший бросок точно уравнял бы шансы, и плевать, что в спину! Ничего, вылечил бы… Закусив губу и выложившись так, что тело загорелось от напряжения, Раэн чуть сократил расстояние. Еще шаг! И еще, ну! А сад вот-вот закончится… Хочешь не хочешь, но ты остановишься!
Обрадоваться победе он не успел. Ни на миг не замедлив бега, стрелок просто перемахнул овраг! Словно у него крылья выросли! На той стороне раздался хруст снега под ногами беглеца, а Раэн ухватился за дерево на краю, едва не свалившись в темную глубину.
Ой-ой-ой! Замерев перед оврагом, он тихонько присвистнул. Допустим, ночной стрелок отлично видит в темноте. Почему бы и нет? Конечно, тоненький серпик старой луны едва заметен, земля погружена во мрак, но ему-то самому это нисколечко не мешает. Вот именно, ему! А обычным людям в темноте видеть не свойственно! Ладно, пусть даже так! Но перепрыгнуть овраг шириной в два десятка шагов?! Перелететь одним махом?!
Вот интересно, он бы так смог? Раэн снова прикинул расстояние. Ну да, два десятка шагов, никак не меньше.… Пусть даже с разбега, но… Разве что в боевом трансе. В той разновидности, которая доступна лишь опытным магам-бойцам его родины и позволяет проделывать совершенно невероятные вещи. За которые, впрочем, потом приходится платить. Но не стрелял же по Фарису один из его однокашников? Никого из них в этом мире нет и быть не может! Значит.… Вот именно. Ой-ой-ой…
Глубоко вздохнув и успокоив бешено бьющееся сердце, Раэн опустился на колени, разгреб снег и принялся водить ладонью над тем местом, где лучник оттолкнулся от промороженного края оврага. Почти сразу неуловимые токи, идущие от земли, сгустились в нечто хорошо опознаваемое, даже знакомое, потекли густой струей с невыносимо гадким оттенком. Или привкусом. В языке этого мира нет слова для подобных ощущений. А вот в языке его родины оно есть. Харршу. Аура одержимости тьмой.
