– Что? А-а-а… – чуть удивленно протянул целитель, поднимая голову, словно только что увидел Фариса. – Ну, как бы тебе объяснить… – Не переставая строгать стрелу, он посмотрел на нее и вздохнул: – Я бы сказал, что делаю магический маяк, но это будет еще непонятнее, чем настоящее объяснение. Хм… Ты ведь знаешь, что у каждой вещи есть запах? Он может быть слабым, и люди его не чувствуют, зато собаки отлично различают. Дай собаке понюхать вещь, принадлежавшую вору, и она пойдет по следу…
– Это все знают, – перебил Фарис.
К его обиде за вчерашнее прибавилась новая – целитель разговаривал с ним, как с несмышленым ребенком!
– Ну, тогда и остальное поймешь, – невозмутимо согласился Раэн. – Эти стрелы несут отпечаток души того, кто их держал в руках. Мой, конечно, тоже – я ведь их ловил. Но он слабый, и его можно удалить, если знать как. А вот хозяину они принадлежали гораздо дольше, причем он их накладывал на тетиву с ясным намерением убить, а оружие очень чутко к подобным мыслям и стремлениям.
Фарис понятливо кивнул, уже даже не обижаясь. Конечно, у оружия есть душа, это любому мальчишке известно. А раз есть душа, значит, оно может понять своего хозяина. И снова сердце резанула тоска по сабле, которую он отогнал, вслушиваясь в голос Раэна.
– Вот я и хочу использовать отпечаток, оставленный на них вчерашним гостем, – продолжил тот. – Связать магический запах его сущности с тем, что сделаю из этих стрел. – Покосился на Фариса, усмехнулся и успокоил: – Сейчас увидишь все сам, а то ведь начну рассказывать – так не поверишь.
Дорезав последнюю стрелу вместе с перьями, он поставил миску на угли очага, коснулся огня кончиками пальцев и что-то прошептал ему просительным ласковым голосом.
И огонь отозвался! Вспыхнув, ровное пламя окружило миску, но внутрь, на деревянную труху и перья, не кинулось. Языки огня сплелись поверх миски и ее содержимого, образуя сначала купол, затем огненный шар. Огонь загудел так мощно, словно обитал не в простом домашнем очаге, а в кузнечной печи, по кухне разнесся хорошо знакомый Фарису резкий запах кузницы…
Умирая от любопытства, Фарис едва не свернул шею, заглядывая в очаг поверх плеча снова севшего в кресло Раэна, но все-таки так и не понял, в какой миг пламя опало, и стало видно, что в миске блестит жидкая темная масса. Этого просто не могло быть! И конечно, он не поверил бы, расскажи Раэн о таком заранее! Расплавить металл в кухонном очаге!? В простой глиняной миске для еды! На обычных поленьях! Без горна и мехов, без угля! Невозможно…
Наклонившись вперед, Раэн помешал расплавленный металл ножом. Внук лучшего кузнеца долины сглотнул слюну и медленно выдохнул. Вот это настоящее чародейство… Нет, конечно, он верил, что именно Раэн тянет из степи снеговые тучи, да и слепленную из глины, а потом оживленную птицу помнил прекрасно… И летающие ведра, и целительское искусство чужестранца… Однако так управляться с металлом, чуждым всякой магии?!
«Но почему при таких удивительных умениях он здесь, в Нистале? – пришла вдруг Фарису простая и удивившая его мысль. – Почему не служит пресветлому шаху в числе придворных чародеев? Или не славен по всей стране как великий мудрец и волшебник? Что ему за дело до Нисталя и его беды, такой маленькой по сравнению с огромным миром за пределами долины? Вот не забрал бы он меня от столба, и… Да ничего для этого самого мира не изменилось бы! Все, что случается в Нистале, в нем же и остается, потому что чужакам нет дела до нашей жизни, да и сами мы стараемся никому ее не показывать. Сняли бы мое тело, зарыли, да и все на этом! Или… не все? Что здесь вообще творится и почему я так важен?!»
Забрав миску с огня, на прощание дружески лизнувшего ему пальцы, Раэн ловко залил расплавом глиняную форму и бросил ее в ведро с водой. Миска, исполнив свое предназначение, тихо рассыпалась на кусочки. Фарис так и стоял у очага, потеряв на время дар речи. Хмыкнув, целитель взял веник и смел осколки посуды.
– Так и будешь дуться, словно мышь на крупу? – мимоходом поинтересовался он, принюхиваясь к благоухающей чесноком и мясом каше.
Щеки Фариса вспыхнули, и мысли снова вернулись к вчерашнему позору.
– Ты второй раз меня спасаешь, – сказал он дрогнувшим голосом.
– И что? – пожал плечами Раэн. – За такой завтрак я готов каждый день тебя спасать. Чем ты недоволен?
– Не издевайся… – Фарис покраснел еще сильнее, даже захотелось выйти во двор и умыться снегом. – Ты меня вчера запер! Как маленького мальчика!
– Понятно, – грустно вздохнул Раэн. – Обижаешься, что не взял тебя поиграть в догонялки? Ладно, шучу. Фар, ну чем ты мог мне помочь? Ты способен перепрыгнуть тот овражек? Не думаю. А ловить стрелы лучше руками, чем горлом или сердцем. Согласен? У тебя еще не скоро так получится.
– У меня вообще так никогда не получится, – буркнул ир-Джейхан, рассудком понимая, что чародей, как всегда, прав.
– Кто знает, – снова пожал тот плечами. – Хитрость тут невелика, дело в упорстве и ловкости. А этого тебе не занимать. Если успею, дам пару уроков. Не надо обижаться, малыш. Может, и тебе когда-нибудь придется кого-то прикрыть собой, только до этого еще дожить надо.
Вернув веник на место, он сполоснул руки над бадьей и принялся раскладывать дымящуюся кашу по мискам. Фарис, которого на миг укололо небрежно-ласковое слово «малыш», подумав, только вздохнул. Как еще Раэну, почтеннейшему целителю и чародею, звать его, простого табунщика из Нисталя? Это чудо, что Раэн вообще с ним возится и объясняет свои поступки! Так что Фарис для него именно что малыш, здесь и обижаться нечего. Вроде как он сам смотрит на братишку Хамида по-доброму, но ведь немного свысока! А потом он подумал еще кое о чем…
– Ты ведь не меня закрывал, да, Раэн? – помолчав, спросил вдруг Фарис. – Все никак не можешь тому парню долг отдать? Чертополоху?
Чародей поморщился.
– Есть долги, которые не вернуть. Ты теперь и сам это знаешь. Я ведь не особенно рисковал: стрелок и вправду был паршивый. Ну что, так и будешь обижаться?
– Прости. Глупо очень, правда?
Фарис смущенно улыбнулся, молча обругав самого себя неблагодарным дурнем. В самом деле, нашел, чем оскорбиться! Но Раэн покачал головой.
– Нет. Совсем не глупо. Очень даже правильно. По-другому и быть не могло, ты ведь не из тех, кто за чужой спиной прячется. Потерпи, будет у тебя и своя битва. Судьба таких, как ты, испытывать любит, еще не обрадуешься. Только вот что… О вчерашнем никому ни слова. Тебе, конечно, и так пока говорить не с кем, но все-таки… Рассказать о таком обычному человеку – либо сумасшедшим прослыть, либо его самого под такую стрелу подставить. Стрелок – моя забота. Запомнил?
– Да, – буркнул Фарис и не утерпел: – Раэн, а что у тебя за отливка? Или… мне и об этом нельзя спрашивать?
– Почему же, можно. Обычный нож. Пока обычный.
Чародей достал из воды остывшую форму, вытащил узкое, довольно грубо отлитое лезвие со штырьком для черенка, покачал горячий клинок на ладони.
