— Ну, у тебя всегда был нерегулярный цикл. Бывает после родов восстанавливается, но это не твой случай, — строго глянула на неё врач поверх очков. — Значит, ждём очередную и начнём гормонотерапию. Всё как прошлый раз. Раз ещё идут, шанс есть, — отложила она ручку и тяжело вздохнула. — Марин, не пойму я тебя. Молодая, красивая, умная, самостоятельная баба и не можешь себе мужика найти?
— Не могу, — виновато посмотрела на неё Марина.
— Не верю, — похлопала та ладонью по столу. — Ты понимаешь, что это не пустые слова? Я за пятьдесят лет работы многое повидала, но одно усвоила точно: наше здоровье в наших руках. И чтобы никто на тебя не засматривался — ни за что не поверю. Ты просто планку-то опусти пониже, — показала она рукой. — Не жди уже принца на белом коне. И не смотри на него как на будущего мужа и отца. Смотри просто как на самца. Тебе надо. Понимаешь, надо. Изменение сексуальной активности для репродуктивных функций организма — важный шаг вперёд. Ну, неужели никого на горизонте нет?
— А если он, например, женат?
И не сказать, чтобы сильно ужаснулась своим мыслям Марина. Грех было не думать об этом, тем более после поцелуя, чем думать о сексе как о грехопадении. И это в наше-то время. Но, чёрт побери, так резануло слух это «женат», что Марина невольно поморщилась. И, наверно, ей надо было это услышать, чтобы протрезветь.
«Скворцова, о чём ты? Он женат. Же-нат. И точка», — выдохнула она.
— О, господи! — оценив Марину долгим внимательным взглядом, откинулась к спинке стула Тамара Павловна и сняла очки. — Ты как в другом мире каком-то живёшь. Кого сейчас этим удивишь? Да пусть и женат. Что тебе до его жены? Она если знает и молчит, значит, всё устраивает. А если не знает, то у него не ты, так другая будет. Если гуляет, то он гуляет. Их ни детьми, ни коврижками не удержишь таких кобелей. А тебе как раз кобелина и нужен. И чтобы жарил так, аж дым из ушей, — улыбнулась она и снова надела очки. — Я может, и неприличные вещи сейчас говорю, но поверь моему опыту. И очнутся твои яичники как молодые, никакие гормоны не понадобятся. А там одна менструация, вторая. И цикл восстановится. Особенно если станешь есть больше, а работать меньше. Забеременеешь как миленькая, даже от этой одной порции спермы. Ну что, выписываю гормоны? — глянула гинеколог на Марину поверх очков.
— Выписывайте, — кивнула та.
И когда возвращалась в машину, убирая на ходу в сумку рецепт, всё звучали у Марины в ушах её слова: «Ты же понимаешь: всё оно взаимосвязано. Ну не просто так нас парами-то создавали. И секс это тебе не просто акт — это и эластичность сосудов, и тонус мышц, и гормоны, и красота».
— Василис, — набрала она подругу уже по дороге. — Тебе Верка уже отзвонилась? Да, перенесли на послезавтра. Но я о другом. Скажи, а ты Туманова давно видела? Нет, я не забыла, что он твой брат, — улыбнулась Марина. — И прекрасно помню, что он развёлся с третьей женой. Нет, мне неинтересно что у него сейчас на личном фронте, — отнекивалась она на Василисины вопросы. — Я не хочу знать есть ли у него кто.
Но это было бесполезно. Устав возражать, Марина молча слушала пространные объяснения Василисы, что её старший брат парень активный, дома не сидит, бабы у него не переводятся, и он сейчас в свободном плавании. И хотя интересовала Марину вовсе не личная жизнь Алексея Туманова, а информация не потерял ли он лицензию адвоката, у той Василисы вечно было одно на уме: снова их свести, а потому приходилось терпеть поток её красноречия и волей-неволей вникать.
«Значит, временно доступен, — усмехнулась Марина. — Свободен и краткосрочно не женат. Можно сказать, удачно. И он, конечно, хорош в плане потрахаться, и всё как доктор прописал: самец. Нет, Самец! Но это ещё больший моветон, чем встречаться с женатым — встречаться с бывшим. А вот его консультация по семейному праву мне ой как нужна».
Глава 31. Марина
Но у Василисы было своё мнение на этот счёт, её и не интересовало зачем Марина вообще спросила про Туманова. Главное — спросила, да так вовремя. И как любящая сестра она не упустила возможность поработать свахой и заодно рекламным агентом «бедненького_сохнущего_по_Марине_до_сих_пор» братика.
— Да не важно кто кого любил, а кто кого бросил, — всё же вклинилась Марина в поток её словесных излияний. — Что было, то прошло, Василис. Я понимаю, да, что и он тебе брат, и меня тебе тоже жалко. Что тебе за радость, если бы мы опять сошлись. Но не страдает он до сих пор по мне, не гони. О, чёрт! — выругалась Марина. Отвлекшись на разговор, она машинально повернула к дому. А по сложной развязке замучаешься петлять, прежде чем выедешь в нужном направлении. — Что-что! Свернула не туда. Скажи мне лучше, он адвокатскую контору свою не закрыл? Ещё и расширился?! — искренне обрадовалась Марина. — В общем, скинь мне тогда его телефон, лучше рабочий, а там видно будет. Может, и позвоню! — поторопилась попрощалась она.
«Там видно будет, стоит ли даже разговор затевать», — получив сообщение с номером, убрала Марина телефон.
Результаты теста ДНК будут готовы только после праздников. И неизвестно ещё что будет в тех результатах. Но в одном она была уверена: если тест будет положительный, лучшего адвоката, чем Туманов ей не найти.
Хотя её и передёрнуло от одного воспоминания о нём. Аж повернула не туда. Хотя это скорее потому, что нечего болтать по телефону за рулём. Но и вспомнить было что.
Туманов был не человек — сухой порох. Фейерверк. А точнее: динамит, брошенный в костёр. И тогда, с ним, шесть лет назад, яичники у неё точно работали как часы. Правда, у неё и ещё параллельно у нескольких дам, о которых Марина узнала позже. На одной из них он даже потом женился. А теперь платит алименты сыну. Но Марина ушла от него не из-за измен. Слишком они были разные. По темпераменту, по отношению к жизни, по взгляду на нарушение правил и границ.
Смотреть на вулкан со стороны и жить на вулкане — разные вещи. И Марина не жалела, что они расстались. Если бы не Василиса, она и совсем перевернула бы страницу с именем «Алексей Туманов».
Но вот что у него действительно было не отнять: он был очень талантливый, хоть и очень скандальный адвокат. Уж сколько раз его грозились лишить лицензии за нарушение адвокатской этики и не только. Уж сколько угрожали и расставшиеся с половиной состояния мужья, и, наоборот, оставшиеся ни с чем неверные жёны, в зависимости от того чью сторону он защищал. Но Туманов всегда был крут, отчаян, безрассуден и бесстрашен. И всегда побеждал. Он считался лучшим в бракоразводных процессах и никто не разбирался в тонкостях семейного права детальнее, чем он, за что ему щедро платили. А ещё он всегда умел выходить сухим из воды, за что и снискал свою славу сильного, непотопляемого профессионала.
