— В Израиле существует такое понятие как презумция согласия, — поясняла ему Тамила. — То есть даже письменный документ составлять не надо, супруга может сказать, что мужчина дал бы своё согласие, если был бы жив. А я в документах записана как твоя жена.
— Но я, чёрт побери, жив!
— Да, — легко согласилась она. — Но позвонили то мне. И спросили, как я хочу использовать хранящийся у них биологический материал. Предложили несколько вариантов. Видишь ли, в Израиле очень либеральная политика в этом отношении, а ты подписал добровольное согласие на использование. Погоди.
«Тамила, твою мать, да не тяни ты!» — уже не просто холодок, ледяной пот тёк у Романа по спине.
— В общем, — вернулась она. — Я могла оплатить и продолжить её хранение в криобанке клиники, уничтожить или третье — передать в дар человечеству, то есть в донорский банк, только нужно было заполнить анкету.
— И ты заполнила её сама? — дёрнул Роман ворот рубашки и вытер потёкший по вискам пот.
— Я позвонила тебе в офис. Твой секретарь сказал, что ты женат. И…
— Тамила! Тамила! — орал он в трубку.
— Пи-пи-пи, — сообщила ему севшая батарея.
Роман пытался её реанимировать, а потом в сердцах швырнул севший в ноль телефон.
«Что же ты сделала, Тамила? Неужели сама заполнила анкету и передала в дар человечеству? Только не это! — схватился Роман за голову и ужаснулся. — А что если Диана не моя малышка, а где-то теперь есть моя? И не одна?»
— «Вест-Ист» к центральному входу или запасному? — обернулся водитель.
— Я дойду, — выскочил Роман и побежал, потому что та, к которой он приехал, как раз села в свою машину.
Он кинулся наперерез. Она затормозила.
— Марин, — упёрся он руками в открытое водительское стекло.
— Я заеду в семь. Лидия Васильевна обещала мне помочь с Дианкиными вещами. Алису я тоже найму на первое время, если ты не против, — сообщила она ровным голосом, словно дежурный врач на обходе у безнадёжного пациента.
— Я не против. Марин, надо поговорить.
— Ты три недели со мной не разговаривал, Ром. У тебя что-то срочное?
Казалось, руки от звука её спокойного голоса вот-вот примёрзнут к стеклу.
— Я не…
«Господи!» — он стукнулся лбом о машину. Что он мог ей сейчас сказать?
Я не виноват? Звучит жалко.
Не могу без тебя? Тупо.
Я люблю тебя? Да, сейчас ей особенно приятно будет это слышать.
Но она одна всегда понимала его без слов.
— Я тоже, — погладила она ямочку на его подбородке. — Прости, Ром, но мне правда пора.
— Я тоже! — крикнул он вслед уезжающей машине и тихо добавил: — Люблю тебя.
Глава 62. Марина
— Марин, ты не можешь, — взъерошил Вагнер свои и без того взлохмаченные волосы, расхаживая по кабинету.
— Я могу, Гриш, — прикрыла она рот рукой, зевая. — Я теперь всё могу. Даже три дня не спать, а ты пристал с какими-то деньгами.
— Ты хочешь вывести просто баснословную сумму.
— Да, хочу. И срочно, — откинулась Марина на спинку кресла и прикрыла глаза. — Яхта, конечно, стоит несколько меньше. Но мне уступают её по сходной цене, чтобы пока она стоит на верфи, я модернизировала её по своему усмотрению. А мне там вместо биллиардной нужны детская, игровая, ещё одна гардеробная. Поэтому да, сумма будет несколько больше.
— Не, биллиардную это ты зря, — остановился напротив неё Вагнер. — Чем я буду там на твоей кастрюле заниматься, когда приеду в гости?
Он улыбнулся, когда Марина приоткрыла один глаз, а потом встряхнулась:
— Так, не спать, не спать. На чём мы остановились?
— На биллиардной. Всё же решилась?
— Гринь, для тебя у меня всегда будет просторная пятиместная каюта на одной из пяти палуб. Нет, — хитро прищурилась она, — двухместная на одной палубе, а дети пусть живут на другой.
— Так, с этого места поподробнее. И пожалуй, теперь действительно ты можешь вывести денег сколько пожелаешь, — сел он на край её стола, улыбаясь. — В общем, работать, вижу, сегодня совсем не хочешь.
— Как я могу не работать, — достала она из стола папку. — Но, честно скажу, уже жду не дождусь того момента, когда смогу этого не делать.
— А когда суд?
— Судья дала месяц. Так что времени у меня не так уж и много. Давай, Гриш, по коням! Итак, — протянула она ему бумагу. — Я тут поговорила с юристами. Пообщалась с нотариусом. В общем, технически, учредителем, конечно, остаюсь я, со всеми полагающимися выплатами, но по сути компания переходит к тебе.
— Нет, нет, нет, нет, — поднял он руки.
— Да, Гриш, — кивнула Марина. — Это теперь твоя война. Сколько успею я тут ещё, конечно, помогу тебе с текучкой. Но на этом всё.
— А чем я закрою эту дыру в бюджете? — поправил он очки. Но именно этот привычный жест как раз и означал, что знает он прекрасно чем и не такая уж для полуторамиллиардной компании это и дыра, но не поворчать, не покряхтеть — это был бы не Вагнер.
— Ты знаешь, чем. Дальше, — показала она ему на край стола, с которого он спрыгнул. — Этот «Зюйд-Вест» похерь. У тебя перед ним никаких обязательств нет, так что нам этот баласт не нужен.
— То есть просто отказ? Не присоединяем и ничего не предоставляем? — с облегчением выдохнул он. — Понял.
— И даже имя его забудь. Хотя что-то мне подсказывает, что его владелица будет совсем не против. Лизе этот «Зюйд-Вест» был даром не нужен, как и моя компания. Её настраивал Моржов. А теперь у Лизаветы другие приоритеты.
Он сделал вид, что пропустил этот намёк на Туманова мимо ушей. Всем был хорош Вагнер, но как огня боялся всех этих бабских сплетен, разговоров кто с кем, кто кого. «Ботаник! — любя посмотрела Марина на этого отца трёх детей. — Всё тот же ботаник». Но в этом они, наверно, как раз с Моржовым и похожи.
— А что, кстати, Моржов? — поскольку мыслили они в унисон, тут же спросил Вагнер.
— Это на твоё усмотрение. И ты же знаешь, тут будет как ты скажешь. Если я выведу свои личные деньги с его счетов, а ты найдёшь инвестора и выведешь в другой банк деньги «Вест-Иста», то прижмёт он хвост, который было распушил, а ты ещё под шумок затребуешь у него более выгодные условия.
— Слушай, Гомельский тут вообще предложил…
Но Марина предупреждающе подняла руку. Ничего о Гомельском. Ничего!
Она сама старалась о нём не думать, и вслух его упоминать запретила. Особенно Ленке.
— Кстати, о Ленке, — продолжила она. — Сделай её генеральным. Толковее её ты всё равно в компании никого не найдёшь. А кто-то же должен ставить подписи, и разгребать всю эту текучку.
