Вдруг они обнаружат признаки заболевания? Немедленно отругав
себя за это проявление мнительности, Алекс стала думать о том, что ежегодная
маммограмма — это такая же формальность, как ежегодный мазок. Просто здесь с
ней работали незнакомые люди, а не старый добрый Джон Андерсон.
Пока она раздевалась, женщина в халате стояла рядом. Затем
она протянула ей рубашку и велела не застегивать ее. Медсестра была весьма
немногословна и, попросив Алекс смыть с тела духи в небольшой раковине, указала
ей на стоящий в углу прибор, похожий на аппарат для рентгеновских снимков, с
пластиковым лотком и несколькими щитами где-то в середине. Помывшись под
неусыпным наблюдением сестры и мечтая о том, чтобы это поскорее закончилось,
Алекс прошла к аппарату. Медсестра расположила одну ее грудь на лотке и
медленно опустила на нее верхнюю часть аппарата, довольно сильно прижав ее.
Неуклюже задрапировав руку Алекс, она велела ей держать грудь, сделала два
снимка, а затем повторила ту же процедуру с другой грудью. Все оказалось очень
просто и скорее неудобно, чем больно. Было бы хорошо прямо здесь узнать и
результаты, но Алекс была уверена в том, что все будет в порядке, и решила
позвонить своему врачу в понедельник.
Выйдя из офиса так же быстро, как она туда пришла, Алекс
поймала такси и успела домой как раз вовремя — Аннабел доедала ленч. Алекс
торопливо одела ее для балетного класса.
Она вдруг подумала, что правильно сделала, не пожалев своего
времени на маммограмму. В конце концов статистику, заставлявшую миллионы женщин
проходить эту процедуру ежегодно, игнорировать было нельзя. Каждая восьмая или
каждая девятая — разные исследования называли разные цифры — заболевала раком
груди. Даже простая проверка заставит любую женщину содрогнуться и быть
благодарной за самые незначительные подарки судьбы, как, например, посещение
балетного класса с ребенком. Алекс думала о том, какая она счастливая. По дороге
к мисс Тилли она нагнулась, чтобы поцеловать рыжие кудряшки Аннабел.
— А почему ты сегодня не забрала меня из садика? —
жалобно спросила Аннабел. Сегодня Алекс нарушила привычный и любимый ритуал,
каждое отклонение от которого девочка встречала с возмущением.
— Я пошла к врачу на прием и немного задержалась,
солнышко мое. Прости меня.
— Ты болеешь? — спросила Аннабел с беспокойством и
желанием защитить свою мать.
— Конечно, нет, — улыбнулась Алекс. — Но
ходить к врачу нужно всем, даже мамам и папам.
— Он сделал тебе укол? — Аннабел явно была
заинтригована, и Алекс со смехом покачала головой.
— Нет, мне не нужно никаких уколов.
…Но грудь моя была сплющена, как оладья, мысленно добавила
она.
— Ну хорошо, — с облегчением вздохнула Аннабел,
идя за руку со своей мамой.
Закончив занятия в классе мисс Тилли, они отправились поесть
мороженого, а потом медленно пошли домой, обсуждая планы на выходные. Аннабел
не очень хотелось в зоопарк. Она бы предпочла отправиться на пляж и поплавать,
но Алекс объяснила ей, что уже слишком холодно.
Вернувшись домой, Алекс включила видеомагнитофон, и они обе
улеглись на кровать в спальне. После этого долгого дня подготовки к процессу,
визита к врачу, маммограммы она чувствовала себя опустошенной, поэтому ей было
особенно приятно оказаться дома и побездельничать со своей дочерью.
По пятницам Кармен уходила рано, и к приходу Сэма Алекс
приготовила обед. Он вернулся позже, чем обычно, около семи часов, когда Алекс
уже накормила Аннабел, и они решили поесть после того, как девочка ляжет спать.
В четверть девятого они уже сидели на кухне, поглощая рыбу с жареным картофелем
и салат. Сэм рассказывал жене о ленче с англичанином, который на этот раз
произвел на него гораздо более благоприятное впечатление.
— Знаешь, теперь он мне даже нравится. По-моему, я
просто переволновался. Ларри и Том правы. Парень замечательный, и с его помощью
мы сможем наладить потрясающие контакты на Ближнем Востоке. Этого нельзя
отрицать, пусть даже он и любит пустить пыль в глаза.
— А если с Ближним Востоком ничего не выйдет? —
осторожно спросила Алекс.
— Выйдет, выйдет. Видела бы ты список его клиентов в
одной Саудовской Аравии.
— А ты с ним тоже туда поедешь? — Алекс играла в
адвоката, но Сэма это вполне устраивало. Теперь он свыкся с мыслью о приеме
нового сотрудника и дал зеленый свет решению взять его в качестве четвертого
партнера. — Ты уверен, Сэм?
Еще вчера ты места себе из-за него не находил. Может быть,
тебе стоит довериться твоему нюху?
— Я думаю, что это ложная тревога. Знаешь, я проговорил
с ним сегодня три часа… и он стоящий человек. Теперь я точно знаю. У нас будут
с его помощью миллиарды, — уверенно ответил Сэм.
— Не жадничай, — с усмешкой проворчала
Алекс. — Это означает, что мы сможем купить замок на юге Франции?
— Нет, но дом в Нью-Йорке и особняк на Лонг-Айленде
запросто.
— Но нам этого не нужно, — спокойно откликнулась
Алекс, и Сэм улыбнулся. Он тоже не чувствовал необходимости роскошествовать, но
ему нравилось играть в удачливое дитя финансового мира. Это значило для него
очень много. Он любил ту славу, которую заработал на мастерском обращении с
инвестиционным капиталом. Его репутация и успех имели для него большое
значение, такое же, впрочем, как и прибыль, почему Алекс и считала, что он
должен быть очень осторожен с этим новым партнером. Однако она доверяла его
решимости.
Если англичанину удалось убедить ее мужа в своей
состоятельности, она вполне могла с этим смириться.
— А как твои утренние совещания? — спросил ее
Сэм. — Все готово к процессу или нет?
Его всегда интересовала работа жены. До появления Аннабел
именно это подпитывало их совместную жизнь.
— Да, все готово ровно настолько, насколько мне нужно.
Я думаю, что все пройдет успешно. Вернее, я надеюсь. Мой
клиент заслуживает того, чтобы выиграть этот процесс.
— И выиграет, если защищать его будешь ты, —
убежденно подытожил Сэм, заработав этой фразой нежный поцелуй. В красном
свитере и джинсах супруг Алекс выглядел очень привлекательно. Он всегда ей
казался красивым, все больше и больше с каждым годом.
— Да, кстати, а что тебе Андерсон сказал?
— Да ничего нового. Мы снова перебрали все возможные
варианты. Пергонал меня по-прежнему пугает, серофен опять угнетает мою натуру,
а на оплодотворение сорокадвухлетней женщины из пробирки мало кто пойдет, хотя доктор
говорит, что некоторые это делают. Мы говорили еще о донорских яйцеклетках,
хотя эта затея мне совсем не нравится, а потом он сказал, что в следующем
месяце можно попробовать искусственное оплодотворение твоей спермой. Он
считает, что иногда это может изменить ситуацию. Что ты на это скажешь? —
с некоторым смущением спросила Алекс, и Сэм улыбнулся:
— Ну что же, переживу. Я знаю лучшие способы получить
удовольствие, чем развлекаться в одиночестве, просматривая грязные журнальчики,
но если это может помочь, давай попробуем.
