— У тебя на работе что-то не так? — спросила
Алекс, не понимая, почему он так нервничает.
— Нет, все в порядке. — Но Сэм не мог задать ей
такой же вопрос. Его жена всю неделю не появлялась на работе. Она могла
говорить только о своей болезни.
Включив телевизор, Сэм уткнулся в. — экран, найдя в нем
своего рода убежище, и вскоре задремал. Алекс молча наблюдала за ним.
Возвращение из больницы совершенно измотало ее, но она была рада, что в конце
концов оказалась дома. Она только не знала, что делать с Сэмом. Лиз во время их
разговора по телефону снова утешила ее и посоветовала быть терпеливой. Она
сказала, что ее муж тоже первое время сторонился ее, боясь ее болезни, и даже
обижался на нее, но потом привык.
Сэм проснулся после последних новостей, потянулся и с
удивлением посмотрел на свою жену, как будто не ожидал увидеть ее рядом. Потом,
не говоря ни слова, он переоделся в пижаму. Алекс уже помылась, надела другую
ночную рубашку и сверху накинула пеньюар, чтобы не расстраивать Сэма видом
своих бинтов. Однако когда он вернулся из ванной — Алекс показалось, что прошла
целая вечность, — она почувствовала, что он словно не решается улечься
рядом с ней.
Сэм боялся ее, как будто она могла заразить его своей
болезнью. Ей нужно было получить от него так много, а он просто не подозревал,
какую поддержку может ей дать. Его собственная неадекватная реакция пугала его
больше, чем все остальное. Ему было легче вообще не общаться с Алекс.
— Что-то не так? — смущенно спросила она. Он как
будто не был уверен в том, что ему стоит ложиться в их супружескую постель. Но
в комнате для гостей спала Кармен, так что выбора у него не было.
— Я… я не причиню тебе боли, если лягу рядом?
Алекс не смогла сдержать улыбки. Ему явно было очень
неуютно, и он чувствовал себя не в своей тарелке в обществе своей жены. В
какой-то степени это было трагично, если не считать того, что Алекс из-за этого
испытывала чувство печали и раздражения. Он вдруг стал совсем чужим.
— Если только ты мне пяткой по лбу не заедешь, —
сказала она, делая вид, что все нормально, хотя они оба понимали, что это не
так.
— Я просто подумал, что, если я ночью как-нибудь
неловко повернусь… или неосторожно дотронусь до тебя…
Он обращался с ней не как с женщиной, а как с хрустальной
вазой, бросаясь от одной крайности к другой. То он делал вид, что ничего не
произошло, то словно бы стремился убежать от нее на край земли. Это было более
чем неприятно.
— Ты не сделаешь мне больно, Сэм, — тихо сказала
Алекс, пытаясь вселить в него уверенность. Он скользнул в кровать, но так, как
будто рядом с ним лежала не его жена, а противотанковая мина, которую он боялся
случайно снять с предохранителя. Алекс почувствовала себя парией.
— Как ты себя чувствуешь? — нервным голосом
спросил он, прежде чем погасить свет. — Хочешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо, все хорошо. — Алекс так мечтала
спать рядом с Сэмом, что ей действительно было почти хорошо. Однако ему этого
явно не хотелось. В конце концов он уснул — почти на краю кровати — под
пристальным взглядом Алекс.
Отрезанная грудь словно разлучила их, сделав чужими друг
другу. И как только Сэм провалился в сон, Алекс заплакала от тоски по своему
мужу.
В субботу он проснулся раньше Алекс, и к тому моменту, когда
она встала и снова переоделась в халат, Сэм и Аннабел были уже одеты и
обсуждали предстоящую прогулку в Центральный парк. Сэм купил дочке нового
воздушного змея, которого они сегодня собирались запустить.
— Хочешь пойти? — с сомнением спросил Сэм, но
Алекс покачала головой. Она все еще очень легко уставала и решила, что подождет
их дома.
— Я побуду здесь. А когда вы вернетесь, мы с Аннабел
займемся печеньем, — ответила она. Ей хотелось показать, что она
по-прежнему остается хозяйкой.
— Ура! — завопила Аннабел. Ее вполне устраивали
оба плана — и воздушный змей, и печенье. Через полчаса они ушли. Аннабел была в
превосходном настроении, а Сэм почти не разговаривал с Алекс — как будто то,
что она вернулась, очень раздражало его. Даже когда она была в больнице, ему
было легче с ней общаться. Алекс это очень сильно нервировало.
Когда они вернулись, их уже ждал ленч — приготовленные Алекс
суп и сандвичи. Она убедила Кармен в том, что не нуждается в ее услугах, и та
ушла домой на несколько часов, но обещала вернуться к вечеру. Ей хотелось
помочь Алекс.
Аннабел принялась восторженно рассказывать о том, как высоко
они запустили змея около пруда, где плавали модели кораблей. Змей зацепился за
дерево, и папе пришлось лезть на самый верх, чтобы забрать его.
— Ну конечно, не на самый верх, — смущенно сказал
Сэм.
Они неплохо провели время и купили каштаны.
За время их отсутствия Алекс причесалась и надела водолазку
и джинсы, так что последствия операции были почти незаметны. Свитер был очень
свободным, и оставшаяся грудь едва была видна. Но Аннабел, которая после ленча
уселась к матери на колени и прижалась к ней, заметила, что что-то не так.
— Мама, твоя пораненная грудка стала меньше, —
сказала она, с изумлением разглядывая фигуру матери. — Она что,
отвалилась, когда ты ударилась?
— Вроде того. — Алекс улыбнулась, пытаясь
сохранить самообладание. Это все равно надо было обсудить с ней, и сейчас
выдался как раз довольно удачный момент. Чем раньше, тем лучше. Сэм был в
другой комнате и был явно поражен, услышав, о чем они говорят.
— А когда ты снимешь бинт, что там будет? У тебя что,
теперь совсем нет грудки? — спрашивала Аннабел, пораженная тем, что часть
тела ее матери исчезла. Это не укладывалось в ее детской головке.
— Может быть. Я еще не видела.
— Она что, просто отвалилась?
Алекс не хотелось пугать свою дочь или вводить ее в
заблуждение.
— Нет. Просто мне было очень больно, и меня
забинтовали.
— Как же это могло случиться? — удивленно спросила
Аннабел, не понимая, что произошло с матерью в этой ее поездке. Сэм посмотрел
на нее с раздражением. К счастью, девочка пошла играть в другую комнату, забыв,
к радости Алекс, о заданном ей вопросе. У нее все равно не было ответа.
Объяснять своей дочери, как это могло случиться, ей совершенно не хотелось.
Но Сэм не мог удержаться от замечаний. Ему не нравилась эта
тема.
— Зачем ты ей это все объясняешь? Что это за тема для
разговора с ребенком? Ей три с половиной года, и ей совсем это не нужно.
Ему это тоже было не нужно в его пятьдесят лет.
— И мне не нужно, Сэм, но так или иначе мы не можем от этого
отвернуться. И потом, она меня спросила. Она сидела у меня на коленях и
почувствовала, что мое тело изменилось.
— Тогда не позволяй ей сидеть у тебя на коленях. Есть
масса способов избежать контактов с твоим телом.
