Брок не забыл отпереть дверь, и через некоторое время вошла
Лиз с чаем, кофе и кое-какой едой, что было очень кстати. В пять часов Брок
проводил Алекс до лифта, неся ее кейс.
— Я посажу тебя в такси и вернусь, — спокойно
сказал он.
— Тебе что, делать больше нечего, кроме как переводить
пожилых дам через улицы? — попыталась пошутить Алекс, понимая, что сегодня
они стали друзьями. Того, что произошло этим ноябрьским днем, она не забудет
никогда. Чем она заслужила такое бережное отношение к себе, она не знала, но
это произвело на нее неизгладимое впечатление.
— Наверное, ты был бойскаутом.
— Было дело, ты угадала. В Иллинойсе все равно было
больше нечего делать. Кроме того, я всегда умел произвести впечатление на
пожилых дам.
— Это точно, — подтвердила она. Ей казалось, что
она прожила уже не меньше тысячи лет, но Брок считал ее просто восхитительной.
Через несколько минут он поймал такси, заставив Алекс,
вопреки ее сопротивлению, ждать в вестибюле. Спорить с ним было бесполезно — он
был очень тверд в своих намерениях.
Он даже заплатил за такси, чтобы никто не перехватил машину
до того, как он приведет Алекс.
— Ну все, — сказал он, закрывая дверцу.
Алекс ехала домой, все еще пораженная до глубины души всем,
что он для нее сделал. Она ума не могла приложить, как его отблагодарить. Когда
она наконец приехала домой, она чувствовала себя грязной, как половая тряпка. С
каким бы удовольствием она приняла ванну вместе с Аннабел! Но девочка еще не
видела ее рубца, и Алекс не собиралась ей его показывать. Заперевшись в ванной,
она быстро помылась и села за стол вместе с Аннабел, но есть не стала, сказав,
что пообедает позже, вместе с папой.
Сэм пришел домой в семь часов, прямо перед тем, как Аннабел
надо было ложиться спать, и прочитал ей сказку. А потом они с Алекс сели за стол.
Кармен оставила им обед. Но Алекс только поклевала свою пищу. Несмотря на все
усилия, она просто не могла есть.
— Ну что, тебе сегодня лучше? — спросил он как
можно более ласковым голосом, хотя у Алекс немедленно возникло ощущение, что он
не хочет обсуждать этот вопрос.
— Да, все хорошо, — ответила она, не упоминая о
том, что она провела целый час в уборной при своем кабинете и еще полчаса — на
кушетке, держа Брока Стивенса за руку. — У меня масса новых дел.
Именно это Сэм и хотел услышать, хотя это была только часть
истории.
— У нас тоже, — улыбнулся Сэм, пытаясь забыть их
недавнюю ссору и все те злые слова, которые они друг другу сказали. —
Благодаря Саймону у нас появилось множество новых клиентов.
— Слушай, Сэм, а ты не боишься, что они могут Оказаться
мошенниками? — с подозрением спросила она. Большое количество новых
клиентов такого размаха слегка беспокоило ее.
— Перестань искать во всем дурную сторону. Будь
адвокатом только на работе, — не слишком мягко упрекнул Сэм свою жену.
— Работа, связанная с риском, — слабо улыбнулась
она, чувствуя прилив тошноты от одного запаха его обеда.
Когда Алекс помыла посуду, ее снова настиг приступ рвоты —
того количества еды, которое она съела, вполне хватило.
Когда содержимое желудка снова оказалось в унитазе, она
поняла, что теперь рядом нет никакого Брока Стивенса, чтобы помочь ей.
— Что же все-таки с тобой происходит? — спросил ее
Сэм, возникший в дверях. — Может быть, это не просто химиотерапия, а
аппендицит или еще что-нибудь в этом духе.
Он не в состоянии был поверить, что химия может иметь такие
результаты.
— Нет, это химия, — сказала она загробным голосом,
после чего ее немедленно вырвало снова. Сэм вышел — он не мог на это смотреть.
Алекс с трудом добралась до их постели и свалилась на нее в
полном изнеможении. Сэм смотрел на нее с видимым раздражением.
— Я знаю, что с моей стороны не слишком красиво
задавать тебе подобные вопросы, но почему, если ты весь день спокойно работала,
тебя начинает тошнить, как только ты меня видишь? Ты что, ищешь моего
сострадания или мое присутствие так на тебя действует? — спросил он, не
зная; как прошел ее день. Алекс не хотела говорить ему, что она скрыла от него
произошедшее в офисе.
— Очень смешно, Сэм.
— Может быть, это эмоциональная реакция или что-то типа
аллергии?
Все ясно — он просто не мог ни поверить, ни понять. Ему
никогда не приходилось видеть, чтобы кого-нибудь так рвало в течение всего дня.
— Поверь мне, это химия, — повторила она. — У
меня есть список того, что может произойти. Хочешь почитать?
— Да нет, — признался он. — Я тебе поверю.
Когда ты была беременна, ничего подобного с тобой не происходило, —
добавил он затем, словно пытаясь объяснить происходящее.
— Тогда у меня не было рака, и мне не делали
химию, — сухо отозвалась Алекс, все еще не оправившаяся после
рвоты. — Может быть, все дело в этом.
— Я думаю, что это что-то нервное. Позвони-ка своему
врачу.
— Я звонила. Она сказала, что это вполне нормальная
реакция.
— Мне она не кажется нормальной. — Сэм не хотел
понимать. Для него легче было все отрицать. В конце концов они улеглись спать.
На следующее утро ее опять тошнило, но уже не рвало. Они оба отправились на
работу, а Алекс отвела Аннабел в садик, что подняло ее настроение. Каждый
маленький шажок к нормальному состоянию казался ей победой, и она сумела
прожить целое утро без тошноты и не отвлекаясь от работы.
Только днем, работая вместе с Броком после ленча, она снова
вынуждена была пойти в уборную. На ленч она съела сандвич с индейкой, и теперь,
когда он вышел обратно, ей казалось, что она умирает. На этот раз Брок уже не
колебался ни минуты. Пока ее рвало, он держал ее голову и плечи, и Алекс вдруг
с ужасом поняла, что совершенно не стесняется его. Она была не одна, и ей было
не страшно. Когда наконец все кончилось, она взглянула на своего спасителя с
некоторым недоумением.
— Тебе надо было быть врачом, — сказала она с
несколько глуповатой улыбкой. Воистину лучшего способа начать дружбу не было.
— Я не могу видеть крови, — признался Брок.
— А рвоту? Что это с тобой? Неужели, тебе нравятся
женщины, которых рвет?
— Я их люблю, — рассмеялся Брок. — Когда я
учился в школе и колледже, мои свидания очень часто заканчивались именно так.
Так что у меня есть некоторые навыки.
— Безумный ты человек. — Алекс была не в состоянии
пошевелиться. Они снова сидели на полу уборной, и она прислонилась к его плечу.
— Ты мне начинаешь нравиться, — объявила она. Это
было похоже на супружество. Никакого смущения — только ее слабость и его
желание помочь ей. Наверное, это Бог послал ей в этот момент такого верного
друга.
