— Ей нравится, — улыбнулась Алекс, убирая
последние бумаги в свой кейс. — Не забудьте послать Мэттью Биллингсу мои
записи об утреннем процессе. А к завтрашнему дню положите мне на стол все
бумаги по делу Шульца. В половине девятого ко мне придет Брок.
Ей надо было обдумать тысячу вещей. Процесс Шульца начинался
в следующую среду, и целую неделю или даже больше она в офисе не появится. Это
означало, что надо было оставить остальные дела в безупречном состоянии. Да, в
понедельник и вторник ей придется туго.
— Ну, до завтра, — тепло улыбнулась Алекс. Лиз
знала, что, если понадобится, она всегда сможет позвонить Алекс домой или
послать ей бумаги с курьером. Алекс была безумно привязана к Аннабел, но это не
отрывало ее от дела и сотрудников. А когда Алекс уходила в зал суда, она всегда
брала пейджер.
— Спокойной ночи, Алекс, — улыбнулась ей вслед Лиз
Хэзкомб, и уже через пять минут Алекс была на Парк-авеню, прорываясь через
пятичасовую пробку. Час пик только начался, и поймать такси было довольно
сложно. Наконец она села в машину и с удивлением заметила, какая сегодня
прекрасная погода. Это был один из великолепных октябрьских дней, полных яркого
солнца и теплого воздуха, и лишь легкий ветерок напоминал о том, что на дворе
осень.
Если бы Алекс не спешила к дочери, она бы пошла пешком —
погода того стоила. Однако она села в машину, думая об Аннабел и ее озорном
веснушчатом личике — и о том, как ей хочется снова забеременеть. Вот уже три
года они стараются изо всех сил, но это счастливое событие никак не происходит.
С другой стороны, к более драматическим мерам она была еще
не готова. Интересно, как она сможет всунуть в свой напряженный рабочий график
оплодотворение из пробирки или даже персонал. Все это было так сложно… Как было
бы хорошо, если бы она забеременела естественным способом. Уровень прогестерона
был достаточно высок, уровень стимулирующего фолликулы гормона достаточно
низок… но ребенка она зачать пока не могла. Подумав об этом, Алекс решила, что,
придя домой, первым делом сделает «голубой тест», просто чтобы убедиться, что
они не упустили идеального момента. По ее расчетам, в эти выходные у нее должна
произойти овуляция. Слава Богу, она хоть не будет работать на процессе,
подумала она, пока такси пробиралось через запруженную машинами улицу.
На углу Мэдисон и 74-й они застряли так прочно, что она
решила выйти и пройти последние три квартала пешком. Ветерок приятно обдувал
лицо — ведь она целый день провела в помещении. Алекс шла пружинистым шагом,
размахивая кейсом, и думала о том, как она войдет в квартиру и увидит Аннабел.
Может быть, Сэм уже дома. Она улыбнулась, подумав о нем. Несмотря на то что их
супружеский стаж составлял уже семнадцать лет, она все еще была влюблена в
него. Да, у нее было все. Великолепная карьера, очаровательная дочка, муж,
которого она очень любила. Алекс была самая счастливая женщина на свете, и она
это знала. Она никогда не относилась к этому как к чему-то само собой
разумеющемуся, зная, что должна каждый день благодарить судьбу за каждую
крупицу счастья. И если она не сможет забеременеть снова, жизнь на этом не
кончится. Может быть, они усыновят ребенка. Или у них будет только Аннабел. Они
с Сэмом были единственными детьми в своих семьях, и это им не особенно
навредило. Кроме того, говорят, что единственные дети умнее.
Что бы ни произошло, она знала, что жизнь ее протекает так,
как ей этого хотелось. Одна мысль об этом заставила ее широко улыбнуться.
Поздоровавшись со швейцаром, Алекс быстрым шагом вошла в вестибюль.
Глава 2
Открыв входную дверь, Алекс Заметила, что в квартире стоит
непривычная тишина. Нигде не раздавалось ни звука, и Алекс подумала, что Кармен
загулялась с Аннабел в парке. В большинстве случаев они возвращались домой к
пяти часам и мылись перед обедом. Лишь войдя в ванную, Алекс обнаружила там
свою дочь — маленькую принцессу, почти полностью скрытую за горами пены. Кармен
сидела на краю ванны и наблюдала за ней, а Аннабел играла в русалку. Не говоря
ни слова, она ныряла в воду и выныривала, еле видная за пеной. Мыться в
глубокой мраморной маминой ванне Аннабел разрешалось лишь изредка, в качестве
награды. Поэтому-то Алекс ничего и не слышала, войдя в квартиру, — ведь ее
с Сэмом комната находилась в дальнем конце коридора.
— Что это вы тут делаете? — радостно улыбнулась
Алекс обеим, испытывая прилив счастья от одного взгляда на своего ребенка. Это
была самая хорошенькая девочка на свете. Ее яркие рыжие волосы светились,
подобно маяку, на темном фоне ванны.
— Ш-ш-ш, — серьезно сказала Аннабел, поднося
пальчик к губам. — Русалки не разговаривают.
— А ты русалка?
— Ну конечно! Кармен сказала, что я могу помыться в
твоей ванне и взять твою пену, если я позволю ей сегодня помыть мне голову.
Кармен смущенно улыбнулась своей хозяйке, и Алекс рассмеялась.
Аннабел обожала заключать сделки, и Кармен так же легко поддавалась на все ее
уловки, как и родители девочки. Надо сказать, что Аннабел пользовалась этим
весьма умеренно и не была избалованным ребенком, прекрасно сознавая, однако,
как ее все боготворят.
— А что, если я залезу к тебе в ванну и мы обе вымоем
волосы? — предложила дочери Алекс. В любом случае ей надо было вымыться,
перед тем как Сэм придет к обеду.
— Хорошо, — согласилась Аннабел после минутного
размышления. Она терпеть не могла, когда ей мыли голову шампунем, но на этот
раз, похоже, избежать этого ей не удастся.
Алекс сняла черный костюм и туфли на высоких каблуках.
Кармен отправилась проверить обед, а Аннабел продолжала
изображать из себя русалку. Через минуту к ней присоединилась ее мать, и две
женщины — большая и маленькая — завели важную беседу обо всем на свете. Аннабел
очень гордилась тем, что ее мама была адвокатом, а папа — «инвестиционным
капиталистом», как мама это называла. Она всегда говорила, что это нечто вроде
банкира, то есть что отец вкладывает деньги людей в какое-то дело. Сам папа
объяснял все не совсем так, но Аннабел было довольно и этого. А мама, как было
известно девочке, ходит в суд и спорит там с судьей, но не отправляет людей в
тюрьму.
— Что ты сегодня делала? — спросила Алекс,
блаженно погружаясь в теплую пенистую воду. Она сама чувствовала себя сейчас
русалкой, оказавшейся в воде после тяжелого дня в офисе.
— Все понемногу, — ответила Аннабел, с
удовольствием глядя на маму, которая только что наградила ее горячим поцелуем.
— А в садике что было?
— Ничего особенного. Правда, мы ели лягушек.
— Вы ели лягушек? — удивленно переспросила Алекс.
Впрочем, она знала, что ее дочери свойственна краткость, поэтому стала ждать
продолжения. — Каких лягушек — не настоящих же?
— Зеленых лягушек. С черными глазами и волосами из
кокоса.
Это был намек, и Алекс подумала о том, как она могла жить
без этой очаровательной девчушки.
