Только на следующее утро, когда они с Броком ехали в город
на электричке, Алекс случайно взглянула на первую полосу газеты и остолбенела.
В газете были напечатаны фотографии Сэма, Ларри и Тома. Большое жюри
[3]
обвинило их в мошеннических инвестициях и прочих весьма серьезных грехах, в том
числе растратах.
— Бог ты мой, — только и могла сказать Алекс,
протягивая газету Броку. Это было невероятно. Сэм всегда отличался
исключительной честностью.
— Ого! — присвистнул Брок. Обвинения были очень
серьезными. Авторы статьи упоминали и Саймона, хотя он не был обвинен. Именно
троих основателей фирмы подозревали по меньшей мере в десятке различных
мошенничеств и хищений. — Плохи у него дела, так что нет ничего
удивительного, что вчера он был таким угрюмым.
Брок взглянул на совершенно окаменевшую Алекс. Что сделал со
своей жизнью ее муж за последние несколько месяцев? Какую глупую ошибку он
допустил? Если его признают виновным, он может провести в тюрьме двадцать —
тридцать лет. Что, черт возьми, произошло?
— Я позвоню ему из офиса, — задумчиво произнесла
Алекс.
Она не могла поверить в то, что только что прочла.
Когда она пришла на работу, оказалось, что он уже звонил
целых два раза. Алекс закрыла дверь кабинета и набрала его рабочий номер. Сэм
снял трубку немедленно.
— Спасибо, что позвонила, — нервным голосом сказал
он.
— Что происходит? — Алекс все еще не могла
поверить в случившееся. Она-то считала, что прекрасно его знает.
— Я сам еще не знаю. Вернее, знаю, но не все. И не
уверен в том, что мне будут когда-либо известны все подробности. Но мне хватит
того, что есть, Алекс. Я на крючке. Мне нужна помощь. Мне нужен адвокат.
У него был очень хороший юрист, но он не был криминальным
адвокатом.
— Я не занимаюсь уголовными делами, Сэм, — мягко
ответила Алекс. Ей было жаль своего непутевого мужа, который настолько утратил
контроль над своей жизнью и так сбился с пути, что даже не ведал, что творит.
Она спрашивала себя, имеет ли ко всему этому отношение его девушка. Но то, что
здесь не обошлось без Саймона, было очевидно, хотя ему даже не было предъявлено
обвинение.
— Но ты же можешь хотя бы посоветовать мне, что делать.
Можно с тобой поговорить? Можно я приду к тебе, Алекс?
Пожалуйста!
Он умолял ее о помощи, и после семнадцати лет брака Алекс
чувствовала себя обязанной хотя бы выслушать его. И кроме того, она все еще
любила его вопреки всему, что между ними произошло.
— Я подумаю, что я смогу сделать. Но я в любом случае
направлю тебя к криминальному адвокату. Я не настолько глупа, чтобы хотя бы не
попытаться тебе помочь. Но для этого я должна знать, что произошло. Когда ты
сможешь прийти?
— Можно сейчас? — с надеждой спросил он, не в
состоянии больше выдерживать это напряжение.
Было десять часов утра. На половину второго у нее была
назначена встреча, но до этого момента она была совершенно свободна.
— Хорошо. Приходи. — Бумажная работа могла
подождать.
Алекс отправилась сообщить Броку о своих действиях.
— Может быть, прямо сейчас направить его к кому-нибудь
из криминалов?
— Сначала я сама хочу с ним поговорить. Ты не хочешь
поприсутствовать?
Это была странная просьба, но ей предстояла профессиональная
встреча, и она уважала мнение Брока.
— Если ты настаиваешь. Могу я дать ему по физиономии,
когда он закончит говорить? — угрюмо усмехнулся Брок.
Ему казалось, что двадцать лет тюрьмы — это самый подходящий
конец для такого мерзавца, как Сэм Паркер. Так что он согласился только ради
Алекс, совершенно не собираясь ему помогать.
— Ты не должен бить его, пока он не оплатит свой
визит, — улыбнулась в ответ Алекс. Что бы там ни происходило с ее мужем,
она теперь была с Броком, а не с ним.
— Тогда не забудь задать ему вопрос на миллион
долларов. — Брок имел в виду развод, но момент для этого разговора был не
самый удачный.
— Успокойся. Это будет деловой разговор.
Сэм приехал через двадцать минут. Загар не мог скрыть его смертельной
бледности, под глазами были темные круги, руки сильно дрожали. Он был в шоке.
Его репутация в один момент рассыпалась в прах, а жизнь за те шесть недель,
которые он провел с Дафной в Европе, казалось, развалилась на куски.
Алекс спросила его, не будет ли он против присутствия Брока,
и Сэм без особого энтузиазма согласился. Он был в таком состоянии, что надо
было хвататься за все ниточки, поэтому если Алекс хотелось, чтобы этот
белобрысый юнец сидел с ними за одним столом, то Сэм не возражал. Он был
настолько благодарен своей жене за то, что она согласилась его выслушать, что
назвал ее лучшим из известных ему адвокатов, чье мнение он очень ценит. Больше
он по этому поводу ничего не стал говорить, но они с Алекс обменялись странно
привычным взглядом. Эти мужчина и женщина так давно знали друг друга и так
долго любили, что забыть это было трудно.
История, которую поведал им Сэм, была не из приятных.
Ему самому было известно далеко не все. Насколько он понял,
Саймон медленно и настойчиво вводил в круг их клиентов весьма неразборчивых в
средствах людей, подделывая их биографии и сведения о финансовом состоянии, в
том числе и банковские документы. А потом Саймон начал обогащаться за счет
фирмы. Какими способами он это делал, Сэм пока не знал. Похоже, он производил
хищения и попросту обкрадывал постоянных клиентов, попутно отмывая весьма
сомнительного происхождения деньги в Европе. Очевидно, это продолжалось уже
несколько месяцев. Не обвиняя ни в чем Алекс, Сэм признал, что из-за ее болезни
и обострения их отношений он стал уделять меньше внимания бизнесу. Не говоря
уже о том, что его отвлекал его роман с Дафной. Хотя в разговоре с Алекс Сэм не
хотел упоминать ее имя, ему все же пришлось это сделать.
Сэм не был уверен в том, что Дафна тоже была вовлечена в эту
махинацию в качестве приманки. Но нельзя было не признать, что она появилась
очень вовремя и сумела отвлечь Сэма от дел.
Затем Сэм сказал, что еще весной заподозрил неладное,
наблюдая, как Саймон ведет дела с одним из их клиентов. Некоторые фонды явно контролировались
недостаточно тщательно. Он сообщил о своих подозрениях партнерам, но они
заверили его в том, что все в порядке, после чего Сэм решил, что волнуется по
пустякам. Теперь он понимал, что просто дал себя успокоить. Странно, что именно
в этот период Алекс напомнила о своих не слишком приятных соображениях по
поводу Саймона, которые он тогда решительно отмел.
— Все это время я был круглым идиотом, — признался
Сэм. — Саймон — просто нечистоплотная дрянь. Ты была права. А теперь я
обнаружил, что Ларри и Том участвовали в этой махинации. Правда, не с самого
его появления — только в феврале они поймали его на какой-то сомнительной
сделке, и тогда он их просто купил, заплатив им, чтобы они молчали, и уверив,
что никто ничего не узнает. Он открыл им счета в швейцарском банке и положил
туда по миллиону баксов. Так что в течение полугода они наравне с ним
участвовали в хищениях, воровстве и организации мошеннических сделок. Я ругаю
себя за глупость и слепоту. Саймону даже удалось выпроводить меня в Европу на
два месяца, и без меня они провернули самые грязные дела. Он нашел для меня
яхту, и я вступил в его игру как последний кретин.
