— И ты тоже. Ты заслуживаешь хорошего пинка под
зад, — печально улыбнулась Алекс. — Но не такого сильного.
— Может быть, ты и права, — совсем подавленно
ответил он, поглощенный чувством вины за все, что он сделал. — Когда ты
узнала о Дафне?
— Я видела, как вы выходили из «Ральфа Лорена» перед
Рождеством. Одного взгляда на вас было достаточно, чтобы понять, что между вами
происходит. Вычислить остальное было нетрудно. Мне кажется, что я просто не
хотела ничего замечать, как ты закрыл глаза на махинации Саймона.
Это было слишком больно, и потом, у меня была масса других
причин для беспокойства.
Сэм понимал, как она права, и ему хотелось повернуть стрелки
часов обратно и все изменить. Но было уже слишком поздно.
— Мне кажется, я на время утратил рассудок. Я все время
вспоминал, как умирала моя мама и что я при этом чувствовал. Понимаешь, мне
казалось, что ты стала как она, что ты умрешь и затащишь меня с собой в могилу,
как мать сделала с отцом. Я был в панике. Это было похоже на какое-то безумие.
Я утратил ясность мысли, и вся моя детская обида на мать вылилась на тебя.
Наверное, я действительно сошел с ума. И мой роман с Дафной — это безумие.
Таким способом я скрывался от реальности. Но в итоге я причинил боль и тебе, и
себе. И теперь я даже не знаю, что и думать. Я не могу понять, действительно ли
я был в нее влюблен, или она меня просто окрутила. Ужасное чувство. Я даже не
уверен, что хорошо ее знаю.
Но он знал Алекс и то, какую рану он ей нанес. И теперь ему
предстояло расплачиваться за это — всю жизнь.
— Может быть, все идет так, как должно идти,
Сэм, — философски произнесла Алекс. Хоть и поздно, но он пришел в себя и
понял, почему он так с ней обошелся. Все это было следствием его страха
потерять ее так, как он потерял свою мать.
— Наверное, ты теперь захочешь развода, — словно
читая ее мысли, сказал Сэм.
Алекс хотела было кивнуть в знак согласия, но, посмотрев на
своего мужа, такого уязвимого, подавленного и напуганного, она не решилась
давить на него.
— Мы поговорим об этом после того, как твои проблемы
будут решены.
Ей казалось несправедливым вешать ему на плечи еще и это
Несмотря на то что Брок просто жаждал развода, спешить на самом деле было
некуда. Месяц или два никакого значения не имели.
— Ты заслуживаешь гораздо большего, чем дал тебе
я, — грустно сказал Сэм. Ему вдруг захотелось сказать ей гораздо больше и
даже дотронуться до нее, но он решил, что мудрее будет этого не делать. Он был
благодарен Алекс за ее снисходительность и не хотел злоупотреблять ею.
Алекс не могла поспорить с тем, что он говорил. Теперь она
все окончательно поняла и благодарила судьбу за то, что в этот момент с ней
рядом оказался Брок.
— Может быть, у тебя не было выбора, — сказала
Алекс, пытаясь быть справедливой. — Наверное, ты просто не мог
противостоять этому.
— Это правильно, что я получил такой удар судьбы в
наказание за свой идиотизм.
— Ты выберешься, Сэм, — успокоила она его. —
На самом деле ты очень хороший человек, а Филип — очень хороший адвокат.
— И ты тоже. Ты настоящий друг, — ответил Сэм,
пытаясь сдержать слезы. Они стояли друг против друга, разделенные столом.
— Спасибо, Сэм, — улыбнулась Алекс. — Я буду
в курсе происходящего. Позвони мне, если тебе будет нужно.
— Поцелуй за меня Аннабел. Я попытаюсь встретиться с
ней в эти выходные, если меня не засадят в тюрьму.
— Этого не будет. До встречи. — Алекс вернулась в
свой кабинет, где ее ждал Брок. Он опять ходил взад-вперед и выглядел очень
обеспокоенным. Лиз сказала ему, где Алекс, и он видел, как из переговорного
зала вышел Филип.
— Ты ему сказала?
— И да, и нет. Он сказал, что догадывается о моем
желании получить развод, но я решила поговорить с ним после того, как это все
кончится.
— Что?! Почему ты не сказала, что хочешь развестись с
ним прямо сейчас?
;;, Брок был в ярости. Измученная сегодняшним днем, Алекс не
сразу нашлась что ответить. Разговор с мужем о том, почему их брак распался,
опустошил и расстроил ее, особенно сейчас, когда она сознавала, в какой переплет
он попал. Если его посадят в тюрьму, Аннабел будет очень тяжело это пережить.
— Я не потребовала от него этого прямо сейчас, потому
что задержка в один или два месяца не имеет никакого значения. Мы никуда не
денемся. Надо же иметь к человеку хоть какое-то уважение или хотя бы
сострадание. В конце концов, его обвинило в растратах и мошенничестве большое
жюри. Он приехал из Европы и сразу попал в эту кучу дерьма. И поскольку у нас
за плечами семнадцать лет брака и ребенок, мне кажется, что я могу дать ему несколько
недель на то, чтобы решить его собственные проблемы.
— А был ли он к тебе снисходителен в течение всего
последнего года? Проявлял ли он сострадание? Неужели ты все забыла?
Брок кричал на нее вопреки своему обыкновению. Алекс
подумала, что он ведет себя как ребенок, но ничего не сказала.
— Я очень хорошо все помню. Но я все равно не считаю
себя вправе бить его ниже пояса. Между мной и им все кончено, Брок. Когда мы
получим свидетельство о смерти, уже не важно. Мой брак с Сэмом мертв, и мы оба
это знаем.
— Не будь так уверена, когда имеешь дело с этим сукиным
сыном. И если эта девица от него уйдет, он не замедлит приползти к тебе с
повинной на коленях. Я же видел, как он сегодня на тебя смотрел.
— Ох, ради Бога, прекрати! Это просто смешно. —
Алекс прервала эту начинавшую становиться бессмысленной беседу. Брок вернулся в
свой кабинет в полной ярости, и до семи часов, когда они одновременно ушли с
работы, Алекс его не видела. Но даже вечером Брок был в отвратительном
настроении и весь обед дулся на нее. Алекс пришлось подлизываться к нему
достаточно долго, чтобы он наконец сменил гнев на милость.
В пентхаусе на Пятой авеню Дафна вела себя не лучше.
Она хлопала дверьми, била посуду и швыряла вещи на пол, что
уже нисколько не удивляло Сэма.
— Как ты смеешь меня в этом обвинять, скотина?! —
орала она. — Как ты смеешь говорить, что я тебя «окрутила», как ты
выражаешься? Я никогда не стала бы ввязываться в подобные гадости! Что за
дешевый трюк — пытаться переложить на мои плечи свои преступления! Не думай, что
тебе это удастся. Саймон уже сказал, что он найдет мне юриста, если это
понадобится.
Но я в любом случае не собираюсь сидеть тут и ждать, когда
меня арестуют. Если эти смешные обвинения посмеют предъявить и мне, я
немедленно вернусь в Лондон. Я не хочу смотреть, как ты садишься в тюрьму да
еще тянешь меня за собой.
— Я подозреваю, моя дорогая, что с тобой не слишком-то
приятно сидеть в тюрьме, если взглянуть на то, что ты тут устроила, —
сказал Сэм, глядя на валявшиеся вокруг обломки и осколки. Он чувствовал, что
больше не в состоянии с ней бороться. — А что бы ты думала на моем месте?
В течение года ты всячески ублажала меня в постели — я не могу сказать, что мне
это было неприятно, — а в это же самое время Саймон мошенничал с деньгами
моих клиентов. Трудно поверить в то, что ты ничего об этом не знала, хотя я
предпочел бы считать тебя невинной овечкой. Кстати говоря, я обнаружил, что моя
жена знала о нас с тобой едва ли не с самого начала. Я не могу не снять шляпу
перед этой несчастной женщиной. Оставив ее во время химиотерапии, когда она
была полумертва и ее целыми днями выворачивало наизнанку, я поступил с ней как
последний подлец, а она даже не говорила о том, что знает о нашем романе.
