— На что? Чего ты хочешь добиться? — недоумеваю я. Игорь же смотрит на меня, как на маленького котенка, который оказался в подъезде совсем один.
— Я хочу посадить его, упечь за решетку.
— Зачем? Что-о? Но как ты сможешь? — в душе творится полный раздрай. С чего вдруг такое решение? Камал так помог Игорю, пригласил из маленького городка, можно сказать, возвысил, и уже через три месяца службы буквально подарил перспективную и очень хорошую фирму, доверив в ней управление, то есть, практически человеку с улицы дал доступ к кошельку. Почему же Игорь решает отплатить на добро таким образом? Никогда не замечала за ним особенной щепетильности, тем более понимая, что в России по-другому, чересчур открыто вести дела не удается никому.
— У меня есть причины ему отомстить, — вдруг резко бросает он.
Несмотря на то, что и мне есть за что не любить, ненавидеть, презирать Камала, вторая половина моей души не может согласиться со словами Игоря. Мне хочется рассуждать логически, нужно быть непредвзятой.
— Но ведь он столько для тебя сделал… — подбираю я слова, хотя это получается с трудом: перед глазами стоит совсем другой Камал, не наряженный в костюм с идеальными брюками, наглаженной безупречной сорочкой, безукоризненный в своей красоте властного хозяина жизни, а тот, что жадно целует, ласкает со всем пылом своей звериной натуры, шепчет что-то, понятное ему одному, на ухо и заводится от этого еще сильнее.
Облизываю вмиг пересохшие губы и этот простой жест не может укрыться от Игоря. Он отчего-то темнеет лицом. Сжимает ладони в кулаки, сводит челюсть, от чего на щеках играют желваки.
— Он. Должен. Ответить. — Четко чеканит он.
— Он что-то еще тебе сделал? — пугаюсь я.
Меня посещает запоздалая мысль о том, что Камал мог из вредности, со злости проговориться, специально сказать мужу о моей измене, о моем сумасшествии, о нашем предательстве.
Но тут же понимаю, что тогда бы Игорь не делился со мной своими планами. Его извечные внутренние весы перевесили совсем в другую сторону, и разговор сейчас шел совсем в другом ключе.
— Ты думаешь, что он просто так отдал мне клинику? — Игорь зло усмехается. — У нас был отвратительный, дурацкий бартер, унижающий, совсем в его духе. Камал любит поиграть, насладиться своей властью, и в моем случае он отыгрался по полной.
— Игорь, я…ничего не понимаю, — тру виски пальцами, чтобы успокоить разгорающуюся мигрень. Слишком много всего на меня свалилось в последнее время, и сегодняшний ночной разговор не совсем вовремя.
Он делает неопределенный жест рукой, будто отгораживается, отталкивает меня.
— Так ты планируешь собрать на него компромат и подать в суд? — возвращаюсь к интересующей теме. И тут же принимаю охотничью стойку – мне очень важно то, что скажет дальше муж.
— Пока того, что есть, недостаточно, чтобы упечь его за решетку на всю оставшуюся жизнь… — медленно и задумчиво говорит он, смотря в кружку, будто на дне чайной пары видит все ответы на свои злободневные вопросы. — Но я буду работать в этом направлении. Есть люди, есть зацепки, есть куда и на что надавить. К тому же он не всегда законно поступал с конкурентами, думаю, что если они получат доказательства его причастности к некоторым смертям, происшествиям, то и его жизнь будет в опасности.
Я прижимаю руку ко рту, удерживая вздох неожиданности.
Игорь ухмыляется.
— Но это на случай, если все обычные методы не помогут. Понимаешь, на обычном уровне, через суд, я мало чего добьюсь. У него везде свои подвязки, свои люди, да и денег довольно, чтобы купить самого лучшего адвоката, оплатить самую лучшую линию защиты. А мне нужно бить наверняка, — он отпивает остывший чай, морщится, и я думаю, что совсем не от того, что тот горчит на языке. — Мне нужно бить сразу. Второго шанса не будет.
Второго шанса не будет…Эту мысль я кручу и так, и эдак последующие дни. У меня тоже не появилось второго шанса признаться мужу в измене, но это мало что изменило бы. Игорь, одержимый местью, буквально пропадал на работе, сразу вгрызаясь в дела, которые оставляли желать лучшего.
Но есть ли у меня шанс на другую жизнь?
Каждую ночь перед глазами стоит злое лицо Камала, когда я прогоняю его из своей квартиры. Из своей жизни. Мог ли он остаться? Было ли бы у нас с ним будущее? Могла ли я его простить?
И как мне быть теперь? Ответить на то самое старое сообщение, которое он написал мне в день моего рождения, сказав, что только ему я могу доверять? Рассказать о заговоре, который готовится за его спиной тем самым человеком, которого он сам приблизил к себе? Сообщить, что Игорь готовит компромат, и попросить быть его осторожнее?
Все слишком смешалось, запуталось, закрутилось. Одно было точно: я стояла на перекрестке, в котором сходилось множество дорог, и от того, какой путь я выберу сейчас, зависит вся моя последующая жизнь.
Глава 25
«Ты родишь мне ребенка, — говорит Камал и смотрит зло своими неестественно черными зрачками в круге безупречного белка. — Ты должна. Ты родишь мне ребенка».
Я просыпаюсь в холодном поту. Ночная сорочка прилипла к спине, лоб и нос влажные, руки потрясывает от пережитого напряжения.
Уже вторую неделю после нашего расставания, когда я приняла решение за нас двоих, вернее, троих, он не может оставить меня в покое и приходит в мои сны, чтобы мучить, выжигать душу, рвать сердце на кусочки.
Подсознание борется со мной, подкидывает кусочки жарких воспоминаний, стоит мне неудачно посмотреть на профиль Игоря в темноте, отчего-то так похожий на профиль Камала, каким я запомнила его во время нашей с ним безумной ночи в этой самой постели, этой самой комнате.
И никак не скрыться от этих редких, но обжигающих, словно вспышка, воспоминаний, перекручивающих нутро, опаляющих сознание, будоражащих все рецепторы от мизинцев до корней волос.
О Камале нет ни единого упоминания, Игорь больше не говорит о нем, о своих планах, о том, как продвигается его подпольное расследование, но я сама и не спрашиваю. Я приняла решение не говорить ничего Камалу, выбрав совсем другую сторону.
Сторону мужа. Сторону своей маленькой семьи.
Это не предательство, нет. Это здравый смысл, расчет на жизнь.
Каким-то образом наша с Игорем жизнь начала налаживаться. Как будто бы ему дали зеленый свет, и он попал в нужную волну. Начали открываться двери, появляться нужные люди, и вчера муж сказал о том, что хочет купить дом, а не квартиру, как мы планировали изначально. На мой вопрос, зачем нам дом, ведь это очень дорого и не рентабельно, он засмеялся, щёлкнул меня по носу. «Молчи и украшай собой дом, женщина, — отшутился он. — Деньги будут, дела пошли в гору, скоро, очень скоро мы купим свое родовое гнездо, а там можно будет задуматься и о птенчиках…».
Этот разговор заставил передернуться. Близости как таковой с мужем давно уже не было, не считая последнего раза, но это было…Ужасно. Мне снова казалось, что я оскверняю свое тело, и делаю все так, как делала бы продажная женщина, но никак не жена.
