Короче говоря, в один момент Илья собрался и уехал, не назвав нового адреса. Разом стало проще дышать, хотя мама и названивала, и ругалась, и плакала, и угрожала. Арефьеву он решил не огорчать, поэтому про переезд ей ничего не сказал.
Последний месяц пролетел как в чертовом колесе. Без отдыха, без передышки. Илья почти закончил со всеми договоренностями и был готов уехать в Россию в ближайшие дни. Он рвался туда и душой, и телом. Ему не хватало его маленькой вредной девочки. До дрожи. До ломки. Не хватало её вздернутых бровей, ироничных высказываний, закушенной губы. Не хватало цитрусового аромата кожи и миндального — от волос.
Ещё чуть-чуть, и он бы рванул в Россию, забив на все договоренности…
Но потом позвонила Виктория Лаптева. Сначала — днем. Ничего особенного. Просто спросила про Илону и очень удивилась, узнав, что та давным-давно в Санкт-Петербурге. Илья тоже насторожился. Почему Арефьева не сообщила этого своим подругам?
Ну а следующий её звонок вообще был лишен всякого смысла. Поздним вечером, совершенно беспричинный.
— Илья. Хочешь заполучить Илону? — туманно начала Вика, забыв поздороваться. — Я имею в виду, навсегда.
— А ты умеешь интриговать.
— Да я вообще лучше всех. Итак, сделай пару фотографий со своей Марией и выложи их к себе на страничку.
Любопытно как. Откуда ей вообще известно про бывшую девушку Ильи? Он даже Илоне про неё не рассказывал. Да и зачем? Дело давнее. Он с Марией перестал общаться сразу же после возвращения в Россию.
— Э-э-э. А теперь давай подробнее.
Из Лаптевой полилась информация, причем связь сбоила, и до Ильи доносились отголоски. Что-то про посиделки в «Складе», признания Илоны, про ревность и обиду. И в довершение фраза о том, что Арефьева решила дать Илье свободу от себя. Какая она молодец! Он же, дурак, не понимает, чего хочет. Его же надо направить на путь истинный.
Черт возьми! Десять месяцев бился за её доверие, а всё одно. Неужели он не заслужил того, чтобы Илона расслабилась и просто позволила себе любить?..
На душе стало так гадко, из глубин полезла цепкая, почти физическая боль.
— Когда я вернусь, то выбью из неё всю дурь, — процедил Илья.
— Это всегда пожалуйста. Но сначала дай ей стимул поменяться, — рассуждала Лаптева голосом психолога-профессионала. — Дай новый повод для ревности, и тогда Илона сама попросит тебя вернуться. Она уже близка к этому.
— Думаешь? А вдруг она опять перенервничает и попадет на сохранение?
— Илья, не тупи! — Раздражение Вики передалось через тысячу километров. — Ты Марию свою не в засос целуй, а аккуратно сделай фотографию рядом с ней. В ресторане посидели или в парке встретились. Никаких поводов для нервов. Гарантирую, это возымеет успех. Настало время применить жесткие меры, иначе наша красавица никогда не догадается, чего хочет от жизни. Она лично обмолвилась, что её останавливает немногое от того, чтобы признаться тебе во всем.
Разумеется, Ларионову это показалось нелепостью, но Виктории он решил довериться. Вызвонить Марию тоже оказалось не проблемой: девушка схватила телефон после первого же гудка. Сходить вместе перекусить да пообщаться? Без проблем! Когда? Да хоть сейчас!
От «хоть сейчас» Илья благоразумно отказался, понимая, что ночные свидания сулят за собой нечто большее, чем чашку кофе и совместный снимок. Тем более, что после звонка Мария взялась штурмовать крепость сообщениями.
Как настроение?
Ты надолго в Праге?
Мы только перекусим или что-нибудь выпьем?
Я бы не отказалась от горячительного коктейля:)
Вот как ей намекнуть, что никакого свидания им не светит? Он и в прошлый-то раз начал роман от безысходности, чтобы заглушить злость после поступка Арефьевой.
Ладно, будет действовать по остановке.
Оставалось ещё кое-что. Следующим утром Илья заявился к маме и долго разговаривал с ней по душам. О собственном выборе, о чувствах, о том, как ему бы не хотелось разрываться между матерью и женщиной, которую он полюбил. Он не надеялся на понимание, да его и не нашлось в том диалоге.
— Ты мне больше не сын, — в сердцах обрубила мама, хлопнув дверью спальни.
Илья закусил губу, но никак не отреагировал, только невесело ухмыльнулся и ушел.
Ничего страшного. Маме надо подумать, остыть, смириться с тем, что Илья живет своей головой, а не материнской. Некоторые перемены требуют времени и сил. Тяжело расставаться с прошлым, тяжело принимать настоящее и готовиться к будущему, если оно тебя не устраивает.
«Свидание» тоже прошло ожидаемо напряженно. Мария до последнего пыталась возобновить отношения, лезла с томными намеками и не принимала отказа. Ну а в конце убежала, опрокинув стул и обозвав Илью придурком.
Впрочем, это возымело успех.
Ибо вскоре Илья получил долгожданное сообщение. Правда, его содержимое было не совсем таким, как предполагала Лаптева. Илона не просила вернуться и не признавалась в любви:
Знаешь, Ляля. Увидела твой новый снимок. Вы хорошо смотритесь вместе. Аж сияете.
Премного благодарен, Арефьева. Это всё, что ты хотела мне написать?
Да.
Илья покачал головой и отложил телефон. Н-да, Илона неисправима. Может быть, Вика оказалась неправа? Арефьеву это подтолкнуло не к признанию, а к очередному побегу, после которого они оба будут собирать себя по осколкам?
Илья опустил лицо в ладони, коря себя за то, каким же он был идиотом, когда телефон пиликнул вновь.
Он вчитался в текст и расхохотался. Пускай Илона неисправима, но Вика была права!
Глава 6
Когда мне пришел ответ на сообщение, то щеки налились предательской краской. Даже через экран телефона я почувствовала всю ту язвительность, которой истекал Ларионов. Я кинула телефон в стенку. Отдышалась. Во мне не было обиды или злости на Илью, а вот ревности — завались. Ревности и ещё чего-то… собственнического, жадного…
Никогда прежде, даже в отношениях с Филиппом, я не испытывала подобного. Мне хотелось сорваться с места, прилететь в Прагу и отхлестать по щекам эту девушку с обложки журнала, повторяя: «Это. Мой. Мужчина!»
Затем кинуться ему на шею, впиться плотоядным поцелуем в губы. Присвоить. Доказать ему — и себе, — что мне не нужен никто другой.
Я собрала телефон воедино, задумчиво посмотрела на трещину, разделившую экран на две части. Пальцы набрали сообщение быстрее, чем воспротивился разум.
Ляля, послушай! Я не хочу, чтобы ты встречался с этой Марией. Вообще. Никогда!
Почему? У нас разве есть какие-то серьезные отношения?
У нас нет никаких серьезных отношений. Просто… Ты мне ОЧЕНЬ нужен.
Как интересно звучит. А поподробнее?
