— Четырнадцатое февраля, дружище, — съезжает Медведь. — У нас сегодня с Машей планы на вечер. Романтичные…
Завидую молча. С романтикой у меня острый дефицит. Ну не рождается она во мне больше. Вот вместе с Кошкиной и исчезла.
— Хорошая тачка… — смотрю на подъехавший к ресторану мерс последней модели.
Мужик в костюме открывает дверь со стороны пассажирского сиденья.
— Мхм… — кивает Медведев. — Номера московские.
Опускаю взгляд на номер, боковым зрением улавливая, как из машины выходит блондинка в короткой норковой шубке. Лица заметить не успеваю. Отворачивается…
Образ бьёт под дых.
— Братан, ты дыши, давай. Нельзя так на тачки то возбуждаться!
Судорожно вдохнув, наблюдаю, как девушка идет под руку с мужчиной на крыльцо этого ресторана. Мля… похожа-то как сзади — походка… рост… комплекция…
— Да причем тут тачка?..
Рывком перевожу взгляд вход. Могучие плечи Медведя перекрыли весь обзор, и я наклоняюсь в сторону, чтобы увидеть лицо, понять, что не она и… выдохнуть! Но двери остаются закрытыми. Никто не заходит.
— Ты чего, Айдаров? — подозрительно смотрит на меня Медведь.
— А здесь с крыльца есть еще вход куда-нибудь?
Взгляд Медведева задумчиво поднимается вверх.
— Была какая-то. Но без вывески. А что?
— Так… показалось, — оттягиваю душащий ворот водолазки.
Всё этот сон дурацкий.
— Что-то давно Женька твой в нашей конторе не светится?
Дал же бог брата… Нет, я его люблю, конечно…
— Угомонился?
— Женька?! Да я тебя умоляю…
— Ты б позвонил, поинтересовался как дела. С ним же как с ребенком — долго не слышно, значит, в процессе сотворения очередного звездеца.
— Ты прав… Сегодня позвоню.
— А Лена как?
— Нормально! А кстати…
Вспоминаю, что Лена что-то там прислала…
Поглядывая в окно на припаркованный мерс, с колотящимся сердцем жду возвращения той блондинки. Бросаю взгляд на экран. Там две Лениных детских фотки лет шести, с чуть разных ракурсов.
Не уловив месседжа закрываю.
— Может, что-нибудь горящее возьмём? — следит за моим взглядом Медведь. — Глядишь, и интерес к женщинам вернётся. А то ты уже пятнами пошёл от этого мерса… Я угощаю!
— Угощай… — сдаюсь я. — Что-то я и правда… поплыл.
Отворачиваюсь от окна обещая себе, что больше и взгляда не брошу в ту сторону. Не она это… Нахрена ей сюда возвращаться?
Глава 2. Неуловленный месседж
В соседнем кабинете ремонт. Нас временно уплотнили двумя стажерами в наших и так небольших апартаментах. Один из стажеров с досадой зачитывает особенно нелепые куски из взятых сегодня показаний у свидетелей.
— Как я это к делу пришью?!
— Бесит, да? — с сарказмом ухмыляется Медведев, намекая на то, что стажеры и сами пишут дичь в документах. — Знаешь такой анекдот, Мацкевич?
— Нет…
«— Дорогой, наш пылесос уже совсем не сосёт!
— Бесит, да, дорогая?»
Опера ржут, один Крольков с недоумением смотрит на Медведева.
— И в чем прикол?
Все со стоном изображая фейспалм возвращаются к своим делам.
Стажеры снуют без дела.
— Пацаны, идите уже по домам… — смотрит на часы Медведев.
— Восемь часов, — поглядываю тоже на время. — А не пора ли и нам?
— Я остаюсь, — вздыхает Медведь, — у меня в девять свидетель явится. Надо показания взять.
— А чего так поздно?
— Хирург-кардиолог. Операция у него.
— М…
— Айдаров, подхватишь меня? — оживает Крольков. — У меня тачка в ремонте.
— Ты когда хомяка своего пристроишь? Договаривались на сутки, четвёртый день бедняга чалится. Скучает…
— Ищем, Лёва. В субботу сто процентов заберут.
— Что за хомяк? — не отрываясь от телефона интересуется Медведев.
Улыбается… С Машей своей переписывается — это по-любому.
— Смотри… Гаврюха… — листаю фотки на экране.
Гавр льнет ко мне как к родному, словно котенок толкаясь своей приплюснутой головешкой снизу в челюсть.
— Улыбаться умеет… — показываю фотку, где копирую его морду со специфической улыбкой, прижатую к моему лицу.
— Оо… Тимон и Пумба, — ржёт Медведев.
Заглядывая в экран, Крольков, неловким движением сносит мою кружку с остатками кофе.
— Твою мать!! — подхватываю я документы, стряхивая с них тёмную жидкость. — Вот что ты за человек, Гена?! Вредитель! Ведь каждый день…
— Ну что ты её на край поставил?
— Да! — поднимаю трубку трезвонящего стационарного телефона, гневно косясь на Кролькова. — Капитан Айдаров.
Машу бумагами, с досадой понимая, что придется заново распечатывать и бегать за подписями. Швыряю их обратно на мокрый стол.
— Лёва, почему не перезваниваешь? И трубку не берёшь?
Черт, я же не перезвонил!
— Леночка, зашиваюсь!
— Ты посмотрел сообщение с фотографиями? — требовательно.
— Посмотрел…
Что там было-то?… Аа…
— И?
— Что — и? Фотки и фотки… Лен, я занят! Давай, потом?
— Ясно, — недовольно. — Ладно…
Бросает трубку. Тут же звонит телефон у Медведева. Он разворачивает его ко мне экраном.
— Лена…
Мне немного стыдно. Зря я так. Надо извиниться и выслушать. Крольков просто выбесил.
— Не соображу, что ей надо от меня с этими фотками.
Пока Медведев говорит с Леной, убираюсь на своём столе.
— Как это не пришла?… — краем уха слушаю их разговор. — А телефон?… Не доступен? Адрес есть? Связь с отцом? Родственниками? А фамилия? Я сейчас в сеть по дежурным ментам кину, может у наших она. Напрягу, пусть поищут как следует. Давай, скинь мне данные…
— Что там?
— Мать у ребенка пропала.
Смотрю на часы.
— Да появится еще. Мало ли…
— Со вчерашнего дня, говорит, нет её. Девчонка в садике ночевала. А дамочка ответственная, забирает всегда пять.
Медведев набирает дежурного в участке. Запираю в стол документы.
— Кошкина, — читает Медведев с телефона.
Ключи падают из моей руки.
