— Вы что-то напутали, уважаемый, — сквозь зубы. — Я не понимаю…
— Это следствие обязательно проверит — напутали или нет. Попробуешь смыться без моего разрешения, я тебе прикручу все висяки по черному риэлторству за последние пять лет. И с полной конфискацией пойдёшь по этапу.
Отпускаю.
— У меня здесь работает камера, понял, мент?
— А я с частным визитом. Ты женщину мою обидел, я тебя извиниться попросил.
— Документы…
— А это я ее документы забрал. Которые она в квартире оставила. Я тебя про волну предупредил — переваривай. Послезавтра встретимся. Так или иначе. Телефон у тебя мой есть.
Адреналин заставляет тело двигаться как на шарнирах. Вылетаю за дверь, практически врезаясь в Медведева.
— Ээ… ты уже, я смотрю, визит нанес?
Киваю на лифт.
— Есть немного. Припугнул. Теперь надо ждать «крышу».
— Подождём…
— Поехали, дома пообедаем? Девочек проведаем…
Медведя уговаривать не надо. Он всегда рад зарулить к Машеньке.
По дороге покупаю Марьяне букет.
У ворот такси… Моё давление подлетает. Но, может, Галина вызвала, пока Гена на работе.
Переглянувшись, паркуем тачки и идём вверх.
— Как Тихонов? — тесть у Медведева «неподарок», а нам скоро к нему на поклон, чтобы он развязал нам руки по проверке судебного делопроизводства по делу Мартяны. — Не остыл еще к любимому зятю?
— В режиме холодной войны. Пока без боевых действий, — усмехается Медведь.
Дверь в мою квартиру приоткрыта. Слышу мужской голос.
— Лившиц… Так! Что за?!..
Все внутри меня вспыхивает, я застываю. Рука с букетом опускается.
— Айдаров… спокойно, — кладёт мне руку на плечо Медведев. — Дыши ровно.
— Ровно?!..
В глазах темнеет.
— Лёва. Стоять.
— Да ты чо, Медведь?! — в горле пульсирует непоглатываемый ком.
Медведев сгребает меня сзади, силой затаскивая к себе, в квартиру напротив. Дурмашина, твою мать! Перекаченный бычара!
— Ты охренел?! — в бешенстве выкручиваюсь, сжимая кулаки.
Ложится спиной на дверь, скрещивания руки на груди.
— Ты чо, мля! — вколачиваю кулак в стену.
— Стоишь. Дышишь. Приходишь в адекват. Спокойно заходишь. И делаешь так, чтобы она не захотела уехать с ним.
Закрываю глаза. Дыхание вырывается шумно и рвано.
— Она должна захотеть остаться. Иначе все, что ты делал — в молоко.
— Миш… — слышу за спиной испуганный голос Машеньки. — Вы чего?
— Все хорошо, детка. Покушать разогрей…
— Ну… — шлепает по плечу. — Отдышался? Теперь вспоминаешь, что там дочка и ведёшь себя не как ревнивый пацан, а как умный мужик, да?
— Да… — облизываю пересохшие губы, с трудом сдерживая себя.
— Аленку не напугай, Марьяну не разочаруй.
— Спасибо, братан.
— Иди… — открывает мне дверь.
До хруста сжимая в руке букет, иду в свою квартиру…
Как там? «Женщинам цветы, детям мороженное», а сопернику в морду?
Глава 28. Цивилизованно
Сердце мощно лупит в рёбра, чувствую, как пульсирует всё.
Берусь за ручку приоткрытой двери, прислушиваясь к тому, что за ней.
— Яночка, присядь, ну что ты скачешь?
— Спасибо. Где еще расписаться?
— Здесь… Здесь…
— Юра, ты такой молодец! — восторженно. — Как ты это протащил в совете?!
— Ну, я же тебе обещал. Яночка… это всё, конечно, чудесно. И я очень рад за твою дочь. Но я настаиваю, чтобы ты поехала сейчас со мной. «Вы», — исправляется он. — «Вы», конечно же. Я понял твои опасения и снял Вам квартиру. Вы загостились… Мне это неприятно.
— У меня не было выбора. Я же объясняла.
— Ты должна была написать мне в чем суть проблемы. Если бы я не смог решить ее сам, я бы нанял людей, вот и всё. Собирайтесь…
— Мне нужно, как минимум, дождаться Льва.
— А что — дверь не захлопывается?
— Не поэтому, Юр… — вздыхает Кошка. — Он не обязан был мне помогать. Некрасиво теперь уйти по-английски.
— Я могу отблагодарить его… финансово.
— Ты шутишь, я надеюсь?
— Почему?
— В очень неприличные места Айдаров может тебе засунуть эту благодарность! — хмыкает она. — Даже не рискуй.
— Дикарь…
— О, да! — мне кажется с толикой гордости. Но, может быть, мне только кажется.
Повисает пауза, я открываю дверь.
В нос бьёт запах чужого парфюма в стиле унисекс. Запах слишком навязчивый и напоминает лайм, который я, к слову, терпеть не могу. Нехрен левым мужикам в моей квартире делать. Тут ты Кошкина не права. И сопернику надо дать в морду. Это факт. Но кулаками не вариант. Как минимум, у него сломана рука.
Да и вообще…
Так его не устранить, Марьяну так не впечатлить, а Алёнку можно напугать. Прав Медведь. Такого рода разборки здесь не прокатят. Надо дать в морду цивилизовано.
Но очень сложно усмирить «дикаря», что бьётся внутри меня, требуя полного карт-бланша.
Захожу.
Яна сидя на пуфике подписывает на коленях какие-то документы. Он, наклонившись над ней, показывает ручкой — где ставить роспись.
— Добрый день…
Кошка, замерев, настороженно отдаёт ему документы, не сводя с меня взгляда.
— Привет, родная… — выдыхаю я хрипло.
Игнорируя его, прохожу дальше.
Наклоняюсь над ней, целуя в макушку. Кладу букет цветов на колени.
— Это тебе.
Пространство звенит от напряжения.
Челюсть Кошки падает. Растерянно придерживает букет.
— Лев!! — подбегает ко мне Алёнка, обнимая за бедро.
— Привет, принцесса! Соскучилась? Поднимаю на руки, прижимаю к себе. Дочка кладёт голову мне на плечо.
Я держу, чувствуя её практически щитом. Щитом для моих чувств. Пока она на моих руках мне ничего не страшно. Марьяна будет рядом.
Смотрю в глаза Лившицу, стараясь запихать внутренний вызов поглубже. Просто посмотри на нас, мужик, мы — семья. Тебе здесь нет места. И то, что я с женой в ссоре не меняет ничего.
— Мда… — отмирает он. — Лев… Большое спасибо за участие, но…
— Ты мне вкусненькое принес? — звонко перебивает его Алёнка.
