Что ж, сейчас посмотрим, что там за рыбка и, почему она пишет сообщения моему мужчине.
Экран приветственно моргнул и я впериваюсь взглядом в текст, замирая у тумбочки в неудобной позе. С моего лица сразу сползла вся краска, а глаза, совсем недавно ещё искрящиеся от счастья, наполнились злыми слезами.
«Малыш, я соскучилась. Заканчивай свои дела и приезжай».
Значит, дела — это я? А невидимая Рыбка, небось, полноценный здоровый отдых?
И значит, после секса со мной Димка поедет к этой непонятной рыбке, и будет со стоном рассказывать, как он сегодня переутомился? Ну да, наверное, нелегко ему будет удовлетворить все мои потребности, ведь до этого он целую неделю отказывался от встреч со мной по причине тотальной загруженности на работе. И вот сейчас я понимаю, чем, а точнее, кем он был так занят.
Сукин сын!
Я дёрнулась от переполняемой меня душевной боли и отбросила смартфон мужчины на кровать, как будто это — ядовитая змея, ужалившая меня в самое сердце. Телефон отпружинил от матраса и еле слышным стуком свалился на пол, экраном вниз.
Нет, я просто не могу в это поверить!
Замок тихо щёлкнул, и в комнату быстрым пружинистым шагом словно тигр, готовый к прыжку, вошёл Дима. Я скривилась так, как будто мне пришлось проглотить целый лимон и сцепила зубы, чтобы остановить тот поток дурных слов, которые готовы были вырваться из меня.
Господи, только бы не разреветься от обиды!
Мужчина подошёл ко мне, держа в руках отнюдь не кольцо в бархатной коробочке, которую я уже мысленно сжимала в своей руке, а всего лишь пачку презервативов. От осознания своего провала мои щёки стали пунцовыми, а ладони заледенели.
Как банально!
Я делаю рваный вздох, пытаясь растянуть на своём лице жалкое подобие улыбки, и запрокидываю голову, пытаясь удержать слёзы в глазах.
Нет, я не покажу этому мерзавцу свою боль. Пусть помучается.
— Сама наденешь?
Дмитрий трясёт пачкой, как погремушкой и быстро скидывает с себя боксеры, обнажая эрегированный член, который стоит, как солдат на параде. Я пытаюсь не смотреть на его мужской орган, в который мне больше всего хочется сейчас вцепиться своими острыми коготками и разорвать в хлам, как самую ненужную и отвратительную часть Димкиного тела.
Но ничего не попишешь, я не должна показать, что всё знаю о его амурных похождениях и, навесив на лицо премилую улыбочку, мелодично растягиваю слова:
— Ага. Ложись, давай поиграем.
Подмигиваю мужчине, мечтая на самом деле надавать ему обжигающих пощёчин, но, думаю, это будет слишком слабым для него наказанием. Месть — это блюдо, которое подают холодным, и я его преподнесу этому негодяю в самом лучшем виде!
— О, отлично, давай!
Дима незамедлительно соглашается, и на его лице растягивается идиотская довольная улыбка.
Ещё бы, такой подарок — глупая, всегда согласная на всё девчонка ещё и игру какую-то придумала, лишь бы удовлетворить все его низменные желания. Ну, ты у меня об этом скоро пожалеешь, негодяй.
— Ложись на кровать.
Командую, подходя к креслу, на котором лежат мои чулки, и быстро подцепляю их пальцами, растягивая тонкое кружево, представляя себя огромным пауком, собирающимся плести свою коварную липкую сеть. Только в мою паутину должна попасться не ветреная пустоголовая бабочка-красавица, а противный комар, засовывающий свой длинный хоботок куда не надо.
И больше сего на свете я мечтаю оторвать сейчас этот отвратительный орган, чтобы неповадно было!
Слегка покачиваю чулками, состроив на своей мордашке сексуальное выражение лица, и начинаю приближаться к любовнику. Что ж, придётся пожертвовать этим кружевным изделием. Жаль, конечно, они совершенно новые, купленные сегодня специально для этого ночного свидания.
Но мне для отмщения ничего не жалко.
Мужчина ловко забирается на кровать, ложась посередине, как морская звезда на песке, раскинув руки в разные стороны. Всё его лицо выражает щенячий восторг и я, дьявольски улыбаясь и покачивая чулками в воздухе, подхожу к изменщику.
Ну, сейчас он у меня попрыгает!
— Расслабься, милый, сейчас будет хорошо.
Не подозревающий о моих истинных намерениях, мужчина спокойно даёт мне себя привязать, и я надёжно затягиваю узлы, искренне надеясь, что они продержаться хоть немного, когда Дима поймёт, что я его обманула.
— У меня уже колом стоит на тебя!
— Потерпи, малыш.
Подмигиваю изменщику, закрывая ему глаза своим шёлковым платком.
— Я жду!
— Сейчас.
Отхожу к тумбочке и поднимаю с пола смартфон любимого. Пора отправить этой камбале ответную смс-ку достаточно откровенного содержания.
Пара снимков голого красавчика со стояком, и я молниеносно отправляю их невидимой сопернице.
Не мне же одной страдать!
— Что ты там делаешь?
Дима начинает беспокоиться, мотая головой в разные стороны, пытаясь скинуть мой платок со своих глаз, но я сладострастно прижимаю свой палец к его губам.
— Тссс, малыш, не торопись, я почти готова.
Быстро одеваюсь, выскальзывая из спальни, послав на прощание Дмитрию воздушный поцелуй.
Прощай, изменник!
И очень надеюсь, что ты сотрёшь руки в кровь, пока будешь выпутываться из моих оков!
Глава 1
Вика
*****
— Ну, вот так всё и было.
Размешиваю в чашечке сахар, стуча ложечкой по её стеклянным стенкам, и с горечью закусываю губу. Старательно шмыгаю при этом носом, чтобы не разреветься от обиды и жгучей ревности, которые симбиозом разливаются по моей душе со вчерашнего вечера.
Хотя сейчас уже можно.
Обычно я не пью сладкий чай, справедливо считая, что чай, как коньяк, должен быть натуральным и душистым и, в идеале, обладать замечательными тонизирующими свойствами. Но сейчас, для поддержания гормона радости в крови, по совету лучшей подруги, я всыпала в крохотную чашку целый саше и теперь никак не могу найти в себе силы выпить это отвратное пойло.
Не спасает положение даже известная марка этого мелколистового английского чая, и я с раздражением отталкиваю от себя чашку. Она тихонько звякает, и пара душистых капель попадают на скатерть, мгновенно образовывая небольшую лужицу с интересными очертаниями.
Моя подружка Дашка сидит напротив, вонзив зубы в эклер с шоколадным кремом, и выпучивает глаза, качая головой. Я-то знаю, что пока подружка не съест вожделённое сладкое до конца, она не заговорит, и спокойно описываю всё, что произошло между нами с Димой.
— Вот козёл!
