В голосе Зверя звенит сталь, не терпящая пререканий, и я моментально делаю шаг навстречу ему. Втягиваю носом знакомый аромат парфюма с сандалом, и кровь начинает бежать по венам в два раза быстрее.
Он тут. Он прилетел. И это не сон.
Прячусь за спину Андрея Владимировича, и утыкаюсь носом в его позвонок, выдыхая.
— А ты кто такой, мужик?
Борис сплёвывает себе под ноги, с яростью прищуриваясь. Кажется, он до сих пор не понял, что жертва благополучно сбежала от него.
— Муж.
— Какой муж? Мне отец её сказал, что она — старая дева.
Захлёстывает волной негодования.
Старая дева? И почему мне все тыкают в лицо возрастом? Разве в тридцать два года — жизнь заканчивается?
— Отец был не в курсе. А теперь проваливай.
Вижу, как липкий мужик, которого, оказывается, натравил на меня отец, задумчиво почёсывает подбородок и шумно выдыхает носом воздух. Кажется, раздумывает, что ему делать. В воздухе звенит сильное напряжение, и я вся трясусь от озноба, бегущего по телу.
Ну же, уходи — мысленно рычу и прикрываю глаза.
Борис, слегка покачиваясь, заходит в ресторан, хлопая стеклянной дверью. Выдыхаю, поднимая глаза на Зверя.
— Муж?
Он наиграно хмурит брови, сдвигая их на переносице, но я прекрасно вижу задорные огоньки, пляшущие в его глазах какой-то замысловатый танец.
— Возможно. Посмотрим, как ты будешь себя вести, Виктория.
Мои зрачки от неожиданности расширяются, а главный редактор уже нагибается, нежно проводя по моим плотно сжатым губам своим шаловливым язычком. Врывается в рот, захватывая в плен все мои мысли и чувства, и я начинаю сливаться с ним воедино, забывая обо всём на свете. С моих губ срывается стон, а Зверь тут же ловит его своим жадным ртом, захлёстывая меня волной наслаждения.
Никто не целуется как он.
И ни с кем я не испытывала этого наслаждения от одного только поцелуя!
Слегка покусывая его нижнюю губу, дрожащими руками расстёгиваю «молнию» на куртке.
— Не сейчас, Вика, погоди.
Он слегка отстраняется, окатывая меня жарким приступообразным взглядом, и быстро проводит по своей верхней губе языком, слизывая мой вкус.
— Это тебе.
В моих руках оказывается тот самый букет из мелких кустовых розочек, и я обхватываю пальцами толстые стволы цветов.
— Спасибо.
Утыкается носом в изгиб моей шеи, прикасаясь влажными губами к быстро пульсирующей венке, и бормочет:
— Пожалуйста.
Шумно втягиваю носом воздух, понимая, что внутри меня всё звенит от сексуального возбуждения, а внутри я вся мокрая от переполняющего желания. Если он будет продолжать свои ласки, я затоплю всё крыльцо перед рестораном!
— И где тут мой зять?
Спокойный голос отца раздаётся от входных дверей, и мы с главным редактором машинально оборачиваемся. Папа стоит на крыльце, скрестив руки на груди, и оглядывает высокую фигуру моего избранника.
— Добрый вечер. Борис мне рассказал занятную историю. Я уж подумал — напился до чёртиков, а сейчас вижу — вроде правда. Виктория, познакомь меня со своим молодым человеком.
С моим…молодым человеком.
Озноб бьёт под дых, сводя горло ледяными цепями, и я хриплю, взвешивая каждое сказанное слово.
— Папа, это — Андрей Владимирович.
— Ух, как официально. Николай.
Отец подаёт свою ладонь Зверю, и внимательно вглядываясь в его глаза, пожимает её.
— Ну, проходите. Там многие жаждут познакомиться с мужем Викули. Особенно бабушка.
Волна паники захлёстывает с головой, и я, открыв рот, прокатываюсь по спокойному невозмутимому лицу Андрея Владимировича. Господи, да я даже по имени назвать его не могу, не то, что представить всем, как своего мужа! А бабуля-то, наверняка, сейчас накинется на него с расспросами.
Ох…
Сжимаю ладонь Зверя, скользя по нему ласковым взглядом. И мужчина отвечает мне лёгким кивком головы.
Всё, не отвертишься, голубчик.
Назвался груздем — полезай в кузов.
*****
— Викуля, ну же, познакомь нас!
Суровый голос бабули, не терпящий никаких возражений, раздается, как только мы переступаем порог ресторана. Вцепляюсь в тонкие пальцы Андрея Владимировича, и подтаскиваю его к столу, из-за которого встала бабушка.
Пожилая женщина сверлит моего бывшего начальника проницательным взглядом, и Зверь почтительно склоняется над её сухой аккуратной ладошкой.
— Так вот в кого Виктория — такая красавица!
Бабуля, обычно суровая и строгая, моментально алеет, а её глаза стеснительно опускаются в пол. Я впервые вижу её в таком состоянии! Да Зверь — просто дамский угодник!
— Ох, Андрей Владимирович, не придумывайте.
Она смущённо прикрывает своей морщинистой рукой рот, а в её глазах искрятся весёлые огоньки. Оказывается, моя бабушка — настоящая кокетка! А я об этом даже не подозревала, ведь никогда не видела бабушку в окружении кавалеров. Кажется, она всю жизнь скорбела по безвременно ушедшему супругу.
А тут… такое открытие!
— Присаживайтесь, Андрюша.
Мужчина кивает, опускаясь на любезно предложенный стул. Ну, надо же — Андрюша! Да мне такое обращение к Зверю только снится, и вообще я не уверена, что мой язык когда-нибудь позволит себе такое фамильярное обращение.
Плюхаюсь на стул между Андреем Владимировичем и Дарьей, прислушиваясь к спокойной речи бабушки, которая во что бы то ни стало, решила выведать все секреты.
— И давно вы с Викулей вместе?
— Нет, недавно. Но мы уже успели хорошо узнать друг друга.
— Ну и чудесно! А как вы познакомились?
Вжимаюсь в спинку стула, медленно работая челюстями, и слышу ироничный ответ Зверя:
— Она налетела на меня, как фурия при первом знакомстве.
— О, Вичка на это способна, я знаю. Ну, тогда вы видели её со всех ракурсов, и вам больше нечего опасаться.
Выдыхаю.
Хорошо, что главный редактор не стал описывать моё падение на четвереньки в его кабинете. Пожалуй, это бы не понравилось бабушке, ведь она всегда мне твердила, что самое ценное в женщине — её честь. Понимаю, что самые каверзные вопросы позади и Андрей Владимирович на них с честью ответил, расплываюсь в блаженной улыбке.
— Как он тут оказался?
Обращаюсь к Дарье, понизив голос до шёпота.
— Твой отец мне позвонил и попросил привезти на праздник всех тех, кого ты будешь рада видеть. Ну а я-то знаю, что своего Зверя ты ждала больше всех.
