— В чём?
— Тут мы человечка одного на участке поймали. Вынюхивал что-то, гад.
— Где он? Вы с ним общались?
— Нет, не стали до твоего распоряжения его трогать. Просто заперли в кладовке, рядом с кухней. До тебя не дозвонились.
— Смартфон сел.
Морщусь, вынимая из кармана джинсов телефон. Полностью разрядился, превратившись в бесполезный кусок пластика.
Чёрт.
— Пусть там и сидит. До утра. Сейчас мне лень им заниматься.
— Но вдруг это кто-то опасный…
— Брось. Это — пешка Арчибальдова. Его «хвост» катался за мной по городу сегодня целый день. Надоел, мудак.
— Точно?
— Да конечно. А один, особо умный, решил влезть на участок. Я, кажется, видел кого-то перед тем, как уехать. Вот пусть и посидит, подумает над своим поведением до утра. Завтра я расколю его тёпленького и на всё готового.
Почёсываю подбородок, задумчиво проводя двумя пальцами по двухдневной щетине.
— Думаешь, он продаст своего босса?
— Да мне всё равно. Главное, чтобы слежку сняли. Это всё мне уже до чёртиков надоело.
— Ну, смотри, Демон.
— Иди спать. И охрану приставь к кладовке, чтобы не сбежал. С утра я с ним потолкую. Вы его хоть обыскали? Не ровен час, подмогу вызовет, а я устал. Чертовски. Мне не до Арчибальдова с его недоумками.
— Да, всё отобрали, у тебя в кабинете лежит, можешь глянуть.
— Похер. Я иду спать. И ты топай.
— Окей. Твоё право.
Кивает, вынимая из кармана рацию.
Направляюсь к дому, ощущая какую-то ледяную тревогу, поднимающуюся в душе. Наверное, нужно было оставить Мышке хоть какое-то средство связи, чтобы ей было не так страшно.
Прямо завтра куплю ей новый телефон и сим-карту, чтобы я всегда смог с ней связаться и услышать её нежный голосок. А сейчас мне просто необходимо поспать. Эта езда по городу, план побега Авроры из особняка и нервные выпады Олеси на сегодня вымотали меня окончательно.
*****
Чувствую, как маленькая ладошка осторожно накрывает пенис, и расплываюсь в сладкой улыбке. Кажется, моя маленькая пушистая Мышка пришла ко мне во сне и не прочь поиграть в одну очень увлекательную игру.
Что ж, я готов.
В сладкой дрёме ночных сновидений я смогу сделать с ней всё, о чём так сладко грезил всё это время. И она не сможет мне отказать.
Тонкие пальчики властно обхватывают тугой ствол, начиная скользить по нему вверх — вниз, и у меня перехватывает дыхание. А эта чертовка успела стать немного раскрепощённее с нашей последней встречи.
Из головки члена выделяется капелька смазки, и Мышка тотчас слизывает её хлёстким, как плеть языком. Выбивает из моего горла хриплый рык, переходящий в дрожащую просьбу:
— Да, девочка моя.
Сладкий ротик мгновенно накрывает стоящий колом член, и я инстинктивно подаюсь бёдрами вперёд, стараясь вколотить орган как можно глубже. Облизываю пересохшие губы, понимая, что подобного эротического сновидения у меня не было уже очень давно.
Да оно и понятно.
Ранее я никогда не оставался без любовницы на несколько дней, предпочитая брать любую, которая отправится за мной. Всё равно все они одинаковы.
Но, чёрт. Ранее я не знал эту серую Мышку с её тонкой талией и красивыми распахнутыми глазами. А теперь…
Язычок властно продолжает двигаться по члену, выписывая замысловатые кренделя по уздечке, и я понимаю, что скоро сорвусь. Выстрелю в этот влажный ротик вязкой спермой. Разряжу всю обойму, даже не смотря на то, что это — только сон.
— Аврора…
Больше похоже на рычание зверя, чем на человеческое имя.
Срываюсь, переходя на еле слышный шёпот, и тут же мою щёку прожигает резкая боль. Острая и горячая, как будто кто-то приложился к моему лицу раскалённой донельзя сковородкой.
Распахиваю глаза, уставившись на ту, кто расположилась между моих ног. Чёрт. Это был не сон, а самая натуральная явь.
Гнилая и явно дурно пахнущая.
Лицо Олеси перекошено от злости, а губы припухли от страстного минета, который она только что самозабвенно исполняла. Глаза изрыгают настоящие языки пламени, которые, касаясь меня, обжигают каждый миллиметр кожи ненавистью.
— Будь ты проклят, Демон!
— Взаимно. Какого хрена ты тут делаешь?
Быстро накидываю на стоящий колом орган край одеяла, уставившись на бывшую любовницу. Я не собирался больше вступать с ней в интимную близость и, кажется, она это прекрасно поняла вчера, в ювелирном.
Ан нет, оказывается.
— Пришла тебя проведать. Думала, может, ты захочешь получить свой приз…
— Какой приз, Олеся? Кажется, мы вчера всё выяснили. Ты меня больше не интересуешь! Свои призы можешь оставить для какого-нибудь розыгрыша в пользу бедных!
— Сукин сын!
Замахивается правой рукой, но я ловко перехватываю её тонкое запястье. Сжимаю так, что у девчонки бледнеют губки, а на глазах выступают слёзы. Отпускаю, поморщившись.
— Пошла вон!
— За что ты так со мной? Это что, всё из-за той потаскушки?
— Заткнись!
— Значит, ты променял меня на неё? Но она же страшная, абсолютно неухоженная! Ты видел её ногти?
— У неё есть то, что тебе никогда не получить, ни за какие деньги! Убирайся!
Рычу, вскакивая с кровати.
Я не собираюсь сейчас обсуждать Аврору с кем бы то ни было, особенно с Олесей. Она ей и в подмётки не годится, а такие понятия, как верность, честь и совесть ей вообще не знакомы.
— Ты влюбился в эту дешёвку, Демон?
Дрожит, смотря на меня с немым укором. Из глаз катятся хрустальные слезы, и она аккуратно смахивает их тонкими пальчиками.
Подскакиваю к двери, распахивая её:
— Иди к себе!
— Демон!
— Это приказ! Пошла вон! Кит!
Луплю в стену кулаком, за которой располагается спальня помощника. Остальные мои люди располагаются на первом этаже, но у Кита — особое место и положение в доме.
Олеся не раз пыталась выяснить, почему этот хромой мальчишка так важен для меня, но я не стал открывать перед ней душу. Это — слишком личное. К тому же, я обещал его матери молчать. И постараюсь сдержать своё слово. Не собираюсь обнажать душу перед каждой шалавой, которую укладываю в свою постель.
Сонный, слегка взъерошенный парнишка тотчас вылетает из своей спальни, сканируя меня дрожащим взглядом. Хватается за левую ногу, испытывая при этом какую-то острую физическую боль.
